На вопросы «Азаттыка» ответила профессор отдела политических наук и международных связей Назарбаев Университета в Астане Элен Тибо, в числе других подписавшая указанное обращение.
Авторы обращения отметили необходимость изучения изменений в религиозной сфере Центральной Азии. Элен Тибо отметила, что заключения разных исследовательских групп применяются в определении политики, и начала речь с вопроса о том, насколько серьезны изменения, происходящие в религиозной сфере в Центральноазиатском регионе.
Элен Тибо: Да, изменения происходят. Речь идет об обновлении религии. Однако этот термин порождает много споров и в соответствующей литературе. В этих странах растет интерес к религии. Конечно, мы не знаем хорошо ситуацию в Туркменистане, потому что не можем посетить эту страну. Растет число людей, интересующихся и проповедующих религию во всех слоях общества, независимо от возраста. В Центральной Азии сильны и ценности секуляризма. Подавляющая часть населения очень серьезно относится к политическому принципу о том, что государство должно быть отделено от религии. Вместе с тем правда и то, что появляются радикальные группы. Таких групп раньше не было. Несмотря на то, что данный феномен не так распространен, важно обращать на него внимание.
«Азаттык»: Много говорится о том, что в рядах религиозных экстремистов много представителей из социально уязвимых семей и трудовых мигрантов. На самом деле существует прямая связь между бедностью и радикализмом?
Элен Тибо: То, что в Кыргызстане и Таджикистане высок уровень бедности, это правда. Например, среди отправившихся в Сирию и Ирак жителей Центральной Азии много мигрантов. Конечно, они не от хорошей жизни отправились на поиски работы в другую страну. Это те же нуждающиеся. Следует отметить одно важное обстоятельство - они пополняют ряды радикалов не из-за бедности, а отчужденности. Можно представить, что жизнь мигранта в России не легкая: трудные условия работы, много дискриминирующих факторов, мигранты чувствуют себя там людьми второго сорта. Также они чувствуют себя отдаленными от родственников и изолированными от общества. Среди примкнувших к радикальной группе «Исламское государство» в Сирии и Ираке много только что принявших ислам европейцев. Они также идут за радикалами, чувствуя себя социально отделенными от общества. Нельзя сказать, что все они бедны. Значит, вместе с бедностью необходимо отметить и изолированность, и несправедливость, которую они чувствуют.
«Азаттык»: В обращении вы также указали свое несогласие с тем, что опасения вызывают нетрадиционные группы. Какие источники дестабилизации в регионе можно отметить?
Элен Тибо: В советской литературе нетрадиционным течением в исламе обозначался ваххабизм. Сейчас ситуация изменилась. О ваххабитах продолжают говорить, но как представляющими опасность рассматривают салафитов. В Казахстане недавно это течение запретили. Оно официально признано экстремистским, но в этом есть противоречия. Кто определяет нетрадиционные группы и то, что человек исповедует салафизм или нет? Как это выяснить? Не все салафиты являются радикалами и поддерживают насилие. Если иметь в виду применение насилия, они не радикалы. Однако с точки зрения изменений в обществе их политика может быть радикальной.
«Азаттык»: В обращении упоминается и о противоречиях между секулярными правительствами и религиозными организациями в странах Центральной Азии. Это противостояние продолжается?
Элен Тибо: Думаю, да. Власти этих стран считают, что религиозное обновление может нести опасность для секуляризма. В регионе до сих пор сильно такое явление как контроль за религией, доставшееся в наследство от советской эпохи. Правительства часто вмешиваются в духовное управление. Возможно, правильнее говорить не о противостоянии, а о вмешательстве - какое одеяние должно быть у религиозных деятелей, что они имеют право носить, а что нет. Такое мы долгие годы наблюдаем в Таджикистане. Стоит отметить, что в этой стране была запрещена единственная в регионе религиозная партия. Она была внесена в список террористических организаций. Вмешательство ее в государственный переворот, конечно, вызывает много вопросов.
JsO
Перевод с кыргызского. Оригинал интервью здесь.
