«Азаттык»: Манас, на вас форма сепаратистских групп «Луганской Народной Республики». Как вы туда попали? Как долго там были?
Манас: Я попал туда в августе 2014 года, но контракт заключил в ноябре. Попал туда я добровольно. Смотрел телевизор – Первый канал, РТР, другие. Для меня было важно, что в 1941 году на войне погиб мой дед. Именно мои моральные установки меня и позвали. Телеканалы передавали, что там фашисты поднимают голову, нацисты, показывали свастику.
Я сел в поезд, взяв билет до Самары. Оттуда попал в Ростов-на-Дону. Из него через другие российские города, через пост «Изварино» на автобусе добрался до Украины.
«Азаттык»: И вы сразу присоединились к сепаратистам?
Манас: Не в первый день. Пять дней была пробивка - проверяли мои документы. Я взял с собой военный билет и диплом об окончании военного училища. Сам я офицер в отставке, закончил в 1992 году Симферопольское высшее военно-политическое училище. Естественно служил в Вооруженных силах. Потом был ранен при исполнении обязанностей. И с тех пор был в запасе.
«Азаттык»: То есть, в Бишкеке у вас не было никаких контактов ни с какими группами?
Манас: Были, но другие. Но они, скажем так, были направляющими, а не отправляющими. Сначала я вошел в Союз казаков зарубежья, связался с определенными людьми. Они дали мне направление, а остальное все было добровольно. Со мной было 17 человек из Кыргызстана. Мы попали в Украину, потом было распределение, и я попал в отдельную бригаду особого назначения. Вот так и начались для нас боевые действия. Нас держали пять в дней в фильтрационном пункте, проверяли документы, уточняли специальности. Я по своей специальности попал. Это был город Краснодон, через пять дней меня отправили в Луганск. Там в то время шли боевые действия. По прибытии познакомился с разведгруппой. Там были люди разных национальностей – сербы, чеченцы, казахи, осетины. Я попал к Че Геваре. Он семиреченский казак, живет в Калининграде. Он и был начальником разведгруппы. Потом начались непосредственно боевые действия.
«Азаттык»: Все это время, пока воевали, вы верили в то, что действовали правильно, уехав на Украину?
Манас: Самый главный перелом у меня на этом и произошел. Я думал, что там фашисты, но их в принципе не видел. Мы воевали с регулярной украинской армией. У них есть некоторые прорехи – батальоны «Правый сектор», «Донбасс», которые формируются за счет волонтеров, ультранационалистов. Но где их только нет. Но фашистов я не видел. Мы брали в плен противника, уничтожали, ведь это война.
«Азаттык»: А сами попадали в плен?
Манас: Нет. Но был ранен. В начале поставка обмундирования, снаряжения были слабыми. С обеих сторон воевали банды. Там были разрозненные войска, как таковых регулярных войск там не было. Я как-то терпел все это. Но потом, когда видишь все по эфиру…
Там работает Первый канал, РТР, потом россияне открыли телеканал «Луганск-24». Там вся информация про войну, другой нет. Но перелом у меня произошел, когда я увидел российские войска, каким образом они заходят, как воюют. У меня внутри что-то сломалось.
«Азаттык»: То есть, у вас нет сомнений, что это были именно российские войска?
Манас: Какие могут быть сомнения, если мы с ними вместе воевали! Сомнений быть не может...
Чтобы понять, что это были российские войска, надо узнать способы их комплектования. Это не солдаты срочной службы. Это боеспособные части, которые дислоцируются в Южной Осетии, которые прошли первую и вторую чеченские войны. В основном контрактники. Их туда временами перебрасывают, иногда оттягивают. Но они при этом уходят без техники. В процессе они обучают людей, оставляют технику и уходят. Там фронт не очень однородный, бои происходят в разных населенных пунктах.
«Азаттык»: Как вы оцениваете ситуацию с ополченцами? Какова их подготовка? Они получают постоянное обновление военными или военной техникой? Либо можно говорить о деградации?
Манас: Деградация началась после заключения последних минских соглашений. Они почему-то считают, что Россия, лично Путин, их кинули. Они-то думали, что после Крыма их точно также признают, как «Луганскую Народную Республику», «Донецкую Народную Республику», потом оказалось, что их просто-напросто кинули. Шахтеров сейчас увещевают тем, что Луганская и Донецкая области получат особый статус в составе Украины. Они просто опасаются того, что если станут регионом Украины с особым статусом, пройдет какое-то время и начнется зачистка. Какая зачистка? Если СБУ будет работать, то сепаратистов все равно будут отслеживать и наказывать. Поэтому некоторые выезжают, даже те, кто воевали. Вот, к примеру, друг со мной уехал в Ростов, он воевал и в Дебальцеве и везде, потому что у него нет будущего, если две области вернутся в состав Украины. Как их увещевают, они просто должны воевать до последнего, у них нет другого пути. Они никому не верят. Не верят и тому, что их не тронут: наступит момент, и все равно их привлекут к ответственности.
«Азаттык»: Они получают военную технику и оружие?
Насчет военной техники и другого, да, они это получают. Однако сейчас там больше действует регулярная российская армия. Как таковых шахтеров почти не осталось. Добровольцев тоже осталось очень мало. Сейчас нас заменяют регулярными войсками, это будут силы сдерживания, которые при любых условиях будут какие-то позиции отстаивать.
«Азаттык»: Как вам удалось уйти?
Манас: Мне повезло. Есть такое понятие как отпуск в законе. Мне его дали после того, как взяли Дебальцево. Потом мы сопровождали груз 200. Контракт я не расторг – это могло вызвать подозрения. Я просто попросился домой, хотя на российской границе не хотели выпускать.
«Азаттык»: Вы сказали, в вашем сознании произошел перелом? Из-за чего?
Манас: Мотив простой. У меня был один мотив, он не оправдался. Оказалось, что все это - агитация и пропаганда. Хотя мне очень прискорбно: я закончил политическое училище, но клюнул на такую «утку».
«Азаттык»: Какое было у вас ощущение? Силы ополчения мощнее украинских?
Манас: Сами по себе силы ополчения по большому счету не представляют ничего. Это российская техника. Мне кажется российская сторона мощнее, в последнее время им начали поставлять гаубицы. Необязательно приводить их модификацию, этих гаубиц - на целую дивизию.
Примечание. Имя изменено по просьбе собеседника.
Сокращенная версия интервью. Полная видеоверсия ниже.
