Российские правозащитники удостоены ежегодной премии имени Мартина Энналса за работу в Чеченской республике. Лауреатом стала Сводная мобильная группа, созданная в 2009 году, после убийства в Чечне правозащитницы Натальи Эстемировой. Юристы Сводной группы работают в республике посменно в течение нескольких месяцев и оказывают помощь жертвам преступлений. Работу группы координирует российский Комитет против пыток.
В заявлении оргкомитета премии отмечается, что участники группы продолжают свою работу несмотря на угрозу их жизни, преследования, неоднократные задержания и допросы. Премия призвана обеспечить защиту активистов посредством их международного признания.
Премия Мартина Энналса, которую также называют Нобелевской премией по правам человека, была учреждена в 1993 году и названа по имени бывшего генерального секретаря Amnesty International.
Член совета Комитета против пыток, один из создателей Сводной мобильной группы, ездивший в Чечню в ее составе еще в 2009 году, Олег Хабибрахманов в интервью РС рассказал о том, что означает премия имени Мартина Энналса для правозащитников, и о том, как приходится работать юристам мобильной группы в Чечне:
– Мобильная группа была создана в ноябре 2009 года. Это не подразделение, это некая форма работы правозащитных организаций, которая используется в местах, где массово нарушаются права человека. Как правило, группа создается ненадолго, она собирает какой-то определенный первичный материал, производит первоначальные следственные действия, а потом передает свои материалы в какую-либо из действующих в данном регионе правозащитных организаций. В Чечне ситуация совершенно другая, и там мобильная группа существует по сей день. Обстоятельство, которое подтолкнуло к ее созданию, это, конечно, убийство нашей коллеги Натальи Эстемировой из "Мемориала" и как следствие – временное прекращение работы "Мемориала" в Чечне в 2009 году. Дела остались брошены, чеченские правозащитники работать по данным материалам были не в состоянии, потому что угроза жизни и здоровью чувствовалась очень сильно, но бросать такие дела мы не могли позволить себе. Поэтому было принято решение создать группу.
Сводная мобильная группа – это несколько человек, представители, как правило, разных правозащитных организаций. Такой принцип существует для того, чтобы децентрализовать управление группы, чтобы не было какой-то конкретной организации или лица, которое эту группу инициирует и ей руководит. Она сводная. Приезжают специалисты из разных организаций, как правило, примерно на месяц, кто-то, может быть, на два, занимаются тем, что расследуют дела, связанные с похищениями, пытками, которые совершены представителями чеченских силовых структур. Таких материалов, к сожалению, очень много.
– С какими проблемами приходится работать юристам?
– Основная проблема – это полная профессиональная импотенция следователей, которые работают в Чеченской республике. Дела практически не расследуются. По всем делам, по которым работает мобильная группа, так или иначе фигурируют участники чеченских силовых структур, таких как "нефтеполк", чеченский ОМОН и различные другие специальные подразделения, которые фактически подчиняются главе республики, хотя формально являются федеральными структурами. Расследовать эти дела чеченские следователи не в состоянии. Мне кажется, что они просто напуганы, именно поэтому они этого делать не могут. Чеченская республика – часть Российской Федерации, где действует Конституция РФ, федеральные законы, Уголовный кодекс, приказы генерального прокурора, председателя Следственного комитета, это все там должно работать. Но не работает. И наша сводная мобильная группа пытается заставить следователей работать так, как это положено по закону.
– Оказывается ли со стороны властей давление на сводную мобильную группу?
– Да, безусловно. Работой группы очень недоволен лично глава Чечни Рамзан Кадыров, о чем он неоднократно говорил в различных СМИ и напрямую руководителю Комитета против пыток Игорю Каляпину. Сами чеченские следователи пытаются противодействовать нам, не допускать наших юристов к материалам уголовного дела, не допускать в качестве представителей в уголовные процессы. Когда-то, в 2010 году, была даже предпринята попытка силового захвата нашей группы, когда наши сотрудники были задержаны сотрудниками Шалинского РУВД, которыми на тот момент командовал человек, которого все в Чечне называют Лорд. Ныне он то ли в правительстве, то ли в администрации Чечни работает, его зовут Магомед Даудов. Группа была отпущена через сутки, мы успели зафиксировать момент ее захвата, успели установить, кто группу задержал, и предпринять определенные шаги, которые не дали возможности что-либо сделать с сотрудниками нашей группы.
– Для вас как для юриста мобильной группы – что означает присуждение этой премии?
– Я испытываю чувство гордости, потому что есть ощущение, что заслуги российских правозащитников, которые, несмотря на всю опасность работы в Чечне, все-таки там действуют, признаются. Очень жаль, что это признание не в России, а за рубежом. Другие государства, международное сообщество уделяет гораздо больше внимания проблемам прав человека и гораздо больше внимания российским правозащитникам, нежели в самой России.
– Эта премия призвана обеспечить в том числе защиту правозащитников посредством их международного признания. На ваш взгляд, это действительно может служить в какой-то степени гарантией безопасности для юристов, для людей, которые работают в таком регионе?
– К огромному сожалению, гарантий никаких в этом регионе быть не может. Может быть, конечно, это немножко повысит уровень безопасности, может быть, это немножко насторожит людей, которые, возможно, планируют какие-то агрессивные действия в отношении правозащитников, но, увы, гарантией назвать это вряд ли возможно.
Русская служба РСЕ/РС
В заявлении оргкомитета премии отмечается, что участники группы продолжают свою работу несмотря на угрозу их жизни, преследования, неоднократные задержания и допросы. Премия призвана обеспечить защиту активистов посредством их международного признания.
Премия Мартина Энналса, которую также называют Нобелевской премией по правам человека, была учреждена в 1993 году и названа по имени бывшего генерального секретаря Amnesty International.
Член совета Комитета против пыток, один из создателей Сводной мобильной группы, ездивший в Чечню в ее составе еще в 2009 году, Олег Хабибрахманов в интервью РС рассказал о том, что означает премия имени Мартина Энналса для правозащитников, и о том, как приходится работать юристам мобильной группы в Чечне:
– Мобильная группа была создана в ноябре 2009 года. Это не подразделение, это некая форма работы правозащитных организаций, которая используется в местах, где массово нарушаются права человека. Как правило, группа создается ненадолго, она собирает какой-то определенный первичный материал, производит первоначальные следственные действия, а потом передает свои материалы в какую-либо из действующих в данном регионе правозащитных организаций. В Чечне ситуация совершенно другая, и там мобильная группа существует по сей день. Обстоятельство, которое подтолкнуло к ее созданию, это, конечно, убийство нашей коллеги Натальи Эстемировой из "Мемориала" и как следствие – временное прекращение работы "Мемориала" в Чечне в 2009 году. Дела остались брошены, чеченские правозащитники работать по данным материалам были не в состоянии, потому что угроза жизни и здоровью чувствовалась очень сильно, но бросать такие дела мы не могли позволить себе. Поэтому было принято решение создать группу.
Сводная мобильная группа – это несколько человек, представители, как правило, разных правозащитных организаций. Такой принцип существует для того, чтобы децентрализовать управление группы, чтобы не было какой-то конкретной организации или лица, которое эту группу инициирует и ей руководит. Она сводная. Приезжают специалисты из разных организаций, как правило, примерно на месяц, кто-то, может быть, на два, занимаются тем, что расследуют дела, связанные с похищениями, пытками, которые совершены представителями чеченских силовых структур. Таких материалов, к сожалению, очень много.
– С какими проблемами приходится работать юристам?
– Основная проблема – это полная профессиональная импотенция следователей, которые работают в Чеченской республике. Дела практически не расследуются. По всем делам, по которым работает мобильная группа, так или иначе фигурируют участники чеченских силовых структур, таких как "нефтеполк", чеченский ОМОН и различные другие специальные подразделения, которые фактически подчиняются главе республики, хотя формально являются федеральными структурами. Расследовать эти дела чеченские следователи не в состоянии. Мне кажется, что они просто напуганы, именно поэтому они этого делать не могут. Чеченская республика – часть Российской Федерации, где действует Конституция РФ, федеральные законы, Уголовный кодекс, приказы генерального прокурора, председателя Следственного комитета, это все там должно работать. Но не работает. И наша сводная мобильная группа пытается заставить следователей работать так, как это положено по закону.
– Оказывается ли со стороны властей давление на сводную мобильную группу?
– Да, безусловно. Работой группы очень недоволен лично глава Чечни Рамзан Кадыров, о чем он неоднократно говорил в различных СМИ и напрямую руководителю Комитета против пыток Игорю Каляпину. Сами чеченские следователи пытаются противодействовать нам, не допускать наших юристов к материалам уголовного дела, не допускать в качестве представителей в уголовные процессы. Когда-то, в 2010 году, была даже предпринята попытка силового захвата нашей группы, когда наши сотрудники были задержаны сотрудниками Шалинского РУВД, которыми на тот момент командовал человек, которого все в Чечне называют Лорд. Ныне он то ли в правительстве, то ли в администрации Чечни работает, его зовут Магомед Даудов. Группа была отпущена через сутки, мы успели зафиксировать момент ее захвата, успели установить, кто группу задержал, и предпринять определенные шаги, которые не дали возможности что-либо сделать с сотрудниками нашей группы.
– Для вас как для юриста мобильной группы – что означает присуждение этой премии?
– Я испытываю чувство гордости, потому что есть ощущение, что заслуги российских правозащитников, которые, несмотря на всю опасность работы в Чечне, все-таки там действуют, признаются. Очень жаль, что это признание не в России, а за рубежом. Другие государства, международное сообщество уделяет гораздо больше внимания проблемам прав человека и гораздо больше внимания российским правозащитникам, нежели в самой России.
– Эта премия призвана обеспечить в том числе защиту правозащитников посредством их международного признания. На ваш взгляд, это действительно может служить в какой-то степени гарантией безопасности для юристов, для людей, которые работают в таком регионе?
– К огромному сожалению, гарантий никаких в этом регионе быть не может. Может быть, конечно, это немножко повысит уровень безопасности, может быть, это немножко насторожит людей, которые, возможно, планируют какие-то агрессивные действия в отношении правозащитников, но, увы, гарантией назвать это вряд ли возможно.
Русская служба РСЕ/РС
