Предстоящим Всемирным играм кочевников посвящается
Случилось мне быть на двух празднованиях районных масштабов, проводимых, так сказать, государством. Этим словом мы привыкли именовать всё, что идет сверху, что не нами придумывается. Так вот. Первое событие происходило в Прииссыкулье на красивом плато Кереге-Таш. Мероприятие называлось фестивалем в честь 20-летия независимости Кыргызстана и 200-летия Курманжан Датки. Была большая программа, спущенная сверху в каждую сельскую управу. Каждая, а их было 14, готовилась, как могла.
Утром августовского дня по прибытии на плато дух захватило. Картина представилась поистине захватывающая. Огромный полукруг из юрт. Красивое облачное небо. Зеленые величавые горы. Девушки и женщины в красивых национальных нарядах. Мужчины в чепкенах, чапанах и ак-калпаках. Каждая юрта, точнее управа, привезла всё, что смогла найти, чтобы украсить свою юрту. Дым шел из подсобных юрт - поменьше размером, там готовились яства. Народу все прибывало и вскоре на месте образовалось второе после людского море - из машин.
В центре юрточного полукруга была возведена вполне себе неплохая сцена. И конечно, партер перед нею - для высоких гостей, которые приехали на джипах и прочих автомобильных радостях, недоступных простому люду. А люд всё прибывал на всех возможных видах транспорта, включая живые еще жигули-москвичи, лошадей и осликов, ну и собственно, ног. Тут же самоорганизовалась бойкая торговля прямо с машин напитками, мороженым и даже ашлямфу.
По программе полагалось начать действо часов в одиннадцать дня. Но, как положено, иначе не солидно: высокая делегация депутатов прибыла после обеда. Впрочем, наш народ смутить нельзя. Он ждать умеет. Земля уже начала покрываться бутылками, различными обертками и прочим мусором. Организаторы, предусмотревшие некое подобие дороги, или просто бульдозером проложенную колею к плато, не обеспечило никаким образом сбор мусора. Никто не требовал оного и от продавцов этого мусора.
К обеду первые ручейки женщин направились в разные стороны в поисках отхожего места. Сначала все стройными рядами потянулись к единственному биотуалету, радостно и зелено зазывающему к себе в очень дальней дали. Преодолев немалый путь, женщины с удивлением обнаруживали проволоку с амбарным замком на его двери и разочарованно вертели головами в поисках кустов. Тогда меня посетила мысль, к сожалению, не впервые, что все у нас как-то не для людей, все - для начальства: мне кто-то пояснил, что тот единственный, к тому же видавший виды биотуалет поставили для высоких гостей. Отмахнувших от мысли, что далековато для начальства-то туалет установили, я присоединилась к мощным уже потокам женщин, бреющих по кустам и оврагам, оценивающих плотность их зелени. А кусты, надо сказать, там все были не густые, понимаете ли, горные. К тому же многие близлежащие и удобные кусты были сплошь заняты группами мужиков, уютными кружками сидящими и пьющими горячительные напитки под не очень-то уж жарящим солнцем. Им явно не важно было происходящее, но повод, без сомнения, был большой.
К концу дня, долгого и утомительного, очарование природой и ощущение романтики утратили свою силу, сменившись усталостью. Земля была покрыта ковром из бутылок, различных упаковок, бумаги, семечковой шелухи. Вероятно, в радиусе километра от плато лежал мусор повсюду. Уже смеркалось.
К сцене, сотрясаемой могучим голосом одной из наших звезд, пошатываясь, как зомби на ватных ногах, в сумерках начали стекаться тени участников дневных подкустарных питейных кружков. Тени порывались двинуться к певице, заключить ее в объятия. Подогреваемые ее вскриками «Эркектер, барсынарбы!», они бросались к ней с ответным ревом «А-а-и-у!». И откатывались назад, отражаемые буфером из сцепленных рук солдат.
Народу оставалось еще много, он ждал решения жюри. Судьба одинокого биотуалета осталась неизвестной. Кустарники посещать уже было опасно ввиду множества бродячих теней. Пришлось терпеть, а вскоре и ретироваться, оставив море мусора позади, но колыхающимся перед внутренним взглядом. Каюсь, потом не вернулась и не узнала, что же сделали с ним. Или он остался там, или его сгребли в кучу, как полагали мои собеседники, кого я мучила этим вопросом на следующий день.
Спустя почти год случилось мне быть в городке Монгул-Курё в Синьцзяне. Для нас все это одно - Китай. Повезли нас на празднование 70-летия местного конезавода, крупнейшего в районе или области, судя по масштабу празднования. Это оказалось интереснейшим наблюдением, чтобы сравнить и понять многие вещи. Празднование было организовано масштабно, с привлечением всех работников и школьников, с массовыми репетициями, и прочее. Начиная с разной степени свобод и ощущений дежавю с советским детством, заканчивая насущным - туалетом. Самое главное: сила государства ощущается везде и во всем. Его уважают. Или боятся. Кому как.
Место проведения было тоже некое плато в предгорье. Зелено. Красиво. Пространство было организовано заранее и запланировано четко. Здесь сцена, здесь площадь действа, там юрты для высоких гостей. Там, далеко, ряды юрт и палаток, продающих еду. Ощущение присутствия на первомайском параде не раз посещало меня. Привоз населения, точнее участников действа, был тоже организован хорошо - автобусами. Не важно, что транспортировку себя народ большей частью должен был организовать сам. Но сейчас не об этом.
Сейчас о мусоре и туалете. Это было и остается главным впечатлением (по профессии, а я учусь быть антропологом, не могу пользоваться словом «шок», а как сильно хочется!). Женская природа. Против нее не попрешь. Против природы вообще не попрешь. Захочет твой организм послабление желудка тебе подарить именно в такой день, и именно тогда, когда ты уже на плато, а транспорта нет, - ничего ты не сделаешь, никакая докторская тебе не поможет. Вот так вынужденно пришлось провести наблюдение туалетной культуры, поневоле. Да простит меня читатель за подробности. Кустов там не было. Никаких.
Был туалет. И он стоил отдельного рассказа. Надо заметить, организаторы проявили большую (ударение на О) заботу о народе, чем в моем первом примере. Снаружи казалась вполне себе хорошей заботой. На деле, туалет явил собой верх прагматизма, который мы привыкли называть китайским. Это был металлический контейнер, точнее, его стены. Крыша? Зачем?! Его поставили на яму, размером с ковш экскаватора. Огромную яму. Через нее перекинули доски. Так, что ты видишь происходящее вокруг. Прагматичность не только в том, что позаботились о возможности глядеть на прекрасное небо, но и о естественной вентиляции, которая, впрочем, плохо помогала. Но страшное самое было бояться, что доски переломятся, т.к. несколько женщин приходило одновременно и не ждало очереди. И море экскрементов росло с поразительной скоростью. О запахах глаголить лишне. И ясно было, что и заботу о людях проявили, и практично: по завершении мероприятия контейнер и доски можно легко увезти, яму засыпать землей. Но незабываемых впечатлений подарено было много.
О мусоре. Его там не было! Что куда девали?! Удивительно было, как люди семьями ходили, яйца вареные продавали, прямо в вафельных подставках. Десятками. Народ их тут же ел. Понятно, от них мусор органический, в траве остался. Продажи напитков, мороженого не видела. Может, потому и мусора не было. Вот оно – качество жизни при социализме (или коммунизме?), закрытое от загнивающего капитализма с его мелкими пластиковыми и полиэтиленовыми упаковками. Впрочем, я опять уклонилась от темы.
А сколько у нас таких празднований, фестивалей, да и митингов разных масштабов проводится? В городе-то есть служба, которая убирает мусор. Помните, как на следующее утро после революции главная площадь страны была уже вычищена? А как же с мероприятиями на лоне природы? Интересно, есть ли в программе подготовки предстоящих Игр кочевников на побережье и ущельях Иссык-Куля пункт о туалетах и сборе мусора? Это ведь Всемирные игры и целых сто юрт будет установлено, а к ним еще сколько подсобных поставят? Целый ком вопросов. К кому?
Аида Аалы, аспирант-блоггер
Галле, Германия
