Тугельбай Сыдыкбеков, классик кыргызской литературы, в прямом смысле слова был человеком крупным. Почти великаном. Его было видно издалека когда он шел по знаменитой Дзержинке, красивейшему бишкекскому бульвару. Идущие рядом его собеседники казались лилипутами, сопровождающими Гулливера. Его гордая осанка, благородная седина на голове не могли не привлекать к нему внимание прохожих.
Многие сразу узнавали в нем известного писателя-романиста, ведь его книги изучались со школьных лет, лекции по его творчеству конспектировали студенты в вузах. Почти все знали хотя бы названия его романов, а многие читали все его знаменитые произведения. Поэтому, наблюдая за ним, за слегка раскачивающейся походкой грузного человека, трудно было отделаться от впечатления, что идет по бульвару живая история, эпоха, а тем, кто знал о политических взглядах и масштабах его личности, Человек-гора...
Тугельбай Сыдыкбеков был, кроме всего прочего, первым кыргызским диссидентом, человеком редкой гражданской смелости, даже дерзости, но об этом знали в основном только в творческих кругах, среди интеллигенции. Достаточно вспомнить, что он, прожив достаточно долгую и творчески плодотворную жизнь, так и не пожелал вступить даже в профсоюз, не говоря о компартии. Совершенно отдельная тема - его очень непростые, даже сложные отношения с партийным руководством. Это при том, что он не был против советской власти в принципе, ибо прекрасно знал, что новая система дала его народу путь к просвещению, огромную социально-экономическую и культурную перспективу, а ему лично — шанс стать знаменитым писателем, лауреатом Сталинской премии.
Да и начинал он свой писательский путь как убежденный певец социальной доктрины большевиков, колхозного и совхозного строя с его коллективистской идеологией, отвергающей всякий индивидуализм и движимой идеализмом фанатов и наивных мечтателей первых лет социализма. И писал он об этом талантливо, с присущим ему юмором и масштабностью. За роман «Люди наших дней», ставший эпохой в кыргызской литературе, Сыдыкбеков в 1949 году получил Сталинскую премию. О невиданных переменах в жизни и психологии кыргызов в советскую эпоху он написал классический роман «Среди гор», эпопею «Женщины». Но после смерти Сталина, в период хрущевской «оттепели» в его творчестве наступил длительный перерыв. Он долго хранил молчание. Многие думали, что у писателя творческий кризис, не исключали, что он, наверное, «исписался».
Причина же долгого молчания писателя заключалась в другом. В постсталинские годы в его исторических и политических взглядах происходили серьезные изменения, многое в собственной творческой судьбе и жизни общества он вынужден был пересмотреть и заново осмыслить. В итоге родился исторический роман «Голубой стяг», над которым Сыдыкбеков работал долго, с увлечением, в то же время преодолевая немалые творческие муки. В романе поднимался совершенно нетронутый пласт национальной истории - эпоха Алтая и Южной Сибири, когда кыргызы создали обширный великодержавный каганат и свою древнюю государственность.
Понятное дело - рукопись романа партийное руководство и послушные ему рецензенты приняли в штыки. Не помогли ни авторитет, ни высокие регалии писателя - роман надолго положили под сукно. Погружение в историю, нахождение в ней бесспорных позитивов, стремление к свободе, изображение людей сильных духом и с огромной волей к жизни стражи советского режима сочли делом опасным и чреватым возможными последствиями. И тогда он перешел на стихи, на воспоминания. И было у него, о чем рассказать новым поколениям. Главное, он из убежденного певца советской деревни и нового уклада жизни своих соотечественников, о чем написал классические романы и повести, превратился в критика властей. И критика его с годами только крепчала, становилась глубже, как и его убежденность. Словом, задолго до перестройки и гласности, в Кыргызстана уже был Сыдыкбеков - публичный человек, который откровенно говорил то, что думает. Так он стал первым кыргызским диссидентом, первым инакомыслящим, открыто критикующим политику не только республиканских, но и союзных властей.
Тем не менее, о его политических взглядах знали очень немногие. Дело в том, что его высказывания не получали огласки, да и у него не было таких связей и политической поддержки из-за рубежа, какие были, скажем, у того же Александра Солженицына или Андрея Сахарова, чьи слова мгновенно вызывали широкие отклики в мире и на самом высоком уровне. Собственно, на такой широкий резонанс они и рассчитывались. Выступления же Сыдыкбекова тщательно замалчивались, в прессе не публиковались, его скандальный роман находился под запретом, местный официоз старался в упор не видеть писателя, хотя люди к нему ходили как к святому, духовному отцу и символу справедливости.
Тугельбай Сыдыкбеков и в самом деле был внутренне свободным человеком, не терпящим диктата и двуличия. Его творческое и личностное развитие, в конце концов, привело к тому, что постепенно в нем проявилось твердое историческое сознание, установилась, что называется, связь времен. Его всегда интересовало «откуда есть пошла» кыргызская нация. И в нем проснулся глубокий почвенник, тот, кто преодолел груз очевидности, штампы советских учебников истории, особенно истории кыргызов. А учебники тех лет прямо и недвусмысленно утверждали, если выразиться просто, что настоящая история кыргызов началась с залпа «Авроры» в 1917 году.
И Сыдыкбеков еще убежденнее заговорил о вещах, подчас противоречащих лозунгам и политическим доктринам, провозглашенным КПСС и Советской властью. Это касалось, прежде всего, прав народов на собственное историческое прошлое, национальную память, самостоятельное государственное развитие. Писатель убежденно считал, что не следует переписывать и ревизовать историю народов в угоду сиюминутным идеологическим потребностям, рассматривать прошлое как сплошной негатив и бесконечную «борьбу классов и групп», завершающуюся, в конце концов, победой идей марксизма и ленинизма. Ему особенно не нравились «проводники» политики Советской власти, ее идеологические солдаты, особенно кремлевские серые кардиналы, рулившие страной не в том направлении и не так, как он считал бы правильным.
Именно это и стало главной причиной нежелания Тугельбая Сыдыкбекова вступать в партию и даже в профсоюз. Писатель не воспринимал на веру многие идейные ценности коммунизма. Стал пристальнее изучать и осмысливать историю кыргызов, особенно алтайский период, период кыргызского великодержавия, а также социальную и культурную природу кочевничества. Исторический роман «Голубой стяг», изображающий жизнь и эпическую борьбу енисейских кыргызов, период их исторического становления и национального возмужания, стал своеобразным итогом его идейных и творческих исканий.
Роман, как сказано выше, так и не был опубликован в брежневские времена. Произведение удалось с определенными купюрами напечатать только в годы горбачевской перестройки. К сожалению, это был период, когда в советском обществе началось сильное брожение, а литература испытывала явные кризисные тенденции. В итоге труд Сыдыкбекова так и не получил достойного общественного резонанса и оценки. Но зато с первых лет независимости Кыргызстана автора романа стали считать совестью страны и духовным отцом народа. И, надо заметить, заслуженно.
Однажды на очередном съезде республиканского Союза писателей Сыдыкбекову предоставили слово, напомнили, что по регламенту к него есть пять минут. Председательствовал на съезде Чингиз Айтматов, в то время председатель Союза писателей Кыргызстана. В президиуме сидело почти все руководство республики, все боялись, как бы Сыдыкбеков в очередной раз не выкинул какой-либо номер в присутствии руководителей республики и ответственных работников ЦК партии из Москвы. Но писатель остался верен себе и на этот раз: сказал, что на двух предыдущих съездах писателей ему упорно отказывали в слове, поэтому он берет все пятнадцать минут, и начал говорить вещи, от которых у многих волосы встали дыбом. Его выступление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Хочу напомнить, это был не период перестройки и гласности, а самые что ни на есть застойные брежневские времена.
Обращаясь к руководителям республики и представителям Москвы, писатель потребовал, к примеру, объяснить: если в космос отправляют не только людей, но и братьев наших меньших, которых удается вернуть назад живыми и здоровыми, почему до сих пор не нашлось места на борту космического корабля хотя бы одному советскому нацмену? Он так и спросил: неужели среднеазиаты не в состоянии заменить хотя бы собак при том равенстве прав, о котором кричат на каждом углу? Далее он поднял вопросы о языках, белых пятнах истории, школах на кыргызском языке, о понятии «старший брат», ставшем общим местом в официальном политическом лексиконе. Он открыто задел вопрос об «отеческой заботе» партии о литературе, ставшей в массе своей лишь прислужницей политики.
Огромный зал Национальной филармонии, собравший цвет кыргызской интеллигенции, гудел, но аплодировал довольно жидко. Многих обуял страх из-за боязни быть замеченным на таком крамольном заседании, они спешно покидали зала и больше не возвращались. Иные попросту боялись, как бы кто из президиума не заметил их, не испортил им жизнь и карьеру. Но этот поступок Тугельбая Сыдыкбекова вовсе не был неожиданным для тех, кто знал его близко. Дело в том, что задолго до этого стал легендой его отказ от государственной награды, происходивший в дерзкой по меркам тех времен форме, о чем будет рассказано позже.
Здесь необходимо подчеркнуть, что, тем не менее, Сыдыкбеков вовсе не был этаким кыргызским националистом или заскорузлым почвенником, жившим в узком мирке своих особых этнокультурных убеждений и взглядов и не понимавшим, куда идет мир, страна, а также республика, которая на его глазах неузнаваемо преобразилась. Нет. Писатель был человеком широких взглядов, умеющим видеть реальную жизнь сквозь призму истории своего народа, а не нигилистом, отрицающим новые времена и новые, порождаемые жизнью факторы. Но он настолько проникся историческим видением сути настоящего и значимости прошлого, что стал, повторюсь, живым олицетворением «связи времен», то есть и старцем, и юношей, кочевником по складу ума, одновременно настоящим интеллигентом, как бы духовным кентавром, неким арсеньевским Дерсу Узала, но только с кыргызской душой. Так он стал первым кыргызским диссидентом. Оставаясь достаточно лояльным к Советской власти, памятуя ее исторические заслуги перед кыргызами, в то же время писатель сильно переживал за дела в республике, не боялся открыто ссориться с руководством, навлекая на себя гнев и недовольство местной партийной элиты.
Идеологическая стратегия КПСС, направленная на замалчивание прошлого не только нашего, но других народов, была действительно возмутительной и по-своему унизительной. Именно это и было одним из главных мотивов протестного поведения Сыдыкбекова, его многолетних распрей с властями. А итогом партийных гонений стало, что он не смог опубликовать свой исторический роман о жизни древних кыргызов на берегах Енисея или Энесая. Власти откровенно издевались над писателем, наградив его всего лишь Почетной грамотой Верховного Совета Киргизии по случаю его 60-летия. Представьте, одного из зачинателей кыргызской письменной литературы, лауреата Сталинской премии, живого классика решили наградить грамотой, тогда как многие умелые конъюнктурщики получали ордена и другие высшие государственные награды.
Но и ответ на это классика кыргызской литературы был достойным и почти хрестоматийным - он несколько лет отказывался официально получить наградную грамоту. Тогда, потеряв всякую надежду на церемониальное вручение, чиновники решили отправить ее по почте. Сыдыкбеков не был бы Сыдыкбековым, если все это молча проглотил. Писатель решился на почти немыслимую дерзость: получив в бандероли государственную награду, он запечатал грамоту в другой конверт и обратно отправил в адрес Верховного Совета, не забыв при этом написать несколько едких фраз в адрес властей.
Последние годы жизни этого великого человека были нелегкими. Его терзала, прежде всего, болезнь. Писать или печатать на машинке он уже не мог. В то же время ему не давали покоя начинающие писатели, разные ходоки, особенно когда начались самовольные застройки вокруг Бишкека. Во многом благодаря ему и его моральной поддержке люди тогда смогли отстоять свое жилье и прописаться в столице. Представителей коренной национальности долгое время нехотя пускали в центр республики, существовал плотный фильтр, а прописаться просто так в столице возможности у людей не было. Поддержка таких личностей как Сыдыкбеков, которого наверху и уважали, и боялись, значила очень многое.
Независимость Кыргызстана Сыдыкбеков воспринял достойно - без истеричного «ура», но и без паники, без излишней экзальтации. И когда избрали первого президента независимой Республики Кыргызстан, все посчитали, что благословить Аскара Акаева достоин только он.
Сыдыкбеков даже будучи больным, любил общаться с людьми. Но писатель уже явно сдавал, силы начали его покидать. Возможно, были серьезные проблемы с уходом за ним. Словом, вскоре его не стало, и это было большой потерей не только для кыргызской литературы, но для нашей страны и народа в целом.
Он просил, чтобы его похоронили рядом с его женой в селе Байтике, на обычном кладбище, но правительственная комиссия по его проводам, побоявшись общественного мнения, решила похоронить его в Аларчинской национальной усыпальнице. Стоит вспомнить и то, что он после смерти своей супруги так и не вступил в новый брачный союз, потому что на ее похоронах прилюдно поклялся не делить ложе больше ни с кем. Такой он был человек.
Последний поэтический сборник Сыдыкбекова называется «Я прожил тысячу лет». Так этот великан духа с удивительной органичностью и цельностью воплощал непрерывность и единство нашей древней истории и национальных устремлений к свободе.
Когда он был жив, мы знали и чувствовали, что у нации есть ее воплощенная совесть в лице Тугельбая Сыдыкбекова. Мы сегодня не имеем такой нравственной и человеческой величины, как он. Есть только перевертыши и «шкурники». И очень много манкуртов, отвергающих собственное прошлое.
Да, нужно понимать, что Сыдыкбековы и Айтматовы рождаются не каждый день и не каждый год. Это как появление горных массивов, возникающих в результате глубинных тектонических сдвигов громадной силы.
Тем значительнее и виднее с высоты сегодняшнего дня контуры таких личностей, как Тугельбай Сыдыкбеков. Мы обязаны его помнить и рассказывать о нем новым поколениям кыргызстанцев.
Жаль, что великого сына кыргызского народа нет сегодня среди нас. Но как повезло стране и народу, что такой человек был. Он был и останется для нас эпохой, истинным гражданином, Человеком-горой в прямом и переносном смысле слова.
Осмонакун Ибраимов, профессор.
