Я, конечно, никакой не Радищев, автор знаменитого «Путешествия из Петербурга в Москву», и не собираюсь выложить на обозрение публики нечто грустно-сентиментальное, мрачно-пессимистическое в его знаменитом стиле. Да и не стану говорить о системе, в условиях которой живем, что она - «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Сразу даю толкование этой в общем-то хрестоматийной в России церковно-славянской фразы, что означает: чудовище тучное, гнусное, огромное, со ста пастями и лающее.
Итак, начну свои заметки с Бишкека. Прошу читателя не упрекать меня, как будто я залетный путешественник-журналист, и свой город первый раз вижу. Нет, это всего лишь попытка критически посмотреть на окружающее, на все, что имеет место быть.
Да, город строится. Жизнь идет. Наш город - город университетов и магазинов - учится и торгуется. Я особенно радуюсь за Токтогулку, за строения на ней. Она теперь стала нашей главной улицей. Проспектом. И все же надо бы ее начинять культурой, фонтанами, скульптурными фигурками и т. д. Но столь же примитивна, хаотична и жалка наша площадь «Ала-Тоо». Не узнаваема и наша легендарная Дзержинка. Столько на ней велорикш, карет, вагонов… Надо было не иметь категорически никакого вкуса и не знать элементарных законов красоты и урбанизма, чтобы главную нашу площадь превратить в смесь колхозного загона с уродливыми металлическими заграждениями и в некий плац для велорикшей и прочей африканской развлекухи.
Иногда думалось: неужели в нашей мэрии и главархитектуре завелось так много детей чабанов, и они интуитивно воспроизводят то, что видели в юности в том же пресловутом колхозе? Главное, зачем они тратят огромные деньги и загораживают Исторический музей металлической решеткой от публики? Странно и глупо.
Хотелось бы, чтобы наша главная площадь не напоминала пустующую площадь Пхеньяна диктатора Ким Чен Ына,а вечером звучала живая музыка, люди сидели и любовались своим городом, вокруг стояли красивые шатры с кофейнями, а перед памятником Курманжан-датке играл какой-нибудь оркестр, организовались вечера поэзии, благотворительные концерты и т. д. Не камни и гранит, а люди украшают город.
В невеселой жизни пребывают наши театры. Наш оперный театр вечером окутан настоящим мраком, нет никакой подсветки. Мы все были рады, узнав, что наш президент вдруг посетил оперный театр и дал команду его отремонтировать. Это так здорово и своевременно. Но так было досадно, что он не посмотрел краем глаза на русский драматический и не дал команду снести наш общий позор - идиотские пристройки прямо к зданию театра. Эти пристройки - вопиющий факт коррупции, и только бессовестные и продажные коррупционеры могли разрешить такую дикость. И сейчас закрывают глаза на все это, как будто этих пристроенных кафе и забегаловок вовсе не существует. Самое смешное при этом то, что кого-то сажают, обвиняя в коррупции, а потом их так же быстро отпускают. Потому что все они из одного и того же теста, то есть воры и жулики. В народе о таком говорят: «Вор на воре сидит и вором погоняет».
Кстати, Радищев процитированную выше фразу адресовал российскому самодержавию, но я бы с удовольствием применил ее по отношению к кыргызским коррупционерам. Воистину наша коррупция представляет собой «чудовище тучное, гнусное, огромное, стозевное и лающее».
О памятниках. Жалко мне Чингиза Айтматова в бронзе, одиноко и безлюдно стоящего в центре огромного «агропромного» пространства. К сожалению, мы его очень плохо и неуютно пристроили. Было бы лучше, если он стоял в каком-нибудь тенистом и уютном месте, окруженный скамейками и людьми, созерцающими его хрестоматийный силуэт, и мирно беседующими в незримом обществе нашего великого соотечественника.
А конная скульптура хоть и стоит напротив Исторического музея уже пять лет и выдается якобы за Манаса Великодушного, упорно напоминает не интегратора и прогенитора кыргызского народа, «солнцеликого и тигроподобного» Эр Манаса, а какого-нибудь Тайлак баатыра или Балбай баатыра (кстати, оба - героические личности и достойны отдельных памятников). В общем,кого угодно, но в памятнике категорически нет никакого образа Манаса, каким его знает и представляет себе у нас каждый школьник. Сильно приблизился к образу только Тургунбай Садыков.
Но зато очень удачно получился памятник жертвам апрельских событий 2010 года. Я не знаю, кто автор, но можно только порадоваться идейно-композиционному единству и четкости образного выражения скульптурного комплекса.
Помнится и другое, коли речь зашла о скульптурах. Выдающийся ученый и переводчик кыргызской поэзии М. И. Рудов как-то раз говорил мне и выразил свое необычайное восхищение памятником Кожомкулу, который стоит у Дворца спорта. Он сказал, что этот памятник настолько удачен, настолько наполнен внутренней энергией и ярок своей образной выразительностью, что, бесспорно, стоит в первом ряду лучших работ кыргызских ваятелей последних десятилетий.
Но вот один «памятник», вернее, пародия на него, что стоит возле Детской библиотеки имени К. Баялинова, давно требует того, чтобы, как минимум, перенести его на другое место. Этот о, что якобы олицетворяет Геннадия Павлюка, журналиста. Он, во-первых, похож на пещерного гномика, мелкий, жалкий, вообще черт знает какой и для чего поставлен и с какой стати. О мертвых плохого не говорят, либо молчат, но, тем не менее, эту штуковину лучше было бы использовать как надмогильный памятник своему прототипу.
…Тем временем я и мои товарищи сели в бусик, специально заказанный для путешествия до Каракола, и весело двинулись в путь. О том, что видели в пути и что так бурно обсуждали, в следующей статье.
Продолжение следует
