«Азаттык»: Наверное, стоит начать с вопроса, кем и как была сформирована история Кыргызстана в том виде, в котором мы ее знаем сегодня, то есть, которую учат в наших школах и университетах?
Битикчи: Нынешняя история написана при советском периоде. В ней много расхождений, связанных, например, с Октябрьской революцией или с тем, кто такой кочевник. Советская историография показывала кочевое общество как отсталое, неразвитое и вообще неспособное развиться.
Советская историография показывала кочевое общество как отсталое
Сегодня у наших историков дилемма между возвеличиванием кочевой цивилизации и преодолением советского барьера – если во главу угла ставить национальную культуру и историю, то, что делать с советским прошлым, которое разрушило все это? Ведь большинство ученых придерживается мнения, что XX век был в первую очередь прогрессивным для нашего народа. Вопрос до сих пор обсуждают, но я еще не видел учебников по истории Кыргызстана, которые дают переоценку советскому периоду.
«Азаттык»: Вы упомянули о расхождениях относительно Октябрьской революции. Что именно вы подразумеваете под этим?
Битикчи: Октябрьская революция имеет много мифов. Один из них: она дала нам больше, чем взяла. На самом деле наши потери – не только кыргызов, но и всех центральноазиатских народов в совокупности были огромными.
Нам предстоит все делать с самого начала
Несколько примеров. При голоде в 1918-1922 годы продразверстка касалась только азиатских народов. Тогда, по данным Рыскулова, погибло около одного миллиона четырехсот двадцати тысяч человек. По отчетам, в Семиречье только в сентябре и октябре 1921 года погибли по 30 тысяч человек. В тот же период из 60% территории, которая потом стала Казахстаном, осталось только 39%. То есть, будучи большинством на этой территории, казахи перешли в категорию меньшинства. Все это было списано на события 1916 года. Изучая официальные материалы, можно подумать, что в промежутке между 1917 и 1926 годами у кыргызов не было никаких потерь.
«Азаттык»: Октябрьской революции – 100 лет. Спустя век какую оценку мы можем дать этому событию и его влиянию на кыргызов?
Битикчи: Октябрьская революция переделала нас из полукочевого народа в полностью оседлый. При этом наши культурные коды остались прежними. Ментально мы до сих пор не осели – ведь культура естественным путем меняется крайне медленно. Неумение жить вместе и строить собственное государство объясняются именно этим. Несмотря на то, что мы пережили огромный советский период, мы пережили его в рамках советской культуры, а не национальной. Поэтому нам предстоит все делать с самого начала: перестраивать отношение к городской жизни, переосмысливать связь с природой, переделывать экономическое сознание в связи не только со скотоводством.
Хуже всего, что мы пересмотрели ценность человеческой жизни
«Азаттык»: Октябрьская революция ознаменовала начало эпохи социализма и советской власти, которая растянулась практически на весь XX век. Как прошлое столетие изменило ментальный облик некогда кочевого народа?
Битикчи: Моя оценка влияния XX века на кыргызов негативная. Для кого-то этот период действительно связан с прогрессом. Многие говорят, что не будь СССР, мы бы оказались в состоянии Афганистана. Думаю, что буквально лет через 50 в обществе произойдет переоценка нашей истории на уровне не только академическом, но и массовом. Будут ценить не столько полученные «блага цивилизации», сколько, скажем, чистую воду и чистый воздух – то, что было доступно до советского периода.
За последние 26 лет колонизированное сознание проявляется в полной мере
Хуже всего, что мы пересмотрели ценность человеческой жизни. Те потери, которые понес кыргызский народ в ходе реструктуризации и перемен, всегда оправдываются тем, что мы получили заводы, школы, больницы. То, что материальные ценности стали преобладать над человеческими жертвами - это худшее, что с нами случилось в XX веке.
«Азаттык»: То, что вы описываете, напоминает трансформацию ценностей колонизированных народов. Мы привыкли говорить, что мы были «в составе» Российской империи, потом – СССР, но мы никогда не упоминаем свое прошлое как колониальное. А можем ли?
Битикчи: Мы можем называть себя колонией континентального типа. Зачастую колонизированные народы перестают осознавать ценность собственной земли и легко меняют ее на «прогресс». Полученные взамен европейские блага – образование, сооружения, технологии - сводят к нулю значение собственной земли.
Кыргызы с их скромным пролетариатом считались отсталыми
За последние 26 лет колонизированное сознание проявляется в полной мере: мы можем легко отдать собственные земельные или природные ресурсы в обмен на рабочие места или несколько миллионов долларов инвестиций. Колонии теряют осознание собственной ценности и становятся в первую очередь ведомыми. Эта самая ведомость была видна все эти годы, когда ни наши лидеры, ни наш народ не могут жить самостоятельно и постоянно ищут, к кому бы примкнуть. Это была Россия и остается Россия. Для нее, метрополии, нет никакой особой нужды заставлять такие бывшие колонии вернуться в собственное лоно – они придут к ней сами. Что мы и сделали с вхождением в ЕАЭС.
«Азаттык»: А все же, что делать с тем фактом, что благодаря Советскому Союзу мы действительно получили индустриализацию, образование и медицину?
Битикчи: Весь промышленный сектор и научные институты изначально были реализованы для переселенцев из славянских республик. А кыргызы как были, так и оставались в сельском хозяйстве. Даже попытка Раззакова увеличить процент местного пролетариата закончилась обвинениями в национализме и снятием с поста. Я бы не стал переоценивать индустриальный рост Кыргызстана в советское время – это было сделано искусственно и для европейского населения. Для него были созданы лучшие условия, чем для местного – так называемое московское обеспечение гарантировало им высокие зарплаты и моментальное предоставление жилья. А вот для роста местного пролетариата ничего сделано не было.
Зарубежные кыргызы не делают никакой разницы между Российской империей и Советским Союзом
В коммунистической теории, где ведущее место отводилось пролетариату, существовала градация советских народов. У кого был более многочисленный рабочий класс, тот с точки зрения марксизма стоял выше по эволюционной лестнице. Соответственно, кыргызы с их скромным пролетариатом считались отсталыми. Как бы мы ни говорили о равенстве советских народов, они жили в иерархической системе.
«Азаттык»: Сегодня в России – не во всех ее частях, но все же – советский период довольно активно поддается переосмыслению. Там о нем уже многие рассуждают вне идеологической призмы. В то же время создается ощущение, что в наших республиках – казалось бы, периферии СССР – к такому пересмотру своего прошлого не готовы. На чем держится романтизация СССР в нынешнем Кыргызстане?
Битикчи: На вере в то, что Октябрьская революция спасла кыргызов от истребления царской Россией в 1916 году. Это еще один миф, который успешно использовался большевиками. Через него у нас сохранилось лояльное отношение не только к Советскому Союзу, но и особенно к фигуре Ленина.
Самый колониальный фильм – это «Первый учитель»
На самом деле при свершении Октябрьской революции и в Гражданской войне погибло больше людей, чем при Уркуне, но эти жертвы были списаны на 1916 год. Благодаря этому, удалось избежать негативного восприятия Октябрьской революции со стороны кыргызов, которые остались в Советском Союзе. При этом беженцы сохранили совсем другие представления о том периоде. Для кыргызов, которые бежали в Китай, есть три Уркуна. Большой Уркун случился после событий 1916 года. Есть также Средний Уркун – это революция, 20-е годы, время басмаческого движения – и тогда большое число кыргызов были вынуждены покинуть собственные земли и бежать в Китай. Период коллективизации китайские кыргызы запомнили как Малый Уркун – это еще одно массовое переселение. Зарубежные кыргызы не делают никакой разницы между Российской империей и Советским Союзом. Сравнивая мышление и отношение кыргызов там и кыргызов здесь сразу видно, где сработала пропаганда.
«Азаттык»: Давайте поговорим про эту самую знаменитую советскую пропаганду. Как ее проводили в нашем регионе?
Битикчи: Важную роль в ней играло кино. У нас до сих пор ценят «кыргызское чудо» и его авторов, актеров. В этих фильмах через реплики уважаемых артистов, например, Чокморова, транслировали идею о том, что Ленин спас кыргызов после 1916 года. Когда говоришь, что на самом деле это не так, наши люди воспринимают как святотатство одну только мысль, что герой Чокморова – это всего лишь часть пропаганды. Однако важно понимать, что любое советское кино было идеологическим.
Мы взяли худшее из своего прошлого
Самый колониальный фильм – это «Первый учитель». Главный герой воплощает в себе образ так называемого пилигрима. Посетив святые места, пилигрим возвращается домой с воодушевлением и верой в новую жизнь - там он начинает великую миссию по изменению мира. Точно также поступает Дуйшен, увидев в Москве глубокие перемены и величие России относительно своего маленького кишлака.
Пропаганда XX века делала акцент на том, что надо менять культуру. Дуйшен в конце фильма (в повести происходит несколько иначе) срубает дерево – символ традиционности кыргызов, которое мешает прогрессу и образованию. Многие до сих пор согласны с тем, что это древнее, отсталое, кочевническое дерево надо рубить, то есть, менять культурные коды кыргызов, чтобы идти дальше.
«Азаттык»: Вы говорите, что многие и сегодня согласны с идеей отказа от национальной культуры. Можно ли говорить о том, что СССР удалось вложить в нас непринятие или, возможно, стеснение собственной принадлежности?
Битикчи: Это постколониальный синдром. Он связан с осознанием собственной отсталости. Отсталость может быть технологической или экономической, но не культурной. Культура не бывают развитой или отсталой – она просто разная. Та кыргызская культура, которая есть у нас сейчас, к сожалению, носит больше искусственный характер. Ее восстанавливали в 90-е годы с этнографических источников конца XIX века – оба этих периода были кризисными.
Регионализм - это полностью постсоветское явление
Мы взяли худшее из своего прошлого. Нам нужно реформировать свою культуру. То, что мы имеем сегодня – это гремучая смесь советизма, кыргызчылыка и 90-х годов, это что угодно, но не кыргызская культура. Те традиции, которые сегодня многим не нравятся, не могут быть тысячелетними. Традиции не живут столь долго, они постоянно меняются.
«Азаттык»: Получается, многие современные явления, которые принято оправдывать так называемой «нашей ментальностью» - это по большей части приобретенные не так особенности мышления и поведения. Кроме искаженных традиций что мы получили в постсоветское наследство?
Битикчи: Регионализм. Это полностью постсоветское явление, хотя многие приписывают его к кыргызчылыку. Возьмем семантические различия в языках. На русском языке кыргызы «делятся» на сорок племен. А на кыргызском языке – «объединяются». Разное, скажем так, нейролингвистическое программирование. Имей наше деление исконно кыргызские корни, то оно существовало бы в виде «он канат», «сол канат» и «ичкилик», но не по принципу «север-юг». Все наши области были созданы в рамках советского и постсоветского административного деления.
Культуры не бывают развитыми или отсталыми – они просто разные
Выборы показали, что люди предпочитают выходца из собственной области – такое мышление связано с централизованным управлением: раньше представитель района мог выбить какие-либо преференции для родного округа в центре. Он был ходоком, который у доброго Ленина выпрашивал что-то для своих. По-моему, регионализм можно победить только путем децентрализации бюджета и повышением полномочий органов местного самоуправления.
«Азаттык»: Спасибо за интервью!
Смотрите полную версию интервью ниже.
