Десять фотографов – десять историй за сильнейшими снимками уходящего года

Фотограф агентства Reuters Глеб Гаранич с коллегой видео-оператором провели всю ночь за рулем и миновали несколько полицейских кордонов, чтобы выяснить, насколько близко можно подъехать к месту, откуда разлетаются ракеты по предрассветному небу. Ответ нашелся сам собой. “Огромный кусок металлической трубы, похожий на корпус ракеты «Ураган»”, упал в кусты в 200 метрах перед машиной. Это был “явный знак, что пора остановиться”, – написал Гаранич ответил через электронную почту на вопрос “Радио Свобода”.

Надев бронежилеты, журналисты поставили камеры на штативы и навели объективы на пылающие склады. Несколько минут спустя горизонт осветился огромным взрывом. “Через 10 секунд до нас дошли звук и взрывная волна”, – вспоминает Гаранич. Кроме этого фотографу запомнились напуганные лица местных, “которые не могли поверить, что такое может случиться почти за 1000 километров от линии фронта”.

Во время выступления группы “Дай дорогу” на музыкальном фестивале “Рок за бобров” Павел Коновальчик пытался проехать поближе к сцене, крича: “Дайте проехать, дайте”. Фотограф Александр Кандыбо стоял у сцены и увидел, как посетители, не сговариваясь, взяли кресло Конвальчика и подняли его над головами.

В телефонном разговоре с “Радио Свобода” фотограф рассказал: “У «Дай дорогу» бодрая и энергичная музыка, и в этот момент звучала песня «Прыгай в коляску», а тут парень в инвалидном кресле радостно взмывает над толпой”. Ковальчика держали на руках, пока звучали две песни. “На эту фотографию была огромная реакция, – говорит Кандыбо. – Она вызвала отклик у большинства зрителей”.

А сам Коновальчик, наверняка, будет помнить об этом событии всю жизнь. “Можно было полететь”, – сказал он позже в интервью.

Пожилой человек, улучивший момент спокойно послушать музыку на руинах, стал яркой иллюстрацией хаоса гражданской войны в Сирии.Старика зовут Мохаммед Анис. Раньше он был владельцем косметической фабрики и коллекционировал старые автомобили. Большинство из его 24 машин были разрушены во время войны, несмотря на всего его старания. Ему даже удалось убедить повстанцев не устанавливать зенитную пушку на «Шевроле» модели 1958 года.

Когда фотограф агентства AFP Джозеф Эйд и его коллега-журналист познакомились с 70-летним Анисом, он пригласил их в свой разрушенный бомбардировками дом, откуда не хотел уезжать, несмотря на войну. Войдя в спальню, Эйд обратил внимание на ручной граммофон – весьма ценная вещь, учитывая постоянные отключения электричества в Алеппо, – и спросил Аниса, работает ли он. “Кконечно, – ответил тот. – Но сначала я должен раскурить трубку, я никогда не слушаю музыку без нее”.

В ответ на вопрос “Радио Свобода” Эйд написал, что сила этого снимка в том, что он “передает трагедию сирийской войны, не показывая насилие. Он просто рассказывает о жажде жизни”. Фотограф позже узнал, что Анис снова открыл свой косметический бизнес и сейчас восстанавливает свой дом.

Безрезультатно простояв целый день перед “Трамп-тауэр” в надежде хотя бы мельком увидеть будущего президента, репортеры начали уже собираться домой. “В тот день я работала по заказу Reuters. Коллега из Associated Press сказал мне: «Иди уже домой». Потому что если Reuters уходит, то и нам тоже можно”, – рассказала фотограф Стефани Кит в телефонном разговоре с “Радио Свобода”. Но опытная фотограф Стефани знала, что на вечер запланирована акция протеста против расизма Black Lives Matter (“Жизни чернокожих имеют значение”), и осталась. Когда демонстрация дошла до “Трамп-тауэр”, уже стемнело. Припорошенная снегом Кенди Фримен мгновенно привлекла внимание Стефани: “Она сразу же показалось мне очень яркой и красивой”.

Стефани спросила у молодой демонстрантки, можно ли сделать ее портрет, и поставила ее под свет соседнего ювелирного магазина. “Съемка длилась буквально две минуты, и все это время хозяин магазина орал на нас: «Убирайтесь отсюда! Убирайтесь!». Потому что мы вроде как “протестующие“. Когда я посылала фотографии в агентство, эту я чуть было не забраковала – я была не уверена, насколько она «новостная»”. После публикации этого снимка фотограф получила письмо от Кенди Фримен с благодарностью за портрет, “придающий внутреннюю силу”.

Рассказывая о самом кровопролитном инциденте со стрельбой по гражданским лицам в истории США, фотограф Дэвид Беккер вспоминает, что поначалу его мозг отказывался адекватно воспринимать происходящее. Услышав трескающие звуки, Беккер вышел из палатки для прессы, чтобы выяснить, в чем дело. Охранник предположил, что это неполадки с оборудованием.

“Я снимаю бегущих людей и думаю: это просто колонки барахлят. Во всяком случае, так я себе говорю. Люди в панике пытаются спасти свою жизнь, и я понимаю, что должен это снять”, – рассказал в телефонном разговоре с “Радио Свобода” фотограф-фрилансер.

AОтчасти неразбериха объяснялась темнотой. Беккер снимал профессиональной камерой «Никон» cо светочувствительностью ISO 10 000, благодаря чему видны детали, которых сам он во время съемки не видел: “Я видел только силуэты лежащих людей”. Лишь просматривая отснятые фотографии, он разглядел кровь жертв и начал понимать весь ужас происходящего: “И только тут я осознал, какой опасности себя подвергаю”.

Остальные фотографы находились на других площадках фестиваля – один из них оказался под огнем в VIP-секторе, и Беккер быстро вернулся в палатку для прессы и отправил свои снимки. Через 10 минут его вывели за пределы фестивальной площадки. Всю ночь он провел в машине, в то время как его фотографии начали появляться на первых полосах главных новостных изданий мира.

3 марта фотограф агентства Reuters Горан Томашевич едва не погиб, находясь рядом с иракскими солдатами, которые прочесывали районы, занятые боевиками “Исламского государства”. Неожиданно началась стрельба, и стоявший рядом с Томашевичем солдат погиб от пули. Вместе с другими военными Томашевич забежал в дом. Но вскоре во время разговора с Томашевичем еще один солдат погиб от прямого попадания снайпера в голову. Ночью здание, где они находились, атаковал смертник – его застрелили всего в нескольких метрах от входа в дом.

На следующий день опытный военный фотограф увидел эту сцену, столь характерную для войны нового типа. Жители Мосула пытались перейти на территории, подконтрольные иракским военным, однако и тем, и другим приходилось действовать чрезвычайно осторожно. “Когда беженцы приблизились к военным, мужчинам велели задрать рубашки, чтобы показать, что на них нет пояса смертника”, – рассказал Томашевич своему коллеге из Reuters. Проверяя мужчин на наличие взрывчатки, солдаты “стреляли в воздух, чтобы беженцы не спешили, и кричали на них на арабском”.

Фотограф сербского происхождения, работавший почти во всех горячих точках последних лет, говорит, что не испытывает проблем с возвращением к нормальной жизни. В интервью BBC он рассказывает: “Я просто выхожу куда-нибудь, съедаю пару стейков и выпиваю много пива. Смотрю футбол, и мне хорошо. Я не из тех фотографов, которых мучают кошмары. Но я все помню. И эти воспоминания могут многому научить”.

Утром 22 июня погода в Москве была прохладной и переменчивой, вспоминает фотограф Алексей Дружинин. Но когда он приехал к Вечному огню, небо прояснилось и было похоже, что “погода так и будет солнечной весь день”, вспоминает он.

Фотограф администрации президента рассказал “Радио Свобода” в фейсбуке, что, когда делегация подошла к венку, “дождь полил стеной – как из ведра” и продолжался все 15 минут, что длилась церемония с участием российского президента.

Фотография облетела все мировые СМИ, но автор считает, что его роль в этом невелика. “Реакция была не на саму фотографию, а на ситуацию, когда Путин отказался от зонта и в знак траура стоял под проливным дождем”. Позднее, когда Путина спросили об отсутствии зонта, тот ответил в духе тщательного поддерживаемого им образа “крутого парня”: “Не сахарный, не растаю”.

“Выглядит комично, но глаз жжет просто адски”, – написал в твиттере Алексей Навальный после того, как его облили зеленкой во второй раз за последнее время.

Фотограф Евгений Фельдман сделал эту фотографию, когда Навальный только вышел из больницы. Это был не первый раз, когда он снимал оппозиционера после нападения. В скайп-интервью “Радио Свобода” он рассказал, что “на протяжении двух предыдущих месяцев в каждой поездке по России на нас нападали: обливали зеленкой и чернилами или забрасывали яйцами”. В рамках документального проекта об оппозиционере фотограф вместе с навальным проехал множество городов России.

Все эти нападения не прошли бесследно. “Конечно в какие-то моменты он чувствовал себя подавленным и оскорбленным, потому что эти нападения угрожали его здоровью и внешности”. Однако, по словам Фельдмана, гнев Навального в отношении тех, кто обеспечивал его безопасность, и членов штаба быстро проходил. “Он понимал, что хуже всего позволить нападавшим повлиять на свою работу. Потому что если так его можно остановить, то они будут продолжать”. Сразу после того, как была сделана эта фотография с химическим ожогом правого глаза, Навальный отправился в студию вести программу в прямом эфире на ютубе.

Больше на Навального не нападали. Фельдман считает, что это связано в тем, что нападавшие поняли, что “насилие непродуктивно: они делают из него жертву и мученика”. Но давление на региональные штабы так и не ослабло.

Находясь в российской тюрьме, украинская военнослужащая Надежда Савченко стала символом непреклонности Украины перед российской агрессией. Широкую известность получил аналогичный ее жест в адрес российского суда. В относительно свободном украинском парламенте она такой же поддержки не нашла.

Фотограф Владислав Мусиенко снимал в парламенте 22 июня, через год после триумфального возвращения Савченко в Украину. Внезапно он услышал шум, рассказал он “Радио Свобода” в фейсбуке: “Я обернулся и стал фотографировать, еще не понимая, что происходит. Только потом я понял, что крики и жест были реакцией Савченко на слова спикера, который ставил какой-то вопрос на повторное голосование”.

Мусиенко не стал говорить об отношении украинцев к Савченко, звезда которой сильно померкла после возвращения на родину. Однако он отметил, что лично для него “этот снимок пример того, как нельзя себя вести в парламенте”.

Фотограф Алеся Осадчая приехала из Москвы на знаменитый Поющий бархан в Казахстане, но попала в песчаную бурю. Фотограф-любитель, преподающая в Московской ветеринарной академии, рассказала “Радио Свобода” по телефону, что ветер “гнал песочные волны с 20-метровой дюны”.

Порывы ветра в тот день были такой силы, что смотритель парка решил подняться на дюну и оценить, не будет ли восхождение опасным для туристов. Когда он спускался, его окружили песчаные вихри. Именно этот момент и запечатлен на фотографии Осадчей. Как ни странно, смотритель решил, что восхождение безопасно. Через 20 минут ветер чуть не сбил с ног невысокую Осадчую, которая шла по гребню дюны. Погода в тот день была столь необычной, что сразу две фотографии оттуда (вторая тоже сделана туристом) прошли в финал конкурса “Фотография года”, объявленного журналом National Geographic.