За три недели до американо-северокорейского саммита президент США отменил его так же внезапно, как и назначил. А потом опять передумал.
9 апреля вождь КНДР Ким Чен Ын принимал в Пхеньяне госсекретаря США Майка Помпео, обсуждал с ним подробности своей предстоящей встречи с Дональдом Трампом и в качестве жеста доброй воли отпустил домой троих пленников-американцев. 10 мая стороны объявили согласованные дату и место саммита: 12 июня, Сингапур. 23 мая Помпео в Конгрессе заверял законодателей, что подготовка к переговорам на высшем уровне идет полным ходом. Но 24 мая Дональд Трамп объявил, что встреча не состоится.
Сопоставление некоторых фактов и обстоятельств позволяет предположить, что северокорейская тема является предметом острой аппаратной борьбы в ближайшем окружении Трампа. Борьба эта идет с переменным успехом.
"Огнем и яростью, каких еще не видел мир"
Пхеньян начал обострять ситуацию еще до вступления Дональда Трампа в должность, как бы проверяя его и провоцируя ответную реакцию. 6 января 2016 года Северная Корея объявила об успешном испытании водородной бомбы, 7-го – о запуске баллистической ракеты дальнего радиуса. 2 марта Совет Безопасности ООН осудил эти действия и распространил санкции на ряд физических и юридических лиц, принимающих участие в ядерной и ракетной программах в нарушение режима нераспространения. КНДР ответила серией новых испытаний. В июле США ввели персональные санкции против руководства Северной Кореи, включая Ким Чен Ына, и вместе с Сеулом объявили о решении разместить в Южной Корее противоракетные комплексы подвижного базирования THAAD. В октябре директор национальной разведки США Джеймс Клэппер заявил, что денуклеаризация Корейского полуострова – "возможно, недостижимая цель", потому что для Пхеньяна ядерное оружие – это "пропуск на выживание".
15 апреля 2017 года Пхеньян отметил 105-ю годовщину со дня рождения Ким Ир Сена, деда нынешнего вождя, военным парадом с демонстрацией новой модификации ракеты KN-08 с дальностью до 1000 километров. Днем позже состоялось ее испытание, однако ракета взорвалась сразу после запуска. Некоторые журналисты тотчас предположили, что неудача стала результатом американской кибератаки на систему управления. Должностные лица администрации отвечали на вопрос об этом многозначительным молчанием или фразой, что они не вправе разглашать совсекретную информацию.
В те же дни появились сообщения о том, что к берегам Северной Кореи идет авианосец "Карл Винсон" с группой кораблей сопровождения. Казалось, струна конфликта натянулась до предела. Эксперты стали всерьез обсуждать варианты силового воздействия на КНДР. В итоге "Винсон" до Корейского полуострова так и не дошел, а возможно, и не собирался туда.
27 апреля прошлого года госсекретарь США Рекс Тиллерсон в интервью NPR заявил, что США готовы к прямым переговорам с КНДР. Днем позже он председательствовал на специальном заседании СБ ООН, в ходе которого заявил:
Мы не преследуем цели смены режима и не собираемся угрожать народу Северной Кореи... За прошедшие годы мы вывели свое ядерное оружие из Южной Кореи и предложили помощь Северной Корее в качестве доказательства нашего стремления к деэскалации ситуации и нормализации отношений. С 1995 года Соединенные Штаты выделили на оказание помощи Северной Корее более 1,3 миллиарда долларов. Мы готовы возобновить наше финансирование после того, как Корейская Народно-Демократическая Республика приступит к свертыванию своих ядерной и ракетной программ.
Однако Пхеньян продолжил испытания ракет. 5 августа СБ ООН наложил на КНДР новые, исключительно тяжелые санкции, запретив всем государствам покупать северокорейские уголь, железо, свинец и морепродукты. Президент Трамп пригрозил Северной Корее "огнем и яростью, каких еще не видел мир".
Ответом ему были новые пуски ракет и подземные ядерные взрывы. Северокорейская пропаганда твердила об американских поджигателях войны и неколебимой стойкости КНДР перед лицом угрозы.
19 сентября в своей первой речи на Генеральной Ассамблее ООН президент Трамп произнес беспрецедентную фразу, достойную хрущевского "мы вас закопаем":
Если Соединенным Штатам придется защищать себя или своих союзников, у нас не останется иного выбора, кроме как полностью уничтожить Северную Корею, – сказал президент США.
На сей раз Ким Чен Ын счел нужным ответить лично. Он вложил в этот текст весь отпущенный ему природой сарказм и специфический корейский юмор. В нем были такие выражения, как "неслыханный доселе сумасшедший вздор", "шизофренический припадок президента США", "хулиган и гангстер", а также фразы "Перепуганная собака, как правило, громче лает", "Кляче, не умеющей понимать смысл слов и повторяющей одно и то же, нужно дать ответ действиями" и, наконец, обещание: "Сумасшедшего американского старикашку я буду укрощать огнем".
"Мы слышали в ответ лишь длинные гудки"
Обмен любезностями продолжался вплоть до первых чисел января этого года, когда вектор северокорейской дипломатии плавно изменил направление. Пхеньян выразил желание послать своих атлетов на зимние Игры в Пхёнчхан. Сеул с энтузиазмом удовлетворил его. В женском хоккейном турнире участвовала объединенная сборная Кореи. В состав делегации КНДР вошла сестра вождя Ким Ё Чжон. Она встретилась с президентом Южной Кореи Мун Чжэ Ином и передала ему личное послание брата. 5 марта в Пхеньян прибыла южнокорейская делегация во главе с шефом Управления национальной безопасности Чон Ый Ёном и директором Национальной службы разведки Со Хуном. Именно на этих переговорах Ким Чен Ын выразил желание вступить в прямые переговоры с США. 8 марта та же делегация приехала в Вашингтон с посланием Трампу от Кима, и президент США с неожиданной легкостью принял предложение, чем поразил и членов делегации, и собственных советников.
Обстоятельства, при которых это произошло, крайне необычны для Вашингтона, но характерны для Дональда Трампа. Первоначально встреча делегации с президентом вообще не планировалась. Визитеры встречались отдельно с его советником по национальной безопасности генералом Макмастером и первым замом директора ЦРУ Джиной Хаспел, затем беседа продолжалась в расширенном составе с участием вице-президента Майка Пенса, министра обороны Джеймса Мэттиса, директора национальной разведки Дэна Коатса, начальника Объединенного штаба генерала Джозефа Данфорда и шефа аппарата Белого дома Джона Келли. Узнав, что в здании находятся представители Южной Кореи, президент пригласил их в Овальный кабинет. Предложение Кима даже сами посланцы рассматривали как гипотетическую возможность. Мэттис и Макмастер пытались остановить президента с тем, чтобы всесторонне обдумать этот шаг, но президент их рекомендацией пренебрег и заявил, что хочет устроить встречу как можно скорее. Тут уже и южнокорейцы решили притормозить: они сказали, что было бы разумно сначала дождаться встречи глав двух Корей, Муна и Кима, намеченной на апрель. Так возник предварительный срок саммита – май.
Трамп направился в зал для брифингов, где днюют и ночуют журналисты президентского пула. Просунув голову в дверь, он сказал им, что если они побегут сию минуту на крыльцо Белого дома, то услышат сенсационное известие. Заявление для прессы, составленное на скорую руку в кабинете Макмастера, сделал Чон Ый Ён.
Уже на следующий день аппарат попытался отыграть назад. Пресс-секретарь Белого дома Сара Сандерс сказала на своем брифинге: "Президент не станет встречаться, если не увидит конкретных шагов и конкретных действий со стороны Северной Кореи". Какие именно шаги и действия должен предпринять Пхеньян, она не уточнила.
Для Рекса Тиллерсона, который в те дни находился в турне по странам Африки, решение президента стало полнейшим сюрпризом. 12 марта в нигерийской столице Абудже он отвечал на вопросы журналистов. О предполагаемом саммите он не мог сказать ничего определенного, кроме того, что договоренность находится на ранней стадии и что надо бы послушать самих северокорейцев, а не посредников.
В этот момент Тиллерсон уже знал, что его дни на посту госсекретаря сочтены. На его место президент присмотрел другую кандидатуру – Майка Помпео. Ставленник консервативного электората, конгрессмен-республиканец от Канзаса занял при Трампе пост директора ЦРУ. В корейском вопросе он перехватил инициативу как у Тиллерсона, так и у Макмастера. В первых числах апреля он побывал с тайным визитом в Пхеньяне и встретился с Ким Чен Ыном.
Макмастер тоже паковал чемоданы. Еще 6 марта в Белом доме видели Джона Болтона, бывшего посла США в ООН (впрочем, он занимал этот пост при Буше-младшем меньше полутора лет: назначение было временным, и Сенат отказался утвердить его). 9 апреля Болтон официально стал советником президента по национальной безопасности, хотя советовать начал раньше: будучи экспертом любимого телеканала президента Fox News, он давал ему свои рекомендации прямо с экрана.
Смена ключевых фигур произошла в момент принятия и другого кардинального внешнеполитического решения – о выходе США из многостороннего соглашения с Ираном. Прощаясь с Тиллерсоном, президент сказал, что у него с Рексом "разный образ мыслей" и разногласия по конкретным вопросам: "Возьмите иранскую сделку. Я думаю, она ужасная. А он, похоже, что хорошая". То ли дело Помпео: "С Майком у нас очень похожий мыслительный процесс".
Примерно то же самое произошло и с генералом Макмастером, который на прощанье произнес устрашающую речь о российской угрозе.
Сменивший его Джон Болтон – уже четвертый за год и четыре месяца советник Трампа по национальной безопасности (если считать генерала Кейта Кэллогга, временно замещавшего эту должность после вынужденной отставки Майкла Флинна). Макмастера никто не считал голубем. В отношении Северной Кореи он занимал жесткую позицию. Но как вдоволь понюхавший пороху генерал Макмастер отдавал себе отчет в последствиях военной конфронтации с Пхеньяном. Джон Болтон известен свой репутацией ультра-ястреба. Для него военное решение проблемы предпочтительнее всех прочих.
Болтон систематически срывал все попытки дипломатического решения северокорейского вопроса. В 2002 году он занимал пост заместителя госсекретаря по контролю за вооружениями и сыграл ключевую роль в решении президента Буша выйти из Рамочного соглашения 1994 года, которым КНДР обязалась демонтировать свои газографитовые реакторы в обмен на поставку энергетического комплекса на легководных реакторах и гарантии неприменения ядерного оружия со стороны США. Пхеньян заморозил свою плутониевую программу, однако с помощью Пакистана продолжал работать над технологией обогащения урана. Это и стало причиной разрыва соглашения. Болтон никогда не скрывал, что для него наилучшее решение проблемы – смена режима в Северной Корее. Переговоры с Пхеньяном он считает бессмысленными – режим, по его мнению, использует их исключительно как дымовую завесу, чтобы выиграть время.
В сентябре прошлого года Болтон опубликовал в New York Post нашумевшую статью, в которой процитировал Франклина Рузвельта: "Когда видишь собирающуюся напасть гремучую змею, не стоит ждать, пока она нападет прежде, чем ты раздавишь ее". Рузвельт сказал это в сентябре 1941 года, когда американский эсминец "Грир" был атакован близ Исландии немецкой подводной лодкой. Президент США в ответ отдал приказ военно-морским силам нападать в случае угрозы первыми.
Оставшиеся дипломатические возможности почти исчерпаны, и время для их использования быстро истекает... Мы стремительно приближаемся к тому моменту, о котором Рузвельт недвусмысленно сказал: "Пришло время упреждающей атаки".
Так писал Болтон, отвергая доводы сторонников дипломатического решения проблемы. За этой колонкой последовала другая, в Wall Street Journal, под заголовком "Законные основания для нападения на Северную Корею первыми". 8 марта, в день, когда было объявлено о согласии Трампа лично встретиться с Кимом, Болтон сказал на Fox News, что саммит нужен лишь для того, чтобы "сократить время, которое мы потеряли бы на переговорах, никогда бы не давших желательного для нас результата – отказа Кима от ядерной программы".
Для северокорейцев назначение Болтона было плохой новостью. С другой стороны, новоназначенный госсекретарь Майк Помпео был полон энтузиазма. В начале апреля он снова отправился в Пхеньян и встретился с Ким Че Ыном. Сообщение агентства ЦТАК гласит:
Высший руководитель с госсекретарем Майклом Помпео обменялся оценками и взглядами на обостренную региональную ситуацию вокруг полуострова, представляющую актуальный интерес всего мира, позициями и мнениями высших руководств обеих стран, связанными с корейско-американским саммитом.
Помпео назвал в Твиттере свою встречу с Кимом "продуктивной".
15 апреля Пхеньян закапризничал: он отменил консультации между Севером и Югом на уровне министров в знак протеста против проведения ежегодных американо-южнокорейских учений ВВС. Совсем недавно Ким говорил шефу южнокорейской разведки Чон Ый Ёну, что "с пониманием" отнесется к учениям, если они будут проводиться в обычных масштабах. Эксперты писали, что вождь КНДР, по-видимому, не желает идти на поводу у США и стремится перехватить инициативу в переговорах, а также что Ким осмелел после двух встреч с председателем КНР Си Цзиньпином.
22 мая президент Трамп, встречаясь в Белом доме с президентом Южной Кореи Мун Чжэ Ином, вдруг заявил, что саммит может и не состояться, если северокорейцы не согласятся с условиями, предложенными Вашингтоном, и тем самым упустят шанс стать "отличной страной". Не следующий день он повторил: "Посмотрим, как пойдет дело. Он вполне может произойти. Но будь что будет". По его словам, ситуация окончательно прояснится "на будущей неделе". Майк Помпео в этот день отвечал на вопросы конгрессменов в комитете нижней палаты по международным делам и заверил их, что саммит по-прежнему запланирован на 12 июня. Однако уже 24-го президент объявил, что отменяет сингапурскую встречу.
Он не назвал конкретную причину своего решения, но упомянул "глупые или безрассудные действия Северной Кореи". Позднее пресс-служба Белого дома опубликовала текст письма, которое президент направил Ким Чен Ыну:
Я очень ждал этой встречи с Вами. К сожалению, принимая во внимание неистовый гнев и открытую враждебность, продемонстрированные в Вашем последнем заявлении, я считаю неуместным проведение в данный момент этой давно планировавшейся встречи... Если Вы передумаете насчет этого исключительно важного саммита, не стесняйтесь позвонить или написать мне.
Последнее заявление – это гневная отповедь заместителя министра иностранных дел Чве Сон Хи, опубликованная агентством ЦТАК 24 мая (учитывая 13-часовую разницу во времени, в Вашингтоне было еще 23 мая). Она назвала вице-президента США "политически глупым болваном", который несет "невежественный вздор":
21 мая вице-президент США Пенс в интервью с "Фокс Ньюс" вел себя развязно, разглагольствуя, что Северная Корея может повторять ошибки Ливии, никогда не был исключен вариант военного выбора в отношении Северной Кореи... Он сравнивает наше государство с Ливией, которая обставила ничтожными оборудованиями ощупывала их... Вслед за помощником по национальной безопасности Белого дома Болтоном на этот раз вице-президент Пенс опять разглагольствовал, что мы станем повторять ошибки Ливии. Именно для не повторения ошибок Ливии мы столь высокой ценой укрепляли мощные и надежные силы, способные защитить себя, мира и безопасности Корейского полуострова и региона. (Перевод на русский ЦТАК)
Чве Сон Хи сурово предупредила Вашингтон:
От решения и поведения США зависит то, что США будут ли встретиться с нами на месте переговоров или на месте ядерного противоборства.
Джон Болтон действительно заявил 29 апреля на Fox News, что правительство США имеет в виду "ливийскую модель". В 2003 году Ливия отказалась от разработок оружия массового уничтожения поражения в обмен на снятие международных санкций. Ясно, что Пхеньян связал ядерное разоружение Ливии с дальнейшей судьбой Муаммара Каддафи. 17 мая Трамп сказал, что США вовсе не имеют в виду ливийскую модель в отношении Северной Кореи – Каддафи не обещали оставить его у власти, а Ким Чен Ыну обещают:
Он останется в своей стране, будет править своей страной. Его страна будет очень богатой. Его народ невероятно трудолюбивый... Эта модель, вполне вероятно, будет иметь место, если мы не заключим сделку. Но если заключим, я думаю, Ким Чен Ын будет очень-очень счастлив.
Майк Пенс, собственно, лишь повторил Трампа:
Как дал понять президент, все это закончится ливийской моделью только в том случае, если Ким Чен Ын не заключит сделку.
Ответ Пхеньяна был лишь предлогом для отмены саммита. Как выражаются в Белом доме – "последней соломинкой". Насколько можно судить по отрывочным сведениям, от КНДР требовали полного отказа от ОМУ именно по ливийскому сценарию: она должна была взять на себя обязательство вывезти в США свои ядерные боеголовки, радиоактивные материалы и баллистические ракеты. Политический торг исключался. В результате северокорейцы, как признался сенатскому комитету по международным делам Майк Помпео на слушании 24 мая, просто перестали отвечать на запросы американской стороны по поводу организации саммита: "Мы слышали в ответ лишь длинные гудки". Американские представители во главе с первым замом шефа аппарата Белого дома Джо Хэйгином напрасно ждали чиновников КНДР в Сингапуре для обсуждения организационных вопросов. Северокорейская делегация (по некоторым сведениям, ее возглавлял главный секретарь вождя Ким Чан Сон) заехала по пути в Пекин, но в Сингапуре так и не появилась, ни о чем не предупредив и ничего не объяснив.
Как сообщает Washington Post со ссылкой на источники в Белом Доме, заявление Чве Сон Хи об угрозе ядерного противоборства президенту принес Болтон 23 мая около 10 часов вечера. Трампа встревожила воинственная риторика Пхеньяна. Болтон объяснил ему, что это очень плохой признак: Ким старается уклониться от встречи и при этом выставить американцев "отчаявшимися просителями". Вывод – надо отменить саммит раньше, чем это сделает Ким.
"Не по чаянию человечества"
Ранним утром 24 мая советники, имеющие отношение к северокорейским делам, а также шеф аппарата вице-президента Ник Эйерс собрались в Белом доме. Трамп оставался на жилой половине и общался с ними по телефону. Позвонив, кроме того, Майку Помпео и министру обороны Джеймсу Мэттису, президент пришел на совещание и объявил, что принял решение. Он лично продиктовал послание Киму. Журналистам он сообщил об отмене саммита на протокольном мероприятии около полудня. За его спиной стоял Майк Пенс.
Уместно напомнить, что в феврале Майк Пенс нанес визит в Южную Корею и присутствовал на открытии зимних Игр. Перед отъездом он написал в Твиттере:
Эра стратегического терпения закончилась. Если Северная Корея продолжит испытания баллистических ракет и будет угрожать США, мы не исключаем никакие варианты действий.
Пенсу рекомендовали не делать резких заявлений, не встречаться с перебежчиками с Севера, не затрагивать тему санкций или прав человека, чтобы не навредить межкорейской разрядке. Но вице-президент сделал все ровно наоборот. Он привез с собой отца американского студента Отто Вармбьера, который вернулся из северокорейской тюрьмы в коме и вскоре умер, говорил, что Северной Корее не удастся "замять своим участием в Олимпиаде правду о своем режиме, который угнетает народ и угрожает другим странам", и демонстративно отказался приветствовать сестру Кима, сидевшую на церемонии открытия Игр в одной VIP-ложе с ним.
Можно вспомнить также, что выбор Трампом кандидата в вице-президенты в свое время у многих вызвал недоумение. Взгляды напарника, особенно на внешнюю политику и внешнюю торговлю, резко контрастировали со взглядами кандидата в президенты. Пенс всегда был поборником свободы торговли и региональных торговых соглашений, таких как Североамериканское соглашение о свободной торговле и Транстихоокеанское партнерство – Трамп считает оба невыгодными сделками, первое намерен пересмотреть, а из второго уже вышел. Пенс называл оскорбительным и неконституционным запрет на въезд мусульман в США – Трамп первым делом попытался ввести такой запрет. Трамп не раз называл иракскую войну ошибкой – Пенс голосовал за нее в Конгрессе и неоднократно высказывался в ее поддержку. Пенс резко критиковал Путина, называя его "маленьким задиристым лидером", в то время как Трамп расточал ему комплименты.
Наконец, Майк Пенс – человек системы, представитель того самого истеблишмента, против которого ополчился несистемный президент Трамп.
Именно Пенс настоял на отставке Майкла Флинна, который обманул Пенса, когда тот спросил его, о чем Флинн разговаривал по телефону с российским послом Сергеем Кисляком. Флинн солгал и тем самым заставил лгать в телеэфире вице-президента. А ведь с отставки Флинна начался Рашагейт, по-прежнему нависающий над головой Трампа.
На послание президента из Пхеньяна пришел ответ на следующий день. Первый зам министра иностранных дел КНДР Ким Ге Гван заявил через агентство ЦТАК, что решение Дональда Трампа "не по чаянию человечества, желающего мира и стабильности не только на Корейском полуострове, но и в мире". Северокорейский чиновник объяснил, что гнев и враждебность, о которых пишет президент, "на самом деле являются всего лишь отпором, вызванным чрезмерным поведением США". Несмотря на это недоразумение, заключает Ким Ге Гван, вождь КНДР готов к встрече с Трампом:
Конечно, с первой ложки не удовлетвориться, но если хоть по одному решать вопрос поэтапно, то, скорее всего, отношения улучшатся, а не ухудшатся. Об этом США должны глубоко задуматься. Мы еще раз освещаем США, что готовы в любое время и любыми методами решать вопрос, сидя за одним столом.
Это неуклюжее оправдание произвело волшебный эффект в Вашингтоне. Президент мгновенно отозвался на него в Твиттере:
Очень хорошая новость получить от Северной Кореи теплое и продуктивное заявление. Скоро мы увидим, куда это приведет, надеюсь, к долгому и прочному процветанию и миру. Только время (и талант) дадут ответ!
На митинге в Мичигане в ответ на слова о предстоящем саммите толпа скандировала: "Нобель! Нобель!"
