«Азаттык»: Между Кыргызстаном и Таджикистаном происходит не первый конфликт. По разной информации, это очень серьезное противостояние граждан двух стран за последние годы. Ни в Кыргызстане, ни в Таджикистане пока точно не знают, когда будут решены проблемы с анклавами и произойдет делимитация и демаркация границ. Есть ли заинтересованные стороны в продолжении конфликта?
Дубнов: Не могу бросать камни и называть людей, которые в этом заинтересованы. Я не знаю. Люди с одной и другой стороны границы меняются, особенно в Кыргызстане, поэтому говорить, что кто-то конкретно был заинтересован с кыргызской стороны 25 лет назад или 10 лет назад, невозможно. В этот период были совершенно разные власти, но не меняются люди, которые там живут.
Границы с кыргызской и таджикской стороны не делимитированы. Можно было бы говорить о заинтересованности, если бы по этому пути проходил какой-нибудь наркотрафик и контролирующие его были заинтересованы в каком-то напряжении, но это не логично.
«Азаттык»: Но почему власти двух стран не могут договориться на протяжении 30 лет?
Дубнов: Не могут договориться потому, что ни с той, ни с другой стороны нет политической воли к тому, чтобы пойти на взаимные уступки. Это первое. Ведь когда приезжают вице-премьер-министры и устанавливают какую-то комиссию, а потом глава этой комиссии меняется, потому что глава государства снимает и назначает другого, работа затягивается, тормозится или вообще блокируется. Это говорит о том, что главы государств должны проявить политическую волю и готовность к компромиссам.
Компромиссы в таких ситуациях могут заключаться в том, что они согласятся на какие-то обмены территорий. Проблема анклавов – это не уникальная проблема только Кыргызстана и Таджикистана. Такие же проблемы есть в треугольнике Узбекистан – Кыргызстан – Таджикистан.
Новый глава Узбекистана Шавкат Мирзиеев продемонстрировал политическую волю и пошел на кардинальное улучшение ситуации на границах, например, с Кыргызстаном и Таджикистаном.
Для этого главы государств, будучи уверенными в том, что они являются абсолютными лидерами общественного мнения, пользуются влиянием и авторитетом, должны убедить людей пойти на какие-то шаги, чтобы смягчить эту неприязнь. Они должны объяснить людям, что дальше так жить нельзя. Они берут на себя ответственность за управление такой ситуацией. Но пока я не вижу со стороны лидеров Кыргызстана и Таджикистана такого стремления. Наверное, они боятся потерять авторитет среди местного населения. Но тогда какие же они лидеры? В конце концов, проблема еще и в другом – характере людей. Ну как можно на уровне вот такого конфликта применять оружие? Как можно стрелять в соседей, когда речь идет всего на всего о том, что одна из сторон недовольна началом строительства дороги?
С другой стороны, я вообще не понимаю кыргызскую сторону. Кто дал отмашку на строительство дороги, зная, что продолжение строительства дороги в условиях неурегулированности ситуации с границей может вызвать ответную реакцию с таджикской стороны и привести к такого рода инцидентам? Это местные власти, либо власти области, либо в центре – столице? А затем, на границе люди вообще ни во что не ставят жизнь человека. Вот, собственно, три уровня ответственности: уровень государственных лидеров, местного начальства и простых людей – менталитета, абсолютно нецивилизованного, я бы сказал, несоответствующего жизни в XXI веке.
«Азаттык»: Конфликт на границе был перед визитом российского президента Владимира Путина в Бишкек. И в Таджикистане, и в Кыргызстане есть военная база России. Может ли Россия повлиять на решение проблем на границах между Кыргызстаном и Таджикистаном? Москва вообще заинтересована в этом?
Дубнов: Я полагаю, что Москва крайне заинтересована в стабилизации отношений между Бишкеком и Душанбе. Потому что эти два государства являются членами ОДКБ – союзного с Россией военно-политического блока. И когда между членами такого близкого блока возникает такого рода вооруженный конфликт, это подрывает авторитет и имидж структуры, неформальным лидером которой является Россия. Конечно, я уверен, Путин, посетив Бишкек, будет разговаривать на тему напряжения и способствовать урегулированию. Москва не заинтересована в этом конфликте. Тут нечего и гадать.
Еще одну вещь я хотел бы сказать: этот инцидент, конечно, ставит серьезные проблемы перед ноорузовским саммитом, который состоится 12 апреля в Ташкенте – саммитом пяти центральноазиатских государств, целью которого является создание некоего сообщества стран Центральной Азии, объединенных едиными ценностями – традиций, верований, уважения к друг другу, исторической общностью, географической близостью и так далее.
Конечно, это серьезная, я бы сказал, провокация, которая ставит под удар стремления лидеров пяти государств обозначить и реализовать свои цели. Я думаю, что если Рахмон и Жээнбеков до 12 апреля лично встретятся… Причем, я думаю, эта встреча была бы весомой и показательной, эффективной, если бы они встретились где-нибудь там – в Ворухе или Ак-Сае – и показали бы местным жителям, что эти две страны не могут воевать друг с другом, не могут стрелять друг в друга. Они должны восстановить мир, в очень краткие сроки решить проблему делимитации границы, возможно, с взаимными территориальными уступками и обменами.
Вот такие стремления лучше всего продемонстрировали бы готовность двух стран к примирению.
JsO/YrU/BK
