Лесные пожары, затопленные цунами города, проснувшиеся мощные вулканы и жуткие торнадо в нашем мире давно не новость. К большому сожалению, не являются новостями и взрывы, торговые войны, участившиеся то там, то здесь голоса и левых, и правых популистов, разных брекситеров. Но пожар в Париже, охваченный жуткими всполохами огня Нотр-Дам де Пари - Собор Парижской Богоматери - вызвал всеобщий шок. Не только парижане и вообще французы, но все разумные, психически нормальные люди планеты ужаснулись происходящим, транслируемм в прямом эфире, и не могли отвести взгляд от горящей святыни, позабыв о том, что все это происходит не у них в городе, не в их стране, а в Париже.
Восемьсот с лишним лет назад построенный собор, давший название великому роману Виктора Гюго и ставший одной из святынь цивилизованного мира, горел. Черный дым уже прочертил над великим городом свой зловещую траекторию, а пламя поднималось все выше и выше, пожирая всем знакомые архитектурные детали, и пробираясь уже к самой верхушке красивейшего шпиля. А когда шпиль трагически рухнул, трудно было не потерять дар речи и не качать головой в совершенном бессилии. По-моему, это чувство испытывали все, кто видел этот печальный момент и кто понимал, что произошло что-то непоправимое. А парижане и молились, и плакали, не веря собственным глазам.
По-моему, такого ощущения не наблюдалось давно, когда разрозненное, эгоизмом зараженное человечество стало вдруг едино в культуре. В сопричастности к ней и ответственности за нее. Хотя бы на мгновенье. Хотя бы на момент падения красивого шпиля, где находились колокола и где, по книге Виктора Гюго, жил и работал звонарем несчастный Квазимодо, влюбленный в красивую цыганку Эсмеральду и с которой он в обнимку и умер.
Да, что-то подобное было, когда года два назад в Ираке, люди мира узнали, как террористы ИГИЛ мощным взрывом уничтожили ассирийский храмовый комплекс возрастом свыше трех тысяч лет. Что-то подобное ощущалось, когда остатки одного из городов Древней Месопотамии – Нимруда - были почти полностью уничтожены.
И все же горящий Нортр-Дам де Пари вызвал особую боль, особое чувство единения, сопричастности к культуре и ответственности за культуру. Именно это чувство и подвигло людей мира к тому, чтобы почти за мгновенье собрать деньги для восстановления храма - Храма культуры, каким является собор. Сумма, как сообщили в новостях, уже к утру приблизилась к миллиарду евро. Такая новость не может не вызвать приятные чувства у каждого, но, с другой стороны, огорчиться тем, что такое единение все же происходит очень редко и только в таких экстраординарных случаях.
Но хочу вернуться от парижского собора к себе на родину, в Кыргызстан. А разве у нас мало таких проблем, чтобы объединиться во имя их решения? По-моему, более чем достаточно. Посмотрите на наши реки, каналы, водоемы. Хотя бы на Иссык-Куль, названный Айтматовым Оком Божьим. Это, правда, не собор, но собор природный! Стадо быть, собор культурный. Загрязнение его идет с полным ходом.
Мы много говорим о патриотизме. Но лучший сегодня акт патриотизма - это беречь нашу природу, а не впадать в узконациональные и архаичные дебри споров. Сегодня патриотизм - это сберечь нашу землю от пластиковой заразы, от гербицидов и пестицидов. Беречь флору и фауну и, наконец, полюбить, а не истреблять, наших диких коз, наших архаров, барсов, даже волков, воспетых, кстати, самим великим Айтматовым в его предсмертном сочинении. Хочу повториться: не только беречь, но полюбить их и гордиться, как парижане гордятся своим собором.
Если нужно - принять закон, чтобы, например, архара и барса из нашей фауны и вечнозеленую арчу из флоры объявить национальными святынями. И не рубить, и не пускать на сауны и бани в качестве досок и стройматериала. И как тут не сказать о том, что мы слишком много и бездумно приносим в жертву животных, особенно знаменитых кыргызских лошадей. Не пора ли остановиться и понять, что нельзя этого делать!? Нет, не то, чтобы вообще не есть мясо - не злоупотреблять! Не брать на себя грех чрезмерного убиения живых существ, о чем написано и в Коране, в конце концов.
Странно, но горящий собор Парижской Богоматери натолкнул меня на эти мысли, которыми я захотел поделиться с читателями.
Осмонакун Ибраимов
