О Чингизе Айтматове, его творчестве писали и будут писать очень много. Тексты «о нем» в библиографии по объему стократно (а может, и тысячекратно) превышают все написанное писателем. Но из огромного массива литературы, посвященной великому писателю и мыслителю, следует отличать тех, кто сумел на конгениальном уровне понять глубинную суть идей Айтматова. В этом ряду и стоит имя кыргызского философа Калыка Ибраимова.
Формально не имея ни степени доктора, ни даже кандидата, Калык Ибраимов еще с первых своих книг получил известность как талантливый эстет и философ. Вышедшие на кыргызском языке его книги «Көркөм дөөлөттөр дүйнөсүндө» («В мире художественных ценностей», 1982 г.), «Адам, адабият жана аалам» («Человек, литература и вселенная», 1986 г.), «Мифологиялык архаика жана азыркы адабияттагы адам менен табият концепциясы» («Мифологическая архаика и концепция «человек-природа» в современной литературе», 1991 г.) в свое время существенно раздвинули границы отечественного литературоведения, подняв его теоретический уровень до подлинно философских высот.
И вот недавно увидела свет новая книга философа «Чингиз Айтматов как мифотворец-мудрец века» (Бишкек, 2018). Она представляет собой расширенное, дополненное издание монографии «Миф и миропонимание в гуманистической философии Чингиза Айтматова» (Бишкек, 1999), посвященной семидесятилетию всемирно известного кыргызского писателя. Поэтому и в нее вошло предисловие Кенешбека Асаналиева, искренне обрадовавшегося выходу в свет того издания. «…прочтение в рукописном варианте книги К. Ибраимова стало для меня приятной неожиданностью прежде всего из-за насыщенной содержательности и концептуальной оригинальности», - подчеркивал выдающийся критик.
В первой главе мы читаем лаконичное по объему и предельно емкое по содержательности эссе «Контекст и концепты мифотворчества». Тут приведены самые значимые идеи, составляющие сердцевинную суть идей классиков мировой философии, начиная с Платона до наиболее известных мыслителей новейшей истории; дано оригинальное и убедительное объяснение влияния мифологии на мировоззрение народов, примеров использования мифов политиками в своих не всегда благих целях. И в этой связи подчеркивается неоценимая важность гуманистического осмысления мифологии в творчестве выдающихся писателей, композиторов и художников.
Вторая глава рассказывает нам, как в «Повестях гор и степей» Айтматова начинают играть значительную роль кыргызские мифы, предания. Проблемы экологии человека и природы в свете мифологии органически вплетены в идейно-художественную ткань произведений. Собственно, об этих повестях написаны сотни исследований, так или иначе затрагивающих обозначенный вопрос. Но К. Ибраимов в своих размышлениях отталкивается прежде всего от самого художественного текста и только затем сверяет их с тезисами наиболее серьезных авторов. Среди них Георгий Гачев, изучавший книги Ч. Айтматова в контексте мировой культуры. Быть на одном уровне с таким крупным ученым и оригинальным мыслителем (именно этот факт, кстати, с глубоким удовлетворением отмечает в названном предисловии известный критик Кенешбек Асаналиев) и в некоторых местах убедительно оспаривать его по своему красивые, стройные заключения позволяют автору присущие ему редкое чутье на эстетическую правду и интеллектуальная честность.
Может показаться читателю, что я делаю комплименты, но у меня другая цель – высказать пожелание, чтобы те, кто выбирает путь науки, выработали для себя строгий принцип, своего рода категорический императив, которым бы они могли руководствоваться уверенно. Мне представляется, что в среде кыргызских интеллектуалов – независимо от наличия званий и степеней – более или менее приблизиться к этому идеалу удалось лишь очень немногим. В этом ряду – К. Ибраимов.
Шаг за шагом, из одной повести в другую становится все сложнее и значимее «присутствие» мифов в творчестве Айтматова. Чем дальше, тем глубже задействуются в поэтике произведений древнейшие пласты народного самосознания, тем сильнее сопрягается с современным художественным мышлением мастера энергия мифа. «Если этот феномен в «Джамиле» присутствует имплицитно, то в повести «Материнское поле» он обнаруживает себя уже открыто и впервые становится объектом сознательных усилий автора», - пишет К. Ибраимов.
Читая раздел «Кентавр: Гульсары – Танабай», можно увидеть различие в глубине понимания образов отдельными исследователями (например, философом А. Салиевым), особенно когда речь идет о мифо-эпическом фоне повести – двух источниках: «Карагул» и «Коджожаш».
Поучительно проследить вместе с философом, как раскрывается созидательная, животворящая «энергия мифа» в повести «Белый пароход». В другом разделе читаем проникновенный рассказ о месте человека, его воли, духовных сил в вечном противостоянии бытия и небытия – Любви и Смерти (мифо-поэтический анализ повести «Пегий пес, бегущий краем моря»).
Третья глава особая. Помнится, как одним из первых Калык Ибраимов написал глубокую по содержанию рецензию о «многозначительном произведении» (так она называлась) о романе «И дольше века длится день». Но теперь он исследует айтматовский космос с другой высоты. Эссе Калыка Ибраимова о последних романах писателя «Тавро Кассандры» и «Когда падают горы» поможет читателю несравненно глубже и точнее осмыслить идеи этих произведений в контексте национальной и мировой мифологии. Но, пожалуй, высшей точки философского осмысления человеческого бытия и его перспективы достиг ученый, на мой взгляд, в разделе своей книги, где он обратился к самому противоречивому произведению писателя – «Плахе».
Жолдош Турдубаев.
