Две недели назад кыргызский джаз, да, именно кыргызский, понес невосполнимую утрату – ушла Нургиз Чекилова. В памяти поклонников этого жанра она навсегда останется ярким, необычным, любящим эксперименты музыкантом.
Правозащитник Стив Свердлоу часто выступал с ней в дуэте. Один из немногих джазменов, он понимал глубину таланта Нургиз, знал ее неповторимые качества и уникальное чувствование ею музыки. Стив поделился своими воспоминаниями о Нургиз с «Азаттыком».
Стив Свердлоу: Нас познакомил один, наверное, очень дальновидный, культурный атташе, дипломат немецкого посольства в Бишкеке, который знал что я джазмен, джазовый пианист. И он уже хорошо знал работу - и пение, и искусство Нургиз, так как она в этом городе действительно объединяла очень многих людей, любящих искусство, музыку. Нургиз была центром культурной жизни в городе, и когда я приехал уже на постоянное жительство в Бишкеке, этот дипломат нас познакомил, сказав: «Я думаю, у вас найдутся общие интересы». И он был очень-очень даже прав! Мы, можно сказать, познакомились в таком салоне - в стиле 19 века, в доме дипломата, у которого в тот день был, по-моему, концерт классической музыки. Но мы немедленно поняли, что мы оба просто без ума от джаза - она и я. И мы начали говорить о музыке, очень скоро мы начали репетировать. Считаю себя очень счастливым, потому что я смог войти в состав ее, иногда - трио, иногда - квартета, иногда - больше, но я был постоянным членом ее группы в течении 3-4 лет.
«Азаттык»: Но в Кыргызстане джаз, наверное, считается музыкой для избранных. На ее концертах было много именно иностранцев - из Европы, Америки, Канады и так далее. Америка - родина джаза и, конечно, там любителей, ценителей, знатоков намного больше, чем у нас. Тем не менее все они высоко ценили мастерство Нургиз именно как джазовой певицы?
Стив Свердлоу: Вы знаете, да, потому что у нее было очень интересное качество. Вы совершенно правы. Не ожидаешь, что в Кыргызстане найдешь такого знатока, такого любителя, такого настоящего профессионала, такого эксперта в джазе как Нургиз Чекилова. Что я имею в виду? Нургиз изучала джаз со всех сторон, она пела не только на кыргызском и русском, а, конечно, на английском - им она блестяще владела. К тому же, может, многие знали или не знали, она часто пела на испанском, пела на португальском, на французском... Просто это как бы изумительное знание стольких языков, и это конечно было связано с разными стилями в джазе, которые она любила. Она любила самбу, она любила босанову, она любила бразильский джаз, она знала всю классику - начиная от Льюиса Армстронга и заканчивая Биллом Эвансом, Джоном Колтрейном или Майлзом Дэвисом - она знала буквально все. Главное, она не только исполняла все классические стандарты джаза, она писала аранжировки в новом стиле, на очень много времени уделяла на интересные подходы к классическим стандартам, она ожидала очень многого от своих музыкантов. В этом смысле было не только радостно и интересно с ней, а это все действительно была настоящая школа.
«Азаттык»: Это очень интересно, поскольку она закончила музыкальную школу по классу комуза.
Стив Свердлоу: Я тоже, можно сказать, изучал классическую музыку, но потом… Я думаю, есть определенный момент в жизни каждого джазового музыканта, когда он сопротивляется классике. Мне кажется с Нургиз тоже было так - она в какой-то момент нашла убежище в джазе, она объясняла что она что-то нашла что-то такое, чего не могла найти в других видах музыки, даже в других аспектах жизни. Она действительно что-то нашла, открыла в таком маленьком Кыргызстане, где джазовая община очень маленькая, вы знаете - это считанные люди, может быть, человек 30 максимум. Нургиз ездила в Турцию, пела в джазовых клубах Стамбула. И она начала развивать джаз у себя дома.
«Азаттык»: Она пела и на итальянском, я хочу сказать, поскольку мне посчастливилось дружить с Нургиз. Она прекрасно говорила на итальянском и, наверное, это большой плюс - петь и понимать, потому что можно заучить, мы с вами, наверное, можем выучить на любом языке песню. Но, наверное, это большой плюс - вот вникать, чувствовать и как бы презентовать это на том языке, который ты понимаешь…
Стив Свердлоу: Да, и понимать смысл, как говорится, слов. Да, потому что есть те, которые, может быть, имеют прекрасное произношение, но Нургиз, она очень глубоко заходила в текст этих песен, и мы часто и подолгу обсуждали смысл каждой песни. И я понимаю, что для нее это было не просто песней - это были какие-то показатели, некая дорожная карта жизни, это была мудрость великих людей, которые существовали до нас и знали что-то глубже, что-то - серьезней. То есть, она все это искала и все это нашла.
«Азаттык»: Её называли «джаз-бомбой» Кыргызстана...
Стив Свердлоу: Да, Нургиз, конечно, она была... Она очень красиво смотрелась на сцене, и у нее харизма и энергия, но я хочу сказать с точки зрения музыканта - она была, как я говорил раньше, организатором, аранжировщиком, она была серьезным музыкантом, помимо её очарования, помимо её голоса, помимо её энтузиазма и веселого нрава она еще умела создать на сцене такую обстановку... Она работала по-настоящему. То есть, многие музыканты просто не знают, что для того, чтобы играть джаз, недостаточно, например, увлекаться импровизацией, недостаточно там любить солировать, блюзы сочинять - это, конечно, важно, и чувства - это важно. Но я хочу сказать, что отличало Нургиз от других. Это то, что она вкладывала часы, недели, дни, месяцы,в то, чтобы найти, то есть, чтобы подражать великим и понимать их аранжировки, как начинать песню, как закончить ее так, чтобы было интересно и неординарно, необычно. Она действительно все время хотела развиваться, и это меня удивляло, потому что этого не найдешь не только там в Бишкеке, но и в Нью-Йорке не так часто такое найдешь.
«Азаттык»: Стив, и самое интересное, что в одном из своих интервью она сказала: «Я не джазовая певица, я просто люблю петь»...
Стив Свердлоу: Ну, знаете, опять же как настоящий музыкант Нургиз пела, где нужно было, то есть это нелегко - существовать в джазовом мире, и нелегко там вообще зарабатывать. Она создавала джазовый храм в том клубе, где мы работали, на бульваре Эркиндик, в центре Бишкека. И каждый четверг мы собирались и играли, пели, это было для неё священное место, мне кажется. Потому что опять-таки она имела отношение к тем великим людям, которых она очень уважала - это Оскар Питерсон, Билл Эванс, Майлз Дэвис, Джон Колтрейн. И к тому же, хочу не забыть, что есть великая традиция постсоветского джаза в Кыргызстане, Нургиз была связана с этой традицией тоже. Она понимала, что джаз в советский период действительно был президентским актом, актом революции, актом сопротивления, это был акт искусства. Она это тоже знала, она тоже посвящала свои выступления тем советским джазовым музыкантам, которые играли, и меня всегда это удивляло, что она все это знала, сочиняла в себе и собирала все эти традиции. Мы часто говорили про fusion, то есть кыргызский джаз…
«Азаттык»: Слияние?
Стив Свердлоу: Слияние, да. И её это тоже интересовало, хотя, конечно, это было единственное, где я меньше участвовал. Ну и она тоже, конечно, любила Майкла Джексона, и соул и другие виды музыки, блюз, и рок, конечно же, и Шаде… Так что, действительно да, но самое главное - я помню, что мы готовились в фестивалям и что тогда она была очень строгим музыкантом. То есть, то, что очень важно для каждой музыкальной группы - в ней должен быть лидер, должен быть требовательный человек, который ставит очень высокие стандарты, и это была она. Она действительно требовала много от своих музыкантов, и все её слушали. И мне кажется, из-за ее лидерства у нас что-то получилось, я думаю.
«Азаттык»: И вот опять же я сошлюсь на слова самой Нургиз. Как-то в одном из интервью она пожелала нам всем «найти свою музыку». Нургиз нашла свою музыку?
Стив Свердлоу: Ну да, да! Но в самом широком смысле, потому что Нургиз нашла способ получать удовольствие жизни, она нашла механизм общаться на глубоком уровне с людьми, она нашла способ как-то объяснить себя, свою роль в этом мире, она нашла способ создавать очень, как я хотел бы сказать, безопасное место, особенно для меня. Я занимаюсь вопросами прав человека, и я всегда чувствовал, когда я прихожу в эту группу и играю джаз с Нургиз и её музыкантами, мы создавали некое место, где наши национальности не имели значения, культурные различия не имели никакого значения, было неважно, на Марсе мы, в Кыргызстане, в Нью-Йорке... Действительно, это было некое убежище, и это все благодаря опять же Нургиз, которая организовывала каждый концерт, которая заранее на меня выходила и обсуждала все песни, что, как и в каком порядке. Я думаю, она нашла свою музыку, потому что всегда было много друзей, всегда много новых гостей, опять- таки, как вы сказали, международная публика, много дипломатов, много музыкантов международных, много джазменов, и простые люди тоже, в Бишкеке, в Кыргызстане, которые получали огромное удовольствие. Поэтому да, она нашла свою музыку, она, наверное, нашла смысл жизни в джазе.
«Азаттык»: Спасибо вам за воспоминания, спасибо за память о Нургиз. Я думаю, все-таки джазовые традиции в Кыргызстане кто-нибудь да постарается сохранить, да?
Стив Свердлоу: Да, честно да. Я не разъяснил это в интервью, но это само собой. Да! Она такой огромный вклад внесла в джаз, что ее долго будут помнить. Я уверен что музыканты соберутся и дадут концерт в ее честь.
