СЕЛО У САМОЙ ГРАНИЦЫ
Березовый лес на крутом берегу Ишима, старые деревянные дома с расписными наличниками. От маленького села Долматово в Северо-Казахстанской области до границы с Россией рукой подать — всего четыре километра.
Вся жизнь в селе сосредоточена вдоль длинной улицы, проходящей через весь населенный пункт, — магазины, аптека, школа-девятилетка. Акимата в селе нет. Но сохранилась библиотека, где скрупулезно ведут подсчет жителей — 326 человек.
На заснеженных улицах — ни души. Только у магазина встречаю пожилую женщину с санками. На санках — пятилитровая бутылка подсолнечного масла, пакет с продуктами. Подхожу, знакомлюсь. Женщину зовут Нина Ивановна, и она, судя по всему, удивлена, что до Долматова добрались журналисты.
— Село-то у нас раньше русское было, а граница — вот она, рядом, у меня Россию едва ли не с огорода видать, — настороженно улыбается она, разгоняя свои санки, чтобы поскорее уйти от расспросов. — Я здесь почти всю жизнь живу, переезжать уже не собираюсь. Да и некуда.
Нина Ивановна советует заглянуть в гости к пенсионеру Ивану Коломейцеву, бывшему директору сельской школы. 84-летний Иван Филиппович вместе с женой, тоже бывшей учительницей, живет в небольшом деревянном доме на самом берегу Ишима.
— Вот три абзаца прочтите и сразу поймете, в каком селе вы находитесь, — говорит Иван Коломейцев протягивая мне пожелтевшую от старости книгу по истории Петропавловской области. — Село Долматово образовалось в 1758 году, а Петропавловск — в 1752-м. Долматово — первое крестьянское поселение в Северном Казахстане. Крестьянин Тимофей Булашев ехал с семьей из Ишима в крепость Петра и Павла и остановился здесь осенью. Так село и появилось.
В советские годы, вспоминает Иван Филиппович, здесь был колхоз «Путь Ленина», а когда Союз распался, пропала и работа: люди начали разъезжаться. Кто в Петропавловск, кто в Россию. Пенсионер говорит, что до развала СССР в селе жили казахи, после расформирования колхоза уехали. Сейчас почти все жители Долматова — русские.
— У нас сейчас только Айжан в магазине торгует, больше казахов в селе нет, — говорит Антонина Федоровна.
Многие жители Долматова часто ездят в соседнюю Тюменскую область России. В местных магазинах много российских продуктов. Телевидение в селе тоже смотрят в основном российское. О том, что в этом месяце глава комитета российской Госдумы по образованию и науке, а также член партии власти «Единая Россия» Вячеслав Никонов, выступая в эфире Первого канала назвал территорию Казахстана «большим подарком» России и Советского Союза — в ответ МИД Казахстана выступил с нотой протеста, — в Долматове слышали. Знают в селе и о том, что после Никонова его коллега и однопартиец, депутат Евгений Федоров, потребовал «отдать территории» Казахстана.
— Неправильно с их стороны так говорить. Советский Союз распался, территории определены, границы поделены, — говорит Иван Коломейцев, когда я интересуюсь его мнением о высказываниях российских депутатов. — Я всю жизнь прожил в Казахстане, русских здесь никто не притеснял. Я гражданин Казахстана — если захочу в Россию, сяду в машину и пересеку границу, а если бы хотел переехать — давно бы переехал. У меня и дети в Казахстане остались, и внуки.
«ПОДАРОК» РОССИИ И УГРОЗЫ СЕПАРАТИЗМА
Слова Никонова и Федорова многие в Казахстане встретили с негодованием. В последнюю субботу декабря десятки людей пришли к консульству России в Алматы, заявив, что слова депутатов — это «проявление агрессии», и потребовали извинений.
Казахи Северо-Казахстанской области тоже не остались в стороне — группа общественников подготовила письмо в МИД и администрацию президента, в котором осуждаются высказывания депутатов Думы. Журналист и общественный деятель Омир Ескали, один из подписавшихся, говорит, что слова о «русских» землях в Казахстане не только оскорбительны, но и опасны. Он считает, что такие утверждения направлены на разжигание шовинизма и сепаратизма.
— Если что-то говорят частные лица, Мыркымбай или Иванов, — ладно. Но это же депутаты правящей партии! — рассуждает Ескали, называя территориальные претензии и слова о «подарках» России совершенно беспочвенными. — Это всё пустое. Интеллигенция «Алаша» заходила к Ленину, закрепила наши земли. Я видел в российском архиве карту, [там написано] Қазақия, XV–XVI век. Тогда уже было создано Казахское ханство. Официально закреплено. В книгах есть [более древние] карты Могулистана. Откуда они? Разные путешественники здесь бывали, Семенов-Тянь-Шанский, другие, они обозначали это на картах, официально сдавали в архивы. Это всё есть в документах.
Политолог и директор «Группы оценки рисков» Досым Сатпаев убежден, что заявления российских депутатов по поводу казахстанской территории — это «отражение мыслей, которые витают в Кремле».
— Шуты говорят то, что в голове у царя. [Президент России Владимир] Путин в июне этого года делал заявления о «подарках» русского народа другим государствам, — напоминает Досым Сатпаев. — По сути, это явный намек приграничным государствам — Беларуси и Казахстану. После событий в Украине любые такие заявления со стороны представителей власти должны восприниматься Казахстаном как официальная позиция. Мы сталкиваемся с очень опасной проблемой — «окном Овертона», когда расширяются рамки допустимого: первый тезис воспринимается как нечто запретное, второй — как радикальное, третий уровень — «может быть», четвертый уровень — «почему бы и нет». Российские пропагандисты постепенно внедряют в общественное сознание мысли, которые со временем будут восприниматься как в России, так и внутри Казахстана как нечто само собой разумеющееся. И когда это попытаются реализовать на практике, часть общества воспримет это как само собой разумеющееся действие.
Сатпаев говорит, что правительство Казахстана после претензий российских депутатов должно было заявить о составлении черного списка невъездных граждан и объявить авторов неоднозначных утверждений персонами нон грата. «Но этого не произошло», — констатирует политолог.
Впрочем, утверждать, что казахстанские власти совершенно бездействуют, не приходится. После аннексии Россией Крыма в 2014 году и войны в Донбассе, где Россия поддержала противостоящих украинским властям сепаратистов, в уголовном кодексе Казахстана появилась статья «Сепаратистская деятельность». Максимально возможный срок за «пропаганду или публичные призывы к нарушению унитарности и целостности Республики Казахстан, неприкосновенности и неотчуждаемости ее территории либо дезинтеграции государства» — 15 лет лишения свободы. Статья отнесена к разряду тяжких и является одной из немногих, за которые предусмотрено лишение гражданства. Казахстан несколько раз «воздерживался» при голосовании в ООН, когда речь шла о резолюциях по Крыму, не становясь на сторону России, которую западные страны назвали «страной-агрессором».
РЕГИОН С ОСОБЕННОСТЯМИ
Блогер из Петропавловска Ергали Копеев ведет youTube-канал Kenesary sarbazdary, где нередко поднимает проблемные вопросы Северного Казахстана. Он уверен, что почву «для сепаратизма создают не люди, а казахстанская власть».
Копеев считает угрозу сепаратизма на своей родине вполне реальной. Северо-Казахстанская область — одна из двух областей (вместе с Костанайской), где этнических русских больше, чем казахов. Многие живут в российском информационном поле, смотрят телеканалы соседней страны и видят мир глазами российской пропаганды.
Северо-Казахстанская область также единственный регион в стране, в котором численность населения последнее десятилетие неуклонно снижается. Если в 2010 году здесь жило 592 тысячи человек, то в 2020-м — 548 тысяч.
Демографической ситуацией на севере власти Казахстана озаботились еще в начале прошлого десятилетия, разработав концепцию переселения из южных областей, где большинство составляют казахи, на север. Аннексия преимущественно русскоязычного Крымского полуострова вынудила Казахстан активизировать процесс. По государственной программе переселения из «трудоизбыточных» регионов в «трудодефицитные» людям предлагают социальные льготы, возмещая затраты на переезд, аренду жилья и помощь в поиске работы.
Сотни переселенцев жалуются на отсутствие работы, некачественно построенное жилье. Но программа государства, похоже, приносит свои плоды. Если в 2009 году русские в Северо-Казахстанской области составляли более 50 процентов населения, а казахи — около 33, то в прошлом году, по данным официальной статистики, казахов было 35 процентов, русских — 49.
Другим фактором увеличения казахского населения на севере считают переезд русских в Россию.
Жители Петропавловска Сергей и Марина (супруги попросили не называть их фамилию) собираются переезжать в Екатеринбург. По словам Сергея, за последние десять лет из Петропавловска уехали почти все его друзья. Супруги утверждают, что покидают Казахстан по экономическим причинам. Он, айтишник в одной из частных компаний, рассчитывает устроиться на более высокооплачиваемую работу. Жена, педагог по образованию, которая сейчас в декрете, думает, что тоже сумеет достойно зарабатывать.
— Люди хотят жить, а не заниматься выживанием, понимаешь? Вот и мы уезжаем в Екатеринбург не потому, что там русские, а потому, что работа есть. Ты пойми, я обычный человек, я хочу поменять машину, хочу обеспечить сыну будущее, хочу каждый год с семьей ездить на море. А в Петропавловске с зарплатой в 150 тысяч, к примеру, я даже на Боровое с трудом накоплю, — говорит Сергей.
«УЕЗЖАЮТ НЕ ТОЛЬКО РУССКИЕ, УЕЗЖАЮТ ВСЕ»
Петропавловск — небольшой, по провинциальному неспешный город, со старинными купеческими домами, маленькими скверами с соснами и березами. На главной площади города установлена большая елка и ледовые фигурки, которые, скорее всего, не растают до весны: уж слишком суровый здесь климат. Рядом с акиматом, под порывами холодного ветра, развевается огромный казахстанский флаг, который можно увидеть, даже если отойти от него километра на два.
В старом центре города, сплошь застроенного частным сектором (местные называют это место «под горой») стоит двухсотлетний собор Петра и Павла, чуть повыше («на горе») расположена ставка Абылай-хана — красивый каменный дом с высокой лестницей. С середины XVIII века там решались конфликтные вопросы, связанные в первую очередь с торговлей и политикой. Сейчас в ставке находится музейный комплекс.
В одной из городских кофеен я встречаюсь с петропавловским правозащитником Александром Данчевым и молодой журналисткой Айжаной Шайкеновой, которая окончила университет летом 2020-го и осталась в Петропавловске, хотя большинство одноклассников уехали — в основном в Россию. «Из Петропавловска уезжают не только русские, уезжают все», — говорит девушка.
По мнению Александра Данчева, самый главный стимул для переезда — низкие зарплаты. Согласно последним данным, по уровню зарплат Северо-Казахстанская область уступает лишь Туркестанской и Жамбылской областям.
— Средние зарплаты в Петропавловске — 80–100 тысяч тенге. Причем 100 тысяч — это уже хорошо, — говорит Александр.
Мы пьем кофе, разговариваем о непростом существовании в Северном Казахстане, о низких зарплатах. Наконец, заходит речь о том, как местное сообщество реагирует на слова Никонова, Федорова и других. Здесь мнение моих собеседников сходится: на эту тему практически не говорят.
— В обществе это не обсуждается, — по крайней мере, я не помню, чтобы об этом что-то говорили ни мои знакомые, ни в наших городских пабликах, — делится наблюдениями Айжана Шайкенова. — Наши люди очень аполитичны и равнодушны, — возможно, поэтому никак и не реагируют на слова российских депутатов.
ПЕТРОПАВЛОВСК ИЛИ КЫЗЫЛЖАР?
Однако нельзя сказать, что публичной реакции на слова Никонова и Федорова в области не было вообще.
На прошлой неделе участники молодежного движения «Намыс» провели акцию — развернули у здания областного акимата баннер с надписью: «Петропавловск-Кызылжар», причем слово «Петропавловск» было перечеркнуто жирным крестом. Участники движения заявили, что таким образом обращаются к властям региона с требованием переименовать Петропавловск в Кызылжар.
Тема переименования Петропавловска, пожалуй, самая дискуссионная в регионе. Город предлагали переименовать неоднократно, но каждый раз дальше обсуждения дело не заходило.
Петропавловская журналистка Елена Кузнецова вспоминает, что в 2010 году прозвучало самое запоминающееся предложение о переименовании города. Автором инициативы стал местный депутат-мажилисмен Жарасбай Сулейменов. Его слова вызвали среди местных жителей такую бурную дискуссию, что условно раскололи общество на «петропавловцев» и «кызылжарцев». Впрочем, чиновники отнеслись к этому вопросу осторожно и заявили, что без учета мнения жителей решение о переименовании принять невозможно. Кроме того, независимый опрос показал, что большинство жителей, около 66 процентов (по крайней мере среди тех, кто проголосовал) выступают против переименования города, в то время как за Кызылжар проголосовали не более 28 процентов граждан
— За эти годы наименование Кызылжар тесно вписалось в нашу жизнь, — говорит Елена Кузнецова. — Так назвали местный телеканал, футбольный, клуб, пригородный район тоже носит название Кызылжарский, так называется фирменная водка местного ликероводочного завода и еще куча всего. Очень примечательно, что сейчас вопрос переименования возник именно накануне выборов. Мы, жители, хотели бы услышать комментарии акима области и города, но они как воды в рот набрали. Это вопрос политический, и мы хотим знать позицию властей. Общественность всегда очень болезненно реагирует и будет реагировать. У нас бедный регион, с низкими зарплатами, большой отток населения и повальная коррупция. Население настолько озлоблено регулярным повышением цен на продукты и коммуналку, что страшно представить, какая реакция последует, если областной центр и всерьез решат переименовать.
Общественный деятель Омир Ескали, наоборот, выступает за переименование города. При этом он считает, что это непростой процесс, который требует осторожного подхода. По его словам, переименование зависит не столько от народа, сколько «от политической ситуации и позиции государства».
— Переименование Петропавловска в Кызылжар откладывается вот уже пять-десять лет. Даже если мы организуем общественный диалог, пусть даже миллионы поддержат переименование, решение зависит от того, возьмется ли за это правительство, — говорит Омир Ескали. — Сейчас даже улицы тяжело переименовывать будет, не то что населенные пункты. Название [города] русское, многие из-за этого думают, что город начался с крепости. Здесь было казахское поселение, были дома богача по имени Даулетбай, потом постепенно оно разрослось, стало городом. Они говорят, что город начался с крепости. Это не так.
Блогер Ергали Копеев тоже считает, что Петропавловск необходимо переименовать, причем чем раньше, тем лучше.
— Мои предки этот город всегда называли Кызылжар, — отмечает Ергали Копеев. — Помню, бабушка прилетала из Омска на самолете (раньше между городами кукурузник летал) и говорила: я полетела в Кызылжар. Казахи, из числа моих друзей и знакомых, 100 процентов хотят переименования. Петропавловск нельзя оставлять, потому что это столп, на котором зиждется сепаратизм, это могут использовать россияне, аргументируя, что это российская земля. Раз Казахстан независимое государство, то надо и переименовать город, как положено.
Среди русских жителей Петропавловска, с которыми мне удалось поговорить, распространено совершенно противоположное мнение: Петропавловск основали казаки, изначально он был русской крепостью, поэтому город переименовывать никак нельзя, это не соответствует исторической действительности.
— Исторически это замалчивается, но когда здесь откапывали могилы 300-летней давности, то это были русские, а не казахские захоронения, — говорит мне один из собеседников, бизнесмен, историк по образованию, который попросил не называть его имени. — Сторонники переименования города в Кызылжар говорят, что здесь — исконно казахская земля, но до появления Петропавловска здесь ничего не было. А только когда казаки поставили крепость, здесь появился торг — степь торговала с Русью. А ты знаешь, почему Россия так рьяно цепляется за Петропавловск? Здесь проходит железная дорога. Выше Петропавловска ее просто физически не могут проложить — там всё будет тонуть, либо скальный массив такой, что нужно взрывать километрами. Это будет гигантская стройка, которая просто себя не оправдает в ближайшие несколько десятков лет. У меня на железной дороге много знакомых работает, они говорят, что, если Казахстан вдруг закроет границу, через два дня будет пробка отсюда и до Владивостока.
Многие собеседники сходятся в том, что тема переименования города способна «разбудить» даже самых аполитичных граждан. И это не в последнюю очередь свидетельствует об уязвимости севера Казахстана. И не только севера.
— Наше общество сильно раздроблено и состоит из разных групп. Одна часть находится под влиянием российского медийного и политического поля, другая — поддерживает национал-патриотические настроения, третья — развитие религиозной модели государственности, считая, что Казахстан — часть мусульманского мира. И в этом плане Казахстан уязвим, потому что внутри мы не создали ничего, что могло бы сохранить нашу государственность от любых внешних ударов: экономика слабая, армия слабая, нет доверия общества к власти. Когда начнется политический раздрай, этим могут воспользоваться внешние игроки, — комментирует политолог Досым Сатпаев.
