Ковид дороже мировой войны. Сколько стоит борьба с пандемией

Почему на борьбу с пандемией коронавируса США потратили больше средств, чем на войну с гитлеровской Германией? На что тратятся беспрецедентные суммы? Требуется ли американской экономике финансовое стимулирование? Чем чреват небывалый финансово-экономический эксперимент?

О новом пакете экономической помощи, только что одобренном Конгрессом США, я говорю с экономистами: Стивеном Ханке, в прошлом советником нескольких правительств, профессором университета имени Джонса Хопкинса, и Юрием Городниченко, профессором калифорнийского университета в Беркли.

11 марта президент США Джо Байден подписал законопроект, которым предусматривается выделение триллиона девятисот миллиардов долларов на поддержку американцев и американской экономики в условиях затянувшей пандемии коронавируса. Большинство американцев получат 1400 долларов. Пособия по безработице будут выплачиваться еще полгода, до сентября. Выделяются десятки миллиардов на кампанию вакцинации от COVID-19, на помощь в оплате аренды жилья, сотни миллиардов федеральных долларов получат штаты, десятки миллиардов пойдут на расширение государственного медицинского страхования. Видные демократы называют законопроект важным шагом на пути к исполнению обещания о создании более справедливого общества. "Этот исторический закон даст американцам, рабочему классу, среднему классу, тем, кто создал эту страну, шанс победить", – заявил Джо Байден. Республиканцы настаивают на том, что под видом борьбы с коронавирусом демократы пытаются протолкнуть через заднюю дверь дорогие для левого крыла партии социальные реформы. Ни один из законодателей-республиканцев не проголосовал за этот законопроект. "Американцы уже движутся к победе. Демократы пытаются выскочить вперед и записать этот успех в свой актив", – возразил президенту глава республиканцев в Сенате Митч Макконнелл. Он считает, что такие расходы на борьбу с последствиями пандемии попросту неоправданны.

На борьбу с последствиями пандемии коронавируса уже выделено около 6 с половиной триллионов долларов, это наполовину больше средств, чем США потратили на борьбу с гитлеровской Германией и ее союзниками во время Второй мировой войны. Стивен Ханке сомневается в том, что такие расходы оправданны.

– Я не уверен, что нам требуется дополнительное стимулирование экономики, – говорит Стивен Ханке. – В действительности мы находимся на пороге экономического бума. Его топливом является увеличение денежной массы. С начала пандемии коронавируса объем денежной массы в Соединенных Штатах в общем вырос на 26 процентов. Столь масштабное вливание денег в экономику наблюдалось в США лишь однажды, в 1943 году в разгар Второй мировой войны. При этом Федеральная резервная система объявила о намерении продолжать масштабную скупку государственных облигаций в течение года, что увеличит денежную массу еще почти на полтора триллиона долларов, или на 12 процентов. Для сравнения: за последние двадцать лет в среднем денежная масса увеличивалась лишь на шесть процентов. Говоря попросту, мы уже раскочегарили экономику, а то что мы наблюдаем сейчас, – это еще одна попытка политиков перераспределить государственные средства в пользу определенных слоев населения под предлогом помощи наиболее пострадавшим от коронавируса. Попутно политики хотят финансировать важные для своего электората проекты. Эта программа неизбежно будет сопровождаться масштабным мошенничеством, злоупотреблениями и выбрасыванием средств на ветер.

Мало того, по мнению Стивена Ханке, эти меры могут навредить экономике, поддерживая иждивенческие настроения:

– Проблема заключается в том, что выплаты потерявшим работу столь значительны, что лишают их стимула к поискам работы. Около восьмидесяти процентов получателей этих государственных пособий, потерявших работу из-за пандемии коронавируса, получают от государства больше, чем они зарабатывали на своих рабочих местах. Часть людей действительно нуждаются в помощи, чтобы пережить этот затянувшийся кризис. Тем, у кого мало надежд найти работу в нынешних обстоятельствах, нужно помочь, но сторонники этого пакета раздают деньги почти всем, чего делать не нужно. В действительности, если присмотреться, этот пакет помощи можно рассматривать как шаг на пути к осуществлению так называемой идеи постоянного вспомогательного дохода, когда каждый американский гражданин получает от правительства ежемесячный чек, вне зависимости от того, работает он или нет. Этот элемент нового закона мне очень не нравится. Повторюсь, я считаю, что столь масштабный пакет помощи не нужен, потому что вскоре мы станем свидетелями резкого подъема американской экономики, возможно, одного из самых серьезных рывков последних десятилетий. Я предполагаю, что рост экономики может составить около семи процентов.

Безостановочное печатание денег может возыметь и другие неприятные негативные последствия, считает Стивен Ханке:

– Как когда-то сказал экономист Милтон Фридман, "бесплатного ланча не существует". Негативные последствия такой финансовой политики неизбежны. Повысится инфляция. Расширится государственный сектор экономики, мы получим, если угодно, больше социализма, меньше частного предпринимательства. За гигантские долги придется расплачиваться либо высокой инфляцией, либо повышением налогов. Еще одно парадоксальное последствие такой политики – резкий рост спекулятивной игры на фондовых биржах и взлет курсов акций. Парадоксально, но в результате этих мер в более значительном выигрыше остается более состоятельная часть населения. А те, от имени кого выступает Демократическая партия, и особенно ее прогрессистское крыло, будут довольствоваться малым.

Одним из побочных результатов борьбы с Ковидом в Америке, по мнению Стивена Ханке, может стать рост доходов Кремля:

– Увеличение денежной массы в США и Европе, я думаю, обещает нам новый цикл роста цен на природные ресурсы. Практически неизбежный рост инфляции в ведущих странах мира спровоцирует рост на полезные ископаемые, важным экспортером которых является Россия. На мой взгляд, нет никаких сомнений: Россия выигрывает в результате этой увеличения мировой денежной массы и сопровождающей этот феномен инфляции. Таково мнение Стивена Ханке.

Американская экономика все еще нуждается в помощи, считает Юрий Городниченко. Пока вирус окончательно не подавлен, серьезная угроза остается.

– Юрий Городниченко, если посмотреть на главные статьи расходов нового пакета, то значительная его часть вовсе не имеет прямого отношения к стимулированию экономики. Да, подавляющее большинство взрослых американцев получат по 1400 долларов, но 340 миллиардов будет направлено на помощь штатам, 130 миллиардов – на возвращение детей в школы, предусмотрены налоговые послабления семьям с детьми, значительно продлеваются выплаты пособий по безработице, выделяются миллиарды на расширение государственного медицинского страхования. Республиканцы считают, что демократы, грубо говоря, покупают голоса избирателей. С вашей точки зрения, что собой представляет этот пакет?

– Как любой закон, там много чего заложено, – говорит Юрий Городниченко. – Экономическое стимулирование – это одна из компонент. Вторая важная компонента – это то, что в США сейчас происходит, грубо говоря, катастрофа, а во времена катастрофы надо поддерживать людей, чтобы у них была еда, чтобы у них было жилье, чтобы они могли жить и работать. Поэтому большая часть финансирования в новом законе идет именно на покрытие таких расходов. Чрезвычайное происшествие произошло, надо поддержать население.

– Очень любопытно, что в этом законе почти не предусмотрено помощи компаниям, пострадавшим в результате замедления экономической активности. В общем, мелкому бизнесу выделено всего около 75 миллиардов долларов.

– Надо иметь в виду несколько вещей. Первое – это то, что помощь компаниям, по сути, не потратили еще с прошлого раза, эти деньги где-то висят. Помощь компаниям оказалась в каком-то смысле не очень эффективной, потому что деньги получали те, кому особо деньги не нужны, или процедуры занимали такое долгое время, что когда эти деньги уже приходили, эффективность программы помощи компаниям оказалась не очень высокой. Во-вторых, кое-какие вещи убраны в новом законодательстве, но появились новые, например помощь штатам. Сейчас проблема вакцинации, открытия школ и так далее, они все решаются на уровне штатов. Проблема штатов в том, что конституция штатов – в Нью-Йорке, в Калифорнии, во Флориде – требуют сбалансированных бюджетов. То есть если ты хочешь больше тратить, ты должен повышать налоги. С учетом того, что налоговая база сокращается в результате рецессии, то у штатов остается меньше средств, чтобы финансировать вакцинацию, открытие школ, поскольку они могут тратить не больше того, что поступает в бюджеты. Часть федеральной программы – это дать деньги штатам, чтобы они не занимались балансированием бюджетов, чтобы они не пытались повышать налоги, потому что это сейчас плохая идея, когда экономика слабая, и не пытались урезать расходы, потому что опять же это плохая идея, это может усугубить экономические проблемы. Общая философия документа приблизительно такова: у нас есть катастрофа, ЧП, людям надо помогать. У нас экономическая рецессия, надо попытаться как-то вытащить экономику из этой ямы. Как это делать? Есть разные формы. Одна из них – это поддерживать безработных. Вторая – это давать деньги напрямую людям, особенно тем, у кого низкие доходы, потому что эти люди с большей вероятностью будут тратить эти деньги, таким образом стимулировать экономику. Так американские власти и поступают.

– Юрий, вы, можно сказать, прибегаете к апокалиптическим краскам, описывая ситуацию в США, называете происходящее катастрофой, требующей экстремальных ответных мер. Но ведь американская экономика еще летом вернулась к росту, и некоторые экономисты ожидают экономического бума уже в ближайшем будущем.

– Хороший вопрос: есть ли у нас катастрофа? Этот кризис ударил по разным слоям населения очень неравномерно. То есть для профессоров Беркли он особо ни на что не повлиял, на людей, которые работают на Уолл-стрит, он тоже особо не повлиял. Но есть огромные прослойки населения, которые потеряли, по сути, любые доходы. Если ты работаешь в ресторанах в Калифорнии, например, где все закрыто, или в каком-то развлекательном секторе, ты потерял все свои доходы. Сколько таких людей? Статистика показывает, что в Штатах сейчас количество занятых людей на 10 миллионов меньше, чем было до наступления пандемии. Чтобы мы просто поняли масштаб проблемы, 10 миллионов – приблизительно столько рабочих мест было потеряно во время Великой рецессии, начавшейся 2008–2009 года. То есть мы потом 10 лет в Штатах восстанавливались после Великой рецессии. Сейчас те же самые 10 миллионов, с ними что-то надо делать, чтобы мы не повторяли ошибок рецессии. Нам надо очень интенсивно стимулировать экономику и возвращать эти 10 миллионов назад к работе. Я согласен, что может быть не совсем очевидно, что у нас ЧП, катастрофа и конец света, апокалипсис, но официальная статистика показывает, что у нас огромная недозанятость в экономике, с этим надо что-то делать.

– Понятно ли, что страна получила, потратив менее чем за год эти фантастические суммы? Критики, например, говорят, что немалая часть этих денег пошла не по назначению и была попросту украдена. Говорят о гигантских масштабах мошенничества.

– Некоторые вещи не сработали. Это все происходило в экспериментальных условиях, никто не знал, что будет работать, что не будет работать. Например, то, что мы дали деньги напрямую людям с низкими доходами, сработало. Мы смотрим на показатели бедности, голода, экстремальных случаев неблагополучия – количество таких вещей сократилось. То есть звучит парадоксально, но, допустим, неравенство в Штатах, по крайней мере по доходам, сократилось из-за этих программ. Голода не было, это звучит дико, но это могло случиться. Этого не произошло, уже в этом состоит успех программы.

– Хорошо, а что дальше? Бросать очередные триллионы, если ситуация резко не улучшится, в надежде, что когда-нибудь они сработают?

– Я надеюсь, мы не будем тратить такие суммы каждые несколько месяцев. Система, мне кажется, работает так: мы делаем прогноз, как долго ковид-кризис будет длиться, на основе этого прогноза мы решаем, сколько тратить денег. Ситуация меняется, прогнозы меняются, поэтому количество потраченных денег тоже меняется. Совершенно очевидно, что самое главное решение, которое мы должны сделать, не лежит в плоскости макроэкономического стимулирования – это проблема вакцинации и контроля за болезнью, чтобы она не распространялась. Если мы не решим проблему здравоохранения, то все остальные проблемы мы не сможем решить, мы будем выбрасывать эти деньги каждые полгода или каждые несколько месяцев. Я так понимаю, что администрация Байдена тратит огромные ресурсы на то, чтобы запустить эту вакцинацию. По статистике приблизительно два миллиона людей вакцинируются каждый день в Штатах – это хороший показатель. Есть надежда, что в середине лета, может быть к концу лета, мы всю эту медицинскую проблему закроем, сфокусируемся на чисто экономических вещах. Тогда огромные вливания могут быть не нужны.

– Как можно сегодня оценить состояние американской экономики? В начале лета она была в глубочайшей рецессии, из которой якобы вышла в рекордные сроки. За год американский ВВП упал на 3 с половиной процента, но в последний квартал прошлого года экономический рост составил больше 4 процентов.

– Есть чисто техническое определение рецессии – это когда два квартала подряд ВВП сокращается. Чисто технически мы из этой вещи вышли, то есть у нас есть экономический рост, рецессия закончилась. Но рецессия – это направление движения экономики. С учетом того, что у нас было огромное сокращение экономики в 2020 году, тот факт, что экономика растет, еще не означает, что мы решили все проблемы. То есть мы пациента стабилизировали, состояние его улучшается, но не означает, что мы его вылечили.

– А не может ли лекарство оказаться опаснее болезни? Как долго США могут позволить себе без побочных последствий вбрасывать в экономику тонны денег? В нормальные времена это должно было привести к гигантской инфляции. Госдолг страны находится на астрономическом уровне.

– Это вопрос на несколько триллионов долларов. Будет ли это безнаказанно или не будет? Опыт подсказывает, что финансовые рынки чрезвычайно голодные в том плане, что они могут абсорбировать практически любые размеры государственного долга правительства США. Конечно, наступит момент, когда люди зададут вопросы: а сможет ли правительство США платить по своим долгам? Мы сейчас не на этой стадии, насколько я понимаю. Нет оснований думать, нет индикаторов, что правительство США не сможет взять эти деньги в долг. В какой-то момент оно, очевидно, должно будет выплачивать. Как это будет происходить, через урезание государственных расходов, повышение налогов, через инфляцию, мне трудно сказать. Но одну вещь я скажу, что прогнозы по поводу динамики долга США последние 20–30 лет все время были очень пессимистичные. Тем не менее, долг США с охотой скупается инвесторами. Но если история что-то нам подсказывает, то в ближайшее время нам ничего особо не грозит.

– Несмотря на то, что такого уровня государственный долг США достигал лишь во время Второй мировой войны, сторонники этого финансирования призывают не жалеть денег, говоря, что долги не опасны, поскольку в нормальных экономических условиях у США не будет проблем с их обслуживанием.

– Это правда. Если мы сравним Штаты с другими развитыми странами, у них относительно низкий уровень налогообложения. Есть пространство для повышения налогов, может быть, поэтому финансовые рынки не сильно беспокоятся, сможет ли США оплатить свой долг или нет. Для многих стран проблема долга связана с тем, что они заимствуют в иностранной валюте. Допустим, Украина – в долларах, Бразилия – в долларах. Для Штатов это не проблема, потому что они печатают доллары. Федеральная резервная система может сказать: хорошо, значит, надо оплатить долгов на триллион долларов, мы напечатаем денег. Чисто технически они обслужат свой долг и никакого дефолта не будет.

– Почему США и Европа, в отличие, например, от России, не расплачиваются инфляцией за свою политику? Ведь инфляция была гигантской проблемой в США в 80-х годах?

– Одна из теорий, почему нет инфляции, заключается в том, что после Великой рецессии экономика США еще не восстановилась до кризисного уровня, поэтому была недозанятость, которая создавала антиинфляционное давление в экономике, поэтому инфляции у нас не было. Если посмотреть на количество занятых людей в Штатах до Великой рецессии, после Великой рецессии, даже перед ковид-кризисом, количество занятых в экономике США было меньше, чем то, что было до Великой рецессии. То есть мы просто еще не доросли до того момента, чтобы разогреть экономику до той степени, когда появится инфляция. С учетом того, что у нас огромное количество недозанятых в Штатах, мне трудно себе представить, что у нас будет повышенная инфляция в ближайшее время.

– Если посмотреть на все эти последние события в более долгосрочном контексте, то мы увидим, что американская экономика сидит, говоря грубо, на игле государственных финансовых вливаний с 2008 года, Великой рецессии, которую вы упоминали. Дональда Трампа выбрали в президенты, как считается, люди, недовольные экономической ситуацией. Теперь экономике опять требуется государственный костыль. Не могут ли оказаться правы российские недруги Америки, которые постоянно говорят о глубинной слабости американской экономики?

– Макроэкономическая теория и практический опыт показывают, что когда есть большой кризис, то у правительства должна быть какая-то роль для того, чтобы этот кризис разрешить, то есть проводить макроэкономическую политику по стимулированию. Сейчас совершенно необычная ситуация в том плане, что экономика сокращается на фоне гигантского кризиса в сфере здравоохранения. Если есть когда-то время, когда надо тратить деньги, чтобы спасать страну, – это, естественно, сейчас. Допустим, была Вторая мировая война, там же не было вопроса, сколько мы потратим, займем в долг, надо победить в войне. Точно так и сейчас, есть война с ковидом, в этой войне надо победить. Как говорится, за ценой не постоим, в какой-то момент надо будет расплачиваться. Но у меня нет ощущения того, что у США есть какая-то систематическая проблема с долгом. Опыт в Штатах показывает, что если есть проблема долга, дефицита, то в какой-то момент эти проблемы будут решены. То есть, например, при Билле Клинтоне поднимались налоги, чтобы решить эту проблему, долг сокращался, при Джордже Буше старшем это происходило. Даже при Рейгане, он не только урезал налоги, он их иногда повышал, чтобы решить эти проблемы.

– Но в те времена, насколько я понимаю, Америка еще была крупным промышленным производителем? Сейчас же страна мало что производит, миллионы рабочих мест ушли в Китай, Мексику, другие страны.

– Если посмотреть на начало 80-х, тогда была огромная рецессия, 10 процентов безработицы, огромная инфляция, никто не был особо счастлив по этому поводу, поэтому и Картера не переизбрали. Как-то они эту проблему решали, я не вижу причин, почему Байден или кто-то, кто будет после него, не сможет эту проблему тоже решить.

– Но тогда не было мощного Китая, наступающего на пятки?

– Я вам говорил и говорю, что я большой оптимист по поводу Америки. Она уже столько кризисов пережила. Одним больше, одним меньше...

– Немало людей обращает сейчас внимание на эйфорию на Уолл-стрит как на потенциальную опасность. В последний год на рынке акций начали играть миллионы американцев, засидевшихся дома, курсы акций взмыли, несмотря на падение экономики. Даже Китай начал предупреждать, что финансовые вливания американского правительства чреваты созданием финансовых пузырей, которые представляют опасность для всех. Очень необычное предупреждение, надо сказать.

– Никто никогда не знает, куда пойдет фондовый рынок. Когда пришел Трамп, фондовый рынок сначала упал. Потом люди "разобрались", решили, что Трамп – это хорошо, и фондовый рынок начал сильно расти. Во время ковида, когда только все начиналось, он катастрофически упал, потом опять вырос. Эти качели – это, естественно, очень плохо. Из хороших вещей то, что даже когда во время ковида фондовый рынок обвалился, особо критических потрясений в экономике не произошло. Это выглядело так, как будто эти две вещи – фондовый рынок и вся остальная экономика, работают в параллельных мирах. Насколько будет или не будет эта проблема, тяжело сказать. Есть масса опыта. Это и затяжное падение рынка после того, как лопнул так называемый дотком-пузырь на бирже в 2001 году, и Великая депрессия, которая случилась после обвала на рынках 1929 года – это все тревожные звоночки. Я хотел сказать, что тревожит не только фондовый рынок, нужно посмотреть на пузырь, который в ценах недвижимости. Кстати, Китаю тоже стоило побеспокоиться по этому поводу, у них там пузырь в недвижимости не меньше, чем в Штатах. Как говорится, не надо кидать камнями в стеклянный дом, если ты там живешь.

Автор - Юрий Жигалкин.