В Казахстане четыре дня продолжаются массовые протесты в десятке городов. Их центром стал Алматы, где протестующие в среду захватили здание городской администрации, заблокировали аэропорт, захватили здания полиции и резиденции президента.
Президент Касым-Жомарт Токаев накануне выступил с обращением. Он заявил, что "защитит" народ в Казахстане от протестующих "хулиганствующих элементов" и обвинил тех, кто вышел на улицы, в грабежах и нападениях. Одновременно Токаев объявил об уходе с поста главы Совета безопасности Казахстана первого президента Нурсултана Назарбаева и о том, что сам занял его место и "намерен действовать максимально жестко". Также 5 января по всему Казахстану начались отключения интернета и телеканалов. В Алматы и Жанаозене, где начались протесты, был введен режим ЧП и комендантский час, позже чрезвычайное положение было объявлено на всей территории Казахстана.
Казахстанский политолог Медет Тюлегенов в интервью Настоящему Времени заметил, что уход Назарбаева из Совбеза – "одна из попыток уступок власти тому, что требуют протестующие". Но, по его мнению, скорее всего, ее не хватит, чтобы остановить протесты, "потому что кроме социально-экономических требований у протестующих накопилось много политических требований".
– Нурсултан Назарбаев покидает пост главы Совета безопасности, эту должность теперь занимает президент Касым-Жомарт Токаев. Что это значит?
– Это, я думаю, одна из попыток уступок тому, что требуют протестующие. Кроме социально-экономических требований, понятно, у протестующих накопились за многие годы и политические требования о несостоявшемся фактическом транзите власти, который должен был произойти 2,5 года назад. Но человек, который уже фактически 30 с лишним лет возглавляет страну, все еще находится у власти. И сегодняшнее объявление – формальная уступка: схождение с поста руководителя Совета безопасности – это одна из таких форм уступок.
Может быть, еще какие-то такого рода действия будут наблюдаться в ближайшее время. Потому что власти сейчас ищут различные способы, как утихомирить протестующих, пробуют ответить на их немой вопрос относительно того, когда же состоится нормальный процесс транзита власти. Но транзит власти так и не состоялся два года тому назад.
– Эта уступка устроит людей, которые в эти минуты штурмуют правительственные здания в Казахстане?
– Я думаю, что не совсем устроит, тем более, что как бы формальной и четкой повестки у протестующих-то особо нет. Это такой флюидный процесс: и со стороны власти, с одной стороны, со стороны протестующих, это будет процесс динамического условного диалога. Что-то потребуется со стороны протестующих, что-то будет в качестве каких-то ответных уступок и действий производиться со стороны власти. И это может быть не последняя уступка, что мы можем наблюдать со стороны власти.
– Как вам кажется, насколько далеко готов уйти Нурсултан Назарбаев от власти в Казахстане? Насколько много полномочий он готов действительно отдать другим людям?
– Я думаю, что сейчас пока это сложно говорить. Сейчас они, конечно, в режиме форс-мажора продумывают разные варианты. Как таковой транзит власти, конечно, предполагает то, что, с одной стороны, нужно показывать новое лицо, но в то же время реальные рычаги власти оставлять за собой.
Понятно, что кроме главы Совбеза есть другие рычаги власти. И нужно, конечно, смотреть на то, как и какие рычаги власти Назарбаев стратегически готов дальше отдавать. А с другой стороны, насколько народ Казахстана, протестующие, которые вышли на улицы, готовы воспринимать эти действия как действительно уступки и как действительно шаги в направлении того, что в стране что-то политически меняется.
Понятно, что Назарбаева беспокоит. Понятно, человек он старый. Может быть, его беспокоит не столько его собственная судьба, сколько судьба его семьи, детей, богатств и всего остального, что нажито семьей. Но в этом отношении понятно, что есть разные механизмы, где можно что-то уступить, но в то же время можно что-то и оставить за собой.
– Предложения, с которыми Токаев обещал вернуться, он их кому должен адресовать? Если у протеста нет лидера, то кто должен принять или не принять эти предложения? Как эта схема переговоров работает вообще?
– Большая доля обращения Токаева сделана, скажем так, в ракурсе безопасности: что есть некие условные "организованные силы", которые формируют эти "бандитствующие группировки". И, соответственно, как бы весь народ в опасности, это особенно подчеркивается. И это посыл ко всем протестующим, народу или протестующей части народа, попытка, может быть, утихомирить тех казахстанцев, которые вышли на улицы.
Но не звучит никаких конкретных обещаний, потому что на данный момент Токаеву пока нечего предложить. В плане каких-то конкретных предложений и того, что может каким-то образом утихомирить и, может быть, немножко дать протестующим надежду на то, что их чаяния будут услышаны со стороны протестующих, мало что звучит.
– Как вам кажется, насколько нынешние протесты действительно стихийные? Могут к нему быть причастны какие-то, может быть, неизвестные нам сейчас люди внутри правящей верхушки Казахстана?
– Я думаю, то, что протесты стихийные бывают, это политологам известно, потому что это практика повсеместная по всему миру. Бывает, конечно, протест организован, но часто бывают протесты именно стихийные. И в этом отношении то, что происходит в Казахстане, на мой взгляд, – это стихийный протест, и тем более в Казахстане это не первый случай.
Далеко в историю не нужно уходить, в 2016 году в Казахстане были стихийные протесты по поводу законопроекта о приватизации земли. И они тоже начались не в столице, не в центральных частях Казахстана, а в том числе в западных регионах Казахстана, а потом массово пошли по разным районам и городам Казахстана. То есть стихийность – это естественный процесс того, как происходят протесты, в том числе в самом Казахстане. И в этом отношении, мне кажется, то, что сейчас происходит, – это тоже стихийный процесс. Он, с одной стороны, начался с социально-экономических требований по поводу роста цен на топливо, на газ, а потом уже перерос в требования, которые касаются вопроса политической трансформации.
– Как вам кажется, как будут развиваться события в ближайшие часы и, может быть, сегодня ночью?
– Мы видели за сутки, как протест буквально из одного города распространился по многим городам по всей стране. Вопрос в том, насколько широко и массово этот протест будет далее расширяться, и, с другой стороны, сколько он будет продолжаться. Понятно, что зимний сезон, как правило, не самый благоприятный для тех, кто протестует. Но с другой стороны, судя по тому, какая взрывная динамика за последние сутки наблюдалась, у населения накопилось очень много недовольства.
Соответственно, потенциально это может тянуться не день, не два, а, может быть, больше. И в этом отношении понятно, что поскольку у протестующих нет каких-то политических лидеров, всегда есть, конечно, сценарий того, что это, в принципе, может потом рассосаться и потихоньку сойти на нет. Особенно ввиду того, что, может быть, власти будут предпринимать какие-то дальнейшие действия, кроме того, что Назарбаев ушел с поста председателя Совбеза, какие-то, может быть, другие уступки.
Потенциально, скорее всего, эти протесты не приведут к какой-то радикальной трансформации. Некоторые эксперты говорят об очередной "цветной революции" и так далее. Но до этого может и не дойти. Но они в ближайшие дни могут дойти до какой-то точки, где власти начнут осознавать, делать какие-то ответные уступки, до этого может вполне дойти.
Эти уступки, может быть, потихоньку будут удовлетворять основную часть протестующих. И, соответственно, протесты как таковые могут сходить на нет. Но очень многое зависит от того, насколько эти протесты вообще организованные и насколько у них появляются какие-то лидеры, которые могут потом продолжать систематически изо дня в день вести за собой протест.
Форум Facebook