В рамках масштабного обмена между Россией и странами Запада 1 августа на свободе оказалась журналистка Татаро-башкирской службы Радио Свобода Алсу Курмашева. В июле этого года Верховный суд Татарстана признал ее виновной в распространении «фейков о российской армии» и приговорил к 6,5 годам колонии (статья 207.3 УК РФ).
Алсу Курмашева – гражданка США и России, она постоянно живет в Праге с мужем и двумя детьми. В середине июня 2024 года Верховный суд Татарстана продлил арест журналистки до пятого августа, на момент вынесения приговора Курмашева находилась в СИЗО в течение девяти месяцев.
В середине мая 2023 года Алсу приехала в родной город Казань по семейным обстоятельствам. Второго июня того же года в аэропорту Казани перед вылетом домой в Прагу ее задержали силовики. У нее изъяли американский и российский паспорта. Через несколько дней в отношении журналистки возбудили уголовное дело о неуведомлении о втором гражданстве (статья 330.2 УК РФ) и взяли с нее подписку о невыезде. Расследование этого дела затянулось на несколько месяцев. В октябре мировой суд в Казани признал ее виновной и оштрафовал на 10 тысяч рублей.
Через неделю после приговора Алсу задержали и предъявили ей обвинение в том, что она не обратилась к властям и не попросила зарегистрировать ее в качестве "иностранного агента" (часть 3 статьи 330.1 УК РФ). Спустя еще почти два месяца против нее завели новое уголовное дело – о распространении "фейков" о российской армии. Поводом стала опубликованная редакцией Идель.Реалии книга "Нет войне. 40 историй россиян, выступающих против вторжения в Украину".
В поддержку Алсу Курмашевой выступали десятки правозащитных организаций со всего мира и западные политики. Официальный представитель Госдепартамента США Мэттью Миллер 18 января заявил, что власти Соединенных Штатов уделяют "огромное внимание" делу Курмашевой.
После обмена в США журналистов Эвана Гершковича и Алсу Курмашеву, а также бывшего морского пехотинца Пола Уилана встречали их семьи, президент Джо Байден и вице-президент Камала Харрис.
Сейчас Алсу Курмашева с семьей находится в США, привыкает к жизни на свободе, наслаждается простыми вещами, которых была лишена в российском заключении. Мы поговорили с Алсу и ее мужем Павлом Буториным о том, что они чувствуют после обмена и что собираются делать дальше:
Ко мне относятся как к человеку
А.К.: Я счастлива. Я в порядке. Я наконец-то в надежных руках. Я получаю базовую профессиональную медицинскую помощь, которой была лишена месяцами. Ко мне относятся как к человеку – наконец-то, снова, после этого года заключения и этого ужасного, ужасного испытания. Теперь я в порядке.
– Мы смотрели видео твоего прибытия на базу Эндрюс вблизи Вашингтона, как тебя встречали президент Байден и вице-президент Харрис, и потом, конечно, наблюдали твое счастливое воссоединение с Павлом и дочерьми. Честно – это видео заставило многих прослезиться. Опиши этот момент, что он значил для тебя как для матери, жены: быть разделенной с ними больше года, а потом выйти из самолета и увидеть их, а потом бежать, чтобы обнять их?
Реальность превзошла ожидания
А.К.: Это был момент, который я представляла себе месяцами. Я ясно могла видеть, как это будет, в своих мечтах. Но реальность превзошла мои ожидания. Конечно, это был счастливейший момент, и пока он не настал, я не могла поверить, что это происходит, ведь что угодно могло пойти не так. Все происходящее держалось в тайне. Я не знала, кто, куда и почему меня везет. Это случилось после того, как в следствии по моему делу месяцами ничего не происходило. Я действительно поверила, что это чудо случилось, только после того, как я обняла мужа и детей. И с тех пор мы постоянно обнимаемся.
Мне сложно было в это поверить
П.Б.: И у нас в дни, которые предшествовали обмену, было много неопределенности. Я держался подальше от социальных сетей, от неподтвержденных сообщений. Даже в Белом доме в четверг утром, когда я увидел другие семьи заключенных, которые заходили туда, мы все обнялись и поздравили друг друга, я не был уверен, что это произойдет в тот же самый день. И потом, уже в Овальном кабинете, президент Байден объявил нам об обмене. И мне все равно было сложно в это поверить. Много вещей стали сюрпризом в тот день, включая телефонный звонок с президентского стола в Овальном кабинете. Мы были так счастливы услышать голос Алсу после многих месяцев без связи с ней.
– Алсу, твое возвращение в свободный мир, в Соединенные Штаты, включало, если я не ошибаюсь, возможность наслаждаться... авокадо. Есть еще вещи, которые доставили тебе радость, которых тебе их не хватало?
Я мечтала о стакане чистой воды
А.К.: Это очень забавно. Я не знала, что меня снимают, когда я пробовала свой первый [после освобождения] авокадо. Но, конечно, не авокадо мне хотелось в тюрьме – хотя на вкус они замечательные, потому что мы в Техасе. Я мечтала о стакане чистой воды, и я выпила свой первый стакан чистой воды в самолете из Турции в США. Мой первый чистый и долгий душ в отеле. Мой первый сон в приличной кровати. Я все еще многое делаю впервые. Этим утром я впервые прогулялась одна, без наблюдения, без надзора, без того, чтобы кто-то меня куда-то вел. Я не думала, что это будет так тяжело. В тюрьме я чувствовала себя сильной, я думала, что я в порядке, но мне, очевидно, нужно время, чтобы пережить всё то, что происходит и, что важнее, что происходило.
Мы в порядке, Алсу в надежных руках
П. Б.: И мы – я сам и девочки – рады возможности помочь ей интегрироваться в свободный мир после многих месяцев несправедливого и неправомерного заключения. Это будет непростой процесс, Алсу сейчас восстанавливается, мы помогаем ей на этом пути. Но мы в порядке. Наконец-то она в надежных руках. Наконец-то она окружена любовью. Многие месяцы Алсу была лишена элементарного человеческого достоинства. Это позади. Теперь этот кошмар закончился. Мы просыпаемся от этого кошмара. Я рад, что все получилось, и это получится и для других журналистов Радио Свободная Европа/Радио Свобода, которые несправедливо находятся в заключении в Беларуси и оккупированном Россией Крыму.
– Алсу, когда у тебя возникло подозрение, что что-то происходит, что тебя могут выпустить на свободу? Это было в Казани, где ты провела большую часть срока, или когда тебя увезли в Москву?
Это была моя единственная надежда
А. К.: Это была долгая зима без какой-либо информации, без движения в моем деле, холодная зима. Пришла весна, и ничего не происходило. И тут внезапно суды начали ускоряться, и это был признак того, что что-то может происходить. Я узнала, что в эти же дни проходят суды над Эваном Гершковичем, и подумала, что это может быть знак. Потом снова некоторое время было тихо, и меня увезли из тюрьмы в Казани в какое-то другое место. Меня увезли в “столыпинском” вагоне, в тюремном поезде. Мне сказали, что везут в противоположном направлении от Москвы. Но опять же была надежда, хотя я была готова ко всему. Потом я узнала, что меня везут в Москву, – и снова появилась надежда. В Москве меня снова поместили в тюрьму, и никто не сказал мне, сколько я там пробуду. Вот так развивалась эта ситуация. Я всегда верила в обмен, я знала, что мы работаем над этим шаг за шагом, медленными, аккуратными шагами, и это была моя единственная надежда. Иначе пережить заключение было бы сложно.
– Был ли в этом процессе момент, когда ты думала, что это может быть уловкой, или что тюремное начальство или ФСБ играют с тобой, оказывая психологическое давление, или что-то в этом роде?
А. К.: Я была под огромным психологическим давлением в последние 10 месяцев. Так что я не думала об этом. Мне помогала пройти через это только моя надежда, я очень верила и надеялась, что меня освободят.
– Очевидно, что ты сейчас очень рада воссоединению с семьей, рада свободе. А как насчет других эмоций? Ты злишься? Чувствуешь ли ты, что злишься из-за того, что российское государство отняло у тебя, из твоей жизни, у твоей семьи эти 9 месяцев?
Я не чувствую гнева и не злюсь
А. К.: Нет, сейчас я не чувствую гнева. Я не злюсь. Я никого не ненавижу. Я чувствую сожаление. Я сочувствую, что людям пришлось делать ту работу, которую они делали, – этим судьям, следователям, офицерам, охранникам. На самом деле нет, у меня нет никакого гнева. Мне сейчас надо наверстать многое упущенное. Мне нужно пересмотреть столько видео, которые моя семья сделала для меня, пока меня не было. Мне нужно узнать новую музыку, новости, книги, фильмы и так далее. Да, это время было украдено у меня, и никто, никто не вернет тот год мне и моей семье. Но мы наверстаем упущенное. Это сделало меня сильнее, это сделало нашу семью сильнее. Так что никакого гнева.
– Павел, позволь обратиться к тебе. Эти недели и дни перед обменом, очевидно, были эмоциональными "американскими горками". Опиши нам, что ты чувствуешь сейчас?
Я чувствую большое облегчение
П. Б.: Мне теперь нужно приспосабливаться к новой жизни – без необходимости первым делом утром проверять социальные сети или сообщения от адвокатов Алсу. Так что я чувствую большое облегчение, честно, но также я с нетерпением жду этого нового этапа, который поможет нам вернуться к нормальной жизни. Но эти несколько дней были очень эмоциональными. На самом деле я все еще переживаю то, что случилось, я до сих пор не могу поверить, что мы через все это прошли. Знаете, мы были в Овальном кабинете, мои дети встретились с президентом Байденом и вице-президентом Харрис. Они просто болтали с ними, без пиетета к их должностям. Потом президент Байден лично провел для нас всех экскурсию по Белому дому. Это было удивительно. Но, что важнее, мы все счастливы. Это даже мягко сказано. Сказать, что мы счастливы, что Алсу вернулась, – это не сказать ничего. Алсу ничего плохого не сделала. Она не преступница. Весь мир знает, что она не заслуживала быть там. Наша семья не заслуживала того, чтобы проходить через это. Ни одна семья не должна проходить через такие вещи, и особенно семьи журналистов. Журналистика — это не преступление. Алсу не преступница. Я рад, что она вернулась.
– С чего ты начнешь жизнь на свободе, Алсу?
Я буду заботиться о своей семье
А. К.: Я рада, что я сейчас со своими детьми. Я буду нормальной мамой. Я буду заботиться о своей семье. Я сейчас с нетерпением жду того, чтобы начать решать обычные проблемы, например возвращение детей в школу. Хочу потратить некоторое время на то, чтобы узнать, что происходило вокруг моего дела. Чем больше я знаю, тем больше я понимаю. Я благодарю всю мою адвокатскую группу, правительство США, членов Конгресса, Комитет по защите журналистов, моих коллег из Радио Свободная Европа/Радио Свобода, правозащитные организации. Я не имела представления о масштабах кампании, которая велась для освобождения меня и других журналистов.
П. Б.: Алсу надо поблагодарить множество людей, много с кем встретиться. Она даже не знает, как много людей трудились над этим по обе стороны Атлантики. Но, говоря о детях, я должен поблагодарить их, потому что они действительно стали лучшими защитниками, лучшими спикерами в кампании за освобождение Алсу. Она не только увидела, что они выросли за время ее отсутствия, но также увидела, что они повзрослели. И стали лучше понимать свои права как американцев и как свободных людей, – говорит муж Алсу Курмашевой Павел Буторин.
1 августа страны Запада и Россия провели обмен заключёнными. 16 человек, содержавшихся в колониях в России и Беларуси, были обменяны на 8 россиян, находившихся в западных тюрьмах.
В Германию прилетелеи тринадцать человек: политики Владимир Кара-Мурза – младший и Илья Яшин, бывший исполнительный директор движения "Открытая Россия" Андрей Пивоваров, правозащитник и сопредседатель "Мемориала" Олег Орлов, художница Александра Скочиленко, бывшие главы штабов Навального в Уфе, Томске и Барнауле Лилия Чанышева, Ксения Фадеева и Вадим Останин, Кевин Лик, Дитер (Демури) Воронин, Герман Мойжес, Патрик Шебель и гражданин Германии Рико Кригер.
Страны Запада в ходе обмена освободили нескольких граждан России, обвинённых в различных преступлениях в Европе и США. Среди них – предполагаемый сотрудник ФСБ Вадим Красиков, отбывавший пожизненный срок в Германии за убийство бывшего чеченского полевого командира; Артём и Анна Дульцевы, осуждённые в Словении за шпионаж в пользу России; обвинённые в шпионаже властями Норвегии и Польши Михаил Микушин и Павел Рубцов; приговорённый к длительному сроку в США за хакерские атаки Роман Селезнёв; обвинённый в нарушении санкционного режима предполагаемый офицер ФСБ Вадим Конощёнок и подрядчик силовых структур по мониторингу блогосферы Владислав Клюшин, осуждённый в США за торговлю акциями, сопряжённую с хакерством.
