Центральная Азия как ойкумена мировой цивилизации есть регион особого исследовательского внимания. В этом плане она рассматривалась лишь как часть исламской или тюркской цивилизаций. Множество великих центральноазиатских личностей древности, особенно средневековья, в мире известны не только как исламские, но и как арабские или персидские ученые, философы, поэты (Аверроэс, Авиценна, Руми и др). Тюркская цивилизация замкнулась однозначно только на истории, культуре современной Турции, древние корни которой лежат фактически в Центральной Азии. Поэтому были и есть все основания изучать этот регион как особую полиэтническую цивилизацию с богатой историей и культурой. Этим, конечно, далеко не исчерпывается суть проблемы этого региона как особой части света.
Центральная Азия - такая точка мира, соединяющая Север и Юг, Запад и Восток, через которую ещё с древности проходили не только торговые дороги, как Великий шёлковый путь, дипломатические, исследовательские, конфессиональные миссии, но и с неё начались великие завоевания мира (Атилла, Тамерлан, Бабур), на ней замкнулся исторический поход на Восток Александра Македонского, основавшего г.Искендерабад (нынешний Ходжент в Таджикстане) и увезшего кыргызский орех, ставший известным в мире как “грецкий орех” здесь оставил глубокий след Чингисхан, отпрыски которого сыграли большую роль в истории и культуре региона. Все эти взаимосвязи породили множество кросскультурных ценностей центральноазиатской цивилизации, придав ей особый колорит восприимчивости и открытости.
Исторически её геополитическая привлекательность оставалась в силе и в новой эре глобализации, начатой как эпоха всемирной колонизации. Так, например, на стыке ХIХ-ХХвв. за колонизацию Центральной Азии шла борьба между Великобританией и Россией. Глобализация как руссификация продолжалась и в период Советской власти, ныне регион оказался в центре сферы влияния трёх великих держав – Китая, России и Америки. Особой активностью регионе отличается китайская экспансия, начатая с торгового завоевания центральноазиатского рынка с головными рынками в Кыргызстане до повсеместного экономического и культурного внедрения. Сегодня в Кыргызстане, помимо бесчисленных открытых и теневых китайских предприятий, факультетов и центров китайской культуры и языка во многих учебных заведениях, создаются Институты Конфуция. Вызвало большой политический и международный резонанс, помимо территориальных манипуляций Китая путём скупки (Узенги-Кууш), аренды (Арпа) и т.д., его заявление и включение в программу ЮНЕСКО кыргызского эпоса “Манас”, причислив его в ряд двух собственных великих эпосов. Поэтому в период новой эры глобализации особую актуальность обретает проблема внутрирегиональной интеграции Центральной Азии как для самосохранения её в качестве особого цивилизационного ареала, так и для стабилизации региона в виде целостного организма. А это обусловлено, с одной стороны, особенностями, с другой, сходствами, одинаково служащими объединяющим началом.
Главная особенность региона – это полиэтничность его населения - кыргызы, казахи, узбеки, таджики, туркмены, отличающиеся друг от друга по географическим условиям этнических территорий народов региона, кыргызы и таджики заселены в горах с удобными для скотоводства пастбищами и огромными в масштабе региона водными-энергетическими ресурсами, у казахов бескрайняя степь с горно-рудными залежами и нефтяными источниками, пустыни у туркмен и долины у узбеков богаты природным газом, а также нефтяными залежами, не говоря о Ферганской полусубтропической долине, заселённой вперемежку узбеками, таджиками и кыргызами. В этом и уникальная взаимозависимость народов региона, а примеров в мире великое множество, особенно в не орошаемых ирригационными путями земледелия в Европе, субтропических странах, когда народы одного региона, даже будучи в прошлом в составе единого государства, после обретения независимости прекрасно обходятся друг без друга, живя самостоятельной жизнью (например, Индия и его былые части - Бангладеш и Пакистан).
Есть отличия и по расовым признакам: таджики относятся к белой и (европеоидной) расе, а остальные народы – к желтой (монголоидной). Есть отличия по разным хозяйственно-экономическим укладам жизни народов региона с приоритетами определенного вида домашнего скота или бахчеводства: кыргызы были горными кочевниками-скотоводами, а также занимались коневодством и яководством, казахи – степными кочевниками, туркмены – пустынными кочевниками, предпочитающими верблюдов, тогда как таджики – горными, но оседлыми, узбеки также были оседлыми, живущими в долинах, но для них обоих было характерно земледелие, бахчеводство. Есть отличия по историческому этногенезу: одни являются древними народами, а другие более позднего происхождения, что, естественно, отразилось на процесс их формирования в нации. Есть отличия по степени религиозности и строгости соблюдения культовых обрядов: оседлые народы оказались более религиозными со строгим соблюдением норм шариата, как обязательных: “никах” при женитьбе, прикрытие лиц женщинами, церемониалы при похоронах и т.д., что оказалось немного облегчённее для кочевников, например, женщины которых не укрывались паранджой, чадрой и т.д.
Есть разнообразие исторической палитры политической жизни, что проявилось, в наличии этно-номинативных империй, как Восточно-тюркский и Западно-тюркский (7-9 вв.), Уйгурский каганаты (8-9 вв.), «Кыргызское великодержавие» (9-10 вв), Караханидское государство (11-13 вв.), Монгольская империя Чингис хана (13-14 вв), империя Тамерлана (14-15 вв.), Кокандское ханство (18-19 вв.), карская империя (19-20вв.), СССР (20 в). Многие из них образовались и пали в условиях кровавых завоеваний извне или внутренних ожесточённых междоусобных войн. Почти у всех народов региона были сильные гражданские общества, при этом государства восточного деспотизма были у оседлой части, а государства с военной демократией– у кочевников.
В нашем анализе различий народов Центральной Азии просматривается широкая палитра историко-антропологических, культурных, социальных, экономических, политических и других их особенностей, в которых, однако, есть объединяющее, нежели разъединяющее начало. В их разнообразии – взаимодополняемость, ведомая духом единения. Как выше было отмечено, по “естественному разделению труда”, обусловленного природно-климатическими условиями этнической территории, каждый народ региона занимал определённое место по специфическим видам хозяйства. Вследствие этого существуют испокон веков общерегиональные базары, где идет обмен с четко представленными товарами между разными народами: бывшие кочевники, естественно, выносят на торг скот, их продукты в натуре или в переработке, а оседлые – сельхозпродукцию. Даже в нынешних условиях, когда независимые страны региона отгородились друг от друга постами пограничников, таможни и т.д., эту историческую традицию невозможно остановить. Ибо другого пути для самовыживания этих народов не было и нет.
Во-первых, они всегда нуждались и нуждаются во взаимообмене природными ресурсами (водопользование, пастбища, газ, нефтепродукты и др.); во-вторых, также существовала необходимость совместной эксплуатации общих путей сообщения с древнейших караванных, гужевых дорог до современных транснациональных автотрасс, железных дорог и авиалиний, взаимопересекающих границы почти всех республик Центральной Азии, в-третьих, во все времена народы региона ввели друг с другом взаимообмен необходимыми для их существования товарами, обусловловленный не только вышеуказанными историческими факторами, но главным образом, разными географическими ландшафтами их этнополитических территорий. К сожалению, за годы обретения независимости эти общие внутрирегиональные пути сообщения стали объектом острых межнациональных трений из-за перегруженности пограничными шлагбаумами, таможенными постами, что породило массу проблем для соседских, родственных общений простых жителей приграничных районов. Попытка каждого независимого государства построить собственные дороги, что уже испробовано, ни экономически, ни социально, тем более, морально себя не оправдывает.
Такие же вопросы постоянно возникают в сфере взаимопоставки природных ресурсов, удовлетворяющих жизненно важные потребности народов региона. Однако это стала ныне самой обостренной экономической проблемой, порождающей конфликтную ситуацию в межгосударственных отношениях региона, превратившись в действенное средство политических манипуляций. К тому же с разными политическими курсами для независимых государств Центральной Азии приоритетнее стали внешнеполитические отношения без реальных внутрирегиональных экономических связей. Правда, в этом просматривается и последствия былой советской политики экономического разобщения союзных республик региона из-за боязни их усиления в случае тесного экономического сотрудничества. Такая разобщенность дала о себе знать еще при советской власти как этнический сепаратизм национальных меньшинств внутри каждой республики, проявившийся в межэтнических конфликтах в Фергане (Узбекистан), Оше и Узгене (Кыргызстан). А в действительности имеется возможность интеграции народов региона на основе общих черт, не говоря даже о вышеприведённых их различиях, также способствующих больше объединению, чем разобщению.
Общие черты народов региона
Несмотря на разнообразие природно-климатических условий этнических территорий народов Центральной Азии, для всех характерна была ирригационная система сельского хозяйства и связанная, главным образом, с ней приоритетность коллективного образа жизни: семейная или родственная (kinship), родо-племенная (tribes, hords), соседская (махалля, айыл), территориальная (эл, аул) общины. В какой-то степени позитивные последствия социализма в краю, как нам представляется, были связаны именно успешностью здесь внедрения идеологии коллективизма и становлениям первых в сельхозкооперативов именно на базе традиционных общин местного населения. Осознание почти всеми народами, за исключением таджиков, общих генетических корней, как потомков от единого Турк ата, поэтому в обиходе выражения о народах Центральной Азии, как о «братских народах», что, естественно, свидетельствует о наличии общего регионального самосознания, иногда выраженного и как землячество.
Единство лингвистической базы национальных языков (кыргызский, казахский, узбекский, туркменский), за исключением таджикского, относящихся к одной тюркской группе, благоприятствует более тесному общению представителей этих народов на разных уровнях. Общей религией для всех народов без исключения является ислам - суннизм ханафийского толка (масхаба), разрешающей сочетание норм шариата и адата (обычное право), что способствовало формированию у них не только общих культовых обрядов, но и региональных традиций и обычаев типа «ашар» (взаимопомощь), институт аксакалов (совет старейшин) и др. Налицо общие черты материальной (архитектура, орудия труда, пища) и духовной культуры, как, например, бытовые обряды, обычаи (калым, сватовство, институт дружбы).
Унификацию всех сторон жизни союзных республик Центральной Азии при советской власти также усилило сходство народов региона: их страны стали аграрно-индустриальными, правда, на базе мобилизационной экономики с сохранением исторического разделения в сельском хозяйстве; развитие духовной культуры (профессионального искусства, художественной литературы, письменного языка, ликвидация безграмотности, высокий уровень образования); самоопределение народов региона, возродившихся в нации благодаря обретению ими национальной государственности, даже при зависимости от Центра и идеологическом прессинге компартии – всё это сформировало крепкое самосознание у представителей центральноазиатских народов в плане осознания регионального единства – землячества в многонациональном пространстве Советского Союза.
Таким образом, в этих общих характеристиках народов региона фактически речь идёт о сходстве их национального бытия и национального духа. Ибо общерегиональное самосознание, обусловленное общей религией, традицией, обычаями, а также взаимопонятные языки – важнейшие явления духовного порядка, в чём заключена и сила духа объединения народов этого региона. И эта мощная духовная сила единства центральноазиатских народов имеют под собой прочную базу в виде как вышеприведенных объективных и субъективных факторах.
В годы независимости молодые государства Центральной Азии, с одной стороны, оказались в состоянии политической эйфории от внезапно обретённой политической свободы, с другой стороны, впали в жернова глобальных финансовых институтов, диктующих свои условия, по разгосударствлению социалистической собственности, они были далеки от понимания национальных интересов, предложенные ими проекты реструктуризации и не укрепляли сотрудничество. С третьей стороны, в этом большую роль сыграли и политические лидеры стран региона, с личными качествами которых были связаны все призошедшие в управляемых ими государствах политические курсы. За годы независимости от созданного ими разнообразия политических ориентаций в странах региона нет взаимопонимания в конкретных договорах по насущным вопросам дня, отсутствует общая стратегия их совместного развития.
Различные пути развития независимых государств Центральной Азии привели к тому, что уже определилась внутренняя дифференциация между странами региона и по экономическим показателям. Появились страны бедные и не бедные, среди которых особо выделяется Кыргызстан, шедший в форватре глобализации как послушный пионер трансформации был социалистической экономику в рыночную, за что и вознагражден политическим клише «Кыргызстан как островок демократии». В результате катастрофического разрушения всего страна окунулась в глубокую бедность со сплошной безработицей, вынудившей работоспособное сельское население подастся в массовую миграцию сначала в города внутри страны, затем в Казахстан, Россию и дальнее зарубежье.
Нерешенность до сих пор проблем демаркации и делимитации границмежду новыми независимыми странами региона нередко провоцирует напряженность взаимоотношений между ними. Без налаживания этих проблем фактически не возможна любая форма сотрудничества между ними. Пренебрежительное отношение к интересам собственного народа самими политическими лидерами, защищавшими свои семейные интересы, естественно, создало обстановку недружелюбия во взаимоотношениях населения приграничных зон, что доростало иногда до конфликта. Ныне врозь трудно устоять перед реальной угрозой современной глобализации, нависшей не только над отдельными малыми и большими народами, но и над целыми регионами и цивилизациями.
Мир принял этот вызов не в одиночку, а сообща, объединившись в разного рода региональные кооперации, как ЕС, СНГ, Евразия и т.д. Политические лидеры стран Центральной Азии тоже пошли по этому пути с первых дней независимости, собравшись сначала в Ашхабаде, затем объединившись в союз ЦАГ (Центральноазиатских государств), который фактически перестал существовать после образования ШОС, которое постепенно превращается в конкретную зону влияния на регион от сверхдержав с политической повесткой. Поспешность ликвидации собственного внутрирегионального объединения, как ЦАГ, уже даёт отрицательные результаты: регион, особенно Кыргызстан, оказался в положении политического эклектизма.
Нам представляется актуальным (при сохранении всех уже созданных интеграционных объединений) все же обозначиться самостоятельно региональным экономическим союзом для начала, и впоследствии объединиться в ЦАГ, как фактический политический союз. Но этот шаг требует тщательной концептуальной продуманности, строгого соблюдения принципов демократии и т.д. и т.п. Ибо имеются множество, как позитивных идей, требующих взвешенного подхода, так и негативных предложений, без решения которых не может быть и речи об объединении центральноазиатских республик в серьезный политический союз. Надо опасаться, например, старой идеи, возникшей на заре советской власти, о создании единого Туркестана, объединяющего все народы Центральной Азии. Эта идея до сих пор жива, благодаря существующей поныне на Западе антисоветской теории об искусственном национальном размежевании народов региона, да ещё образованием собственными национальными государственностями. Какая бы там не была идеологическая подоплёка, центральноазиатские народы от этой исторической «ошибки» возродились количественно и качественно, сформировавшись как нации с собственной этно-политической самоидентификацией. Поэтому возрождение идеи единого Туркестана с выработкой общетюркского языка, как регионального эсперанто, не сможет быть политической панацеей сохранения единства Центральной Азии.
При учете вышеуказанных проблем региона и взвешенном подходе к интеграции новых независимых стран, конечно, будут превалировать для всех экономические интересы, их выигрыши, нежели проигрыши. Во-первых, экономическая интеграция даст возможность рекреации традиционных отраслей хозяйства, как, например, хлопководство, шелководство, ковроткачество и по переработке и производству сельхозпродукции, а также восстановление и реконструкция былых интегрирующих регион крупных промышленных предприятий, как горнодобывающих, цветных металлов, машиностроения, действующих Токтогулской ГЭС и других работающих гидрокаскадов и завершение строительства Курпсайской ГЭС. Во-вторых, возможность совершенствовать былое историческое разделение труда в регионе, а этим возрождается не только внутрирегиональная экономика, но и откроется возможность ей занять достойное место в мировом рынке.
Через апробации товаров во внутреннем рынке уверенно можно проложить дорогу на внешний рынок. Этим как бы возродится былое торговое лицо региона, как важного звена Великого шелкового пути, занявшего свое место и в мировом разделении труда. В-третьих, всё это нужно для стабилизации региона, а самое главное, для совместного противостояния экспансии современной глобализации и самосохранения центральноазиатской цивилизации, в целом, и каждого из её представляющих народов, в частности. Базой для достижения этих целей является экономическое, политическое сотрудничество вплоть до выбора путей либо военного союза, либо нейтралитета всего региона в будущем.
Но, на наш взгляд, всё это может оказаться лишь мечтой уже при создавшейся уязвимой реальной ситуации в мире и регионе. Конечно, есть право у независимых государств по своему усмотрению иметь собственную внешнюю и внутреннюю политику и строить свои взаимоотношения с миром. Но уникальность региона, как особого ареала мировой цивилизации, требует самим независимым государствам серьезно учитывать региональные интересы, определяемые не только взаимосвязанными неразрывными историко-генетическими корнями, но и природно- географическими условиями, переросшими в экономические взаимопотребности. А это нисколько не ограничивает их самостоятельного ведения своей внешней политики и укрепляет стабильность региона, усиливая их общую борьбу против терроризма и т.д., что делает страну более привлекательной и для стратегических внешних партнёров
Отрывок из книги «Концепция кыргызской государственности» Рахат Ачыловой.
Р.Ачылова (1941-2015), профессор, доктор философских наук, экс-депутат Жогорку Кенеша (1995-2000), общественный деятель.
Стилистика, орфография и пунктуация автора сохранены.
