Жанр журналистского расследования – самый востребованный в современной журналистике. Вместе с этим это один из самых опасных способов подачи информации. В Кыргызстане за последние несколько лет журналистами были озвучены факты, по некоторым из них власти приняли меры. Но не по всем.
С каждым годом актуальность расследовательской журналистики только растет. Соответственно, появляются новые вызовы. Для того, чтобы СМИ могли соответствовать современным требованиям, проводить качественные расследования, и был создан Фонд расследовательской журналистики. Этой организации всего полтора года. О деятельности фонда, его целях и перспективах с «Азаттыком» беседовала председатель ФРЖ Аделя Лаишева.
«Азаттык»: Не все наши читатели осведомлены о деятельности Фонда расследовательской журналистики. Расскажите, пожалуйста, об организации.
Лаишева: У нас небогатая история – фонд был создан полтора года назад по инициативе экс-президента Розы Отунбаевой. Фонд расследовательской журналистики был создан для того, чтобы помочь журналистам в проведении расследований и их продвижении. Не мне вам говорить, насколько сложен этот жанр. Он требует много физических и финансовых затрат, он опасный, очень тонкий, потому что можно перешагнуть грань, там должно быть все юридически выверено, правильно. Не должно быть мнений, домыслов, все должно основываться на фактах. Одному журналисту проводить расследования крайне сложно. Практика показывает, что очень глубинные расследования проводятся в группе, причем эта группа может быть из одного медиа, из разных, это группа разных людей, разных профессий.
Чтобы подтолкнуть развитие такой журналистики (сейчас она у нас пребывает в зачаточном состоянии), и был создан этот фонд. Нас немножко путают, называя Фондом имени Уланбека Эгизбаева. Я хочу внести ясность. Возможно, к созданию этого фонда подтолкнула гибель Уланбека. Но разделите сразу - Фонд расследовательской журналистки учредил ежегодную премию имени Уланбека Эгизбаева.
«Азаттык»: Кто был главным инициатором создания фонда?
Лаишева: Как я уже выше сказала, инициатор – Роза Отунбаева. И первые деньги, которые появились у фонда – это ее взнос. Она является членом наблюдательного совета фонда. Сейчас мы работаем на грантовой основе, ищем средства. Но мы открыты и для пожертвований всех граждан. О последних расследованиях, которые всколыхнули общество, говорили, что они сделаны на иностранные деньги. Пользуясь случаем, с вашей площадки я хотела бы сказать: у нас есть сайт www.jif.kg, там есть все наши реквизиты, и если вы считаете, что расследования не должны проводиться на иностранные деньги, вкладывайтесь.
«Азаттык»: Кто управляет фондом, контролирует его деятельность?
Лаишева: С недавнего времени я председатель, у нас есть координатор проектов Гульмира Эсенгельдиева, есть бухгалтер и наблюдательный совет. В НС входят 11 человек. Это представители гражданского сектора, сейчас есть и представители госструктур. Но, наверное, мы будем рассматривать это, по уставу должны быть соблюдены процедуры соответствующие. Есть журналисты из разных изданий. Вся информация о членах наблюдательного совета доступна на нашем сайте.
«Азаттык»: То есть, центром принятия решений, касающихся деятельности фонда, является наблюдательный совет?
Лаишева: «Глобальные» решения принимает наблюдательный совет. Решения по текущим вопросам принимает правление. Я председатель, у меня есть координатор проектов.
«Азаттык»: Поговорим о ежегодной премии имени Уланбека Эгизбаева. По какому принципу отбираются работы, кто принимает решения о победителях?
Лаишева: Награждение премией проведено только во второй раз. Мы отбираем журналистские работы за прошедший год. Премия вручается в день рождения Уланбека Эгизбаева – 12 февраля. Мы решили, что эта дата будет неизменной, какой бы день недели это ни был. Может, в дальнейшем будут еще какие-то условия, но пока мы остановились на этом. В этом году мы собирали журналистские расследования за 2019 год. Учитывая, что это только вторая премия, условия могут меняться.
Если раньше мы просили подавать журналистов свои работы, то за 2020 год мы, наверное, призовем всех подавать работы. Например, как журналист вы или издание провели расследование, но по каким-то причинам не знаете, что существует такая премия. Номинировать вас может кто-то из коллег, зрителей, слушателей и так далее. Мы хотим отслеживать журналистские расследования, которые проводятся по всей стране.
Любое расследование – это глубокая профессиональная работа. У нас таких было 30.
Сейчас мы в поисках себя. Например, если первая премия присуждалась членами наблюдательного совета, то в этом году мы изменили формат работы комиссии. Мы собрали юристов, у нас были представители правовой клиники «Адилет», Института Медиа Полиси, у нас были представители гражданского сектора, журналисты, было еще несколько членов наблюдательного совета. Вошли не все члены НС, так как по некоторым причинам мог возникнуть конфликт интересов.
То есть, были достаточно компетентные люди. Представленные работы мы изучали со всех сторон. В этом году члены комиссии «плакали», потому что мы разработали 12 критериев, по которым надо было проставить оценки. Мы сделали так, чтобы мнение одного члена комиссии не влияло на мнение другого. Каждый получал список работ, таблицу баллов и все. Член комиссии не знал, кто у него партнер, кто в комиссии. На итоговое заседание мы собрали всех, вытащили все таблицы, вывели среднее арифметическое и, понятно, определились победители. Даже не было споров.
Любое расследование – это глубокая профессиональная работа. У нас таких было 30. Нам было сложно судить. Были расследования, касающиеся одного региона, города. У нас одним из критериев был масштаб проблемы, влияние этого расследования на всю страну. И понятно, что победило то расследование, которое внесло изменение в наше общество, вызвало резонанс.
«Азаттык»: Назовите, пожалуйста, основные критерии, по которым выставлялись баллы.
Лаишева: Масштабность проблемы, профессионализм, влияние на аудиторию, раскрученность, баланс мнений, профессиональность подачи и так далее.
Если года 3-4 назад расследователькая журналистика, образно говоря, была на уровне 1 класса, сейчас мы на уровне 3-4 класса.
«Азаттык»: С учетом этих критериев каково ваше мнение - повысился ли уровень кыргызстанской расследовательской журналистики по сравнению с премией прошлого года?
Лаишева: К сожалению, я не видела всех работ прошлого года, потому что председателем Фонда расследовательской журналистики я была избрана только в ноябре прошлого года. Но я отслеживаю материалы коллег. И скажу, что расследовательская журналистика поднялась на новый, качественный уровень. Но не скажу, что это произошло благодаря работе фонда. Институт по освещению войны и мира очень давно работает в этом направлении, мы провели несколько тренингов для региональных журналистов на кыргызском языке. Мы всколыхнули расследовательскую журналистику в регионах. Если года 3-4 назад расследователькая журналистика, образно говоря, была на уровне 1 класса, сейчас мы - на уровне 3-4 класса. Но я не скажу, что мы уже выпускники. Есть куда расти. У нас только зарождается дата-журналистика, фактчекинг развивается. И все это набирает обороты.
«Азаттык»: Каким вы видите будущее Фонда расследовательской журналистики?
Лаишева: Мы недавно проводили стратегическую сессию при поддержке наших партнеров – «Интерньюс Кыргызстан», который запустил свой проект по расследовательской журналистике. Перед стратегической сессией мы провели опрос журналистов о том, занимаются ли они расследовательской журналисткой и, если не занимаются, то почему. Мы получили подтверждение своей позиции о том, что людям не хватает поддержки редакций, финансовой поддержки, не хватает знаний и очень не хватает знаний именно на кыргызском языке. Есть еще такой фактор, как боязнь проводить расследования. Мы выработали для себя такую линию: продолжать дальше заниматься, искать средства на работу с журналистами для повышения их качественного уровня.
Мы можем выступать для журналистов определенным барьером. Расследовательская журналистика – опасное занятие. Иногда журналист не может от себя или своего издания написать куда-то запрос для получения какой-то информации. Вот эту функцию мы можем брать на себя. Как фонд мы можем обращаться с письмами, чтобы данные предоставили нам. А для кого - мы уже не будем говорить. Потому что наших журналистов надо беречь и охранять. В перспективе у нас, конечно, работа юриста. Потому что все журналистские расследования должны быть просмотрены юристом на соблюдение законности.
Мы еще новенькие, молодые, есть куда развиваться. Мы открыты для всех журналистов, для гражданского общества - для всех. Мы открыты для сбора средств, мы открыты для предложений.
