За отставку проголосовало в том числе абсолютное большинство депутатов от партии СДПК, ставленником которой и была генеральный прокурор. После этого начались дискуссии о миссии парламента и его зависимости от президента.
Действительно ли Жогорку Кенеш выполняет сейчас функцию большой нотариальной конторы, как когда-то сказал один из депутатов, и лишь закрепляет решения президента? Или парламент независим и принимает только самостоятельные решения? Какова миссия парламента в существующих реалиях с учетом двух последних конституционных реформ и курса на построение парламентской демократии?
Вокруг этих вопросов велась дискуссия в программе «Перекресток». В ней приняли участие депутат трех созывов Ишенбай Кадырбеков и член парламента в 2007-2010 годы, эксперт по госуправлению Алишер Мамасалиев.
«Азаттык»: В 2016 году в Кыргызстане была проведена очередная конституционная реформа. Заявлялось, что полномочия президента сокращены. Сегодня можно говорить, что президент стал слабее, а парламент усилен?
Кадырбеков: Сила у парламента была. И после конституционной реформы тоже. Там были внесены изменения в Конституцию, ослабляющие определенные полномочия президента и генеральной прокуратры. Для чего это делалось, понятно. Но что касается того, что случилось, показывает сырость ведущей партии – СДПК.
Мы должны понять самое главное – правительство формирует парламент, коалиционное большинство, не президент. Соответственно, они несут ответственность за правительство. Мы инертно думаем, что отправили в отставку, но эта же партия формирует другое правительство. Так они же сами несут ответственность. Это минус самой партии.
Что касается генерального прокурора. Это – ставленник партии. Если они голосуют против него, значит, они признают его работу неудовлетворительной. Если они знали, что есть недостатки, они не должны были ждать, что оппозиционные партии выразят недоверие и что новый президент напишет представление. Они должны были опередить и выразить недоверие первыми. Это казус.
Я не случайно заострил внимание на Социал-демократической партии. Этой же болезнью болеют и другие партии власти. Кстати, одна из самых плохих форм пропорциональной системы - это, где есть только один избирательный округ. Она применяется только у нас и в Израиле. То есть, в парламент приходит аморфное лицо, некая партия. Партия является как бы локомотивом, она привозит с собой в вагонах какие-то неизвестные личности, не имеющих свою позицию и, вообще, возможно, случайно попавших в партию.
«Азаттык»: Господин Мамасалиев, как вы думаете, почему так резко изменились настроения в парламенте через четыре месяца после вступления в должность нового президента и после возникших разногласий с его предшественником?
Мамасалиев: Если говорить о парламентаризме, он имеет все признаки – конституционная юстиция, четкое разделение ветвей власти, где парламент играет доминирующую роль. То есть, он задает тон при избрании исполнительной ветви власти.
Если мы возьмем нашу практику, после конституционной реформы правительство должно было уйти в отставку. С декабря 2017 года у премьер-министра появились новые полномочия. Авторы этой Конституции говорили, что при таком раскладе премьер-министр становится самостоятельным и сильным игроком. Но мы видим, что этого не произошло.
Почему? Потому что и при Атамбаеве парламент реализовывал политику президента, становился неким исполнителем. И при Жээнбекове, если мы сейчас посмотрим, все,что происходит, президент реализует через парламент. То есть, парламент не является доминирующим субъектом, а является объектом воздействия. И об уровне парламентаризма говорить пока не приходится.
Такой парламент, конечно, распускать нельзя. Он очень удобен для власти, очень управляемый.
«Азаттык»: Господин Кадырбеков, вы были депутатом трех созывов, в том числе того самого легендарного парламента. Могли бы вы провести параллели с тем составом и нынешним созывом?
Кадырбеков: Мы не должны воспринимать парламент обобщенно. Он состоит из конкретных личностей, которые принимают решение и голосуют. Мы избирались по одномандатным округам. Победить, убедить избирателей, что я сильнее других, было очень сложно. А после того, как тебя избирали, люди следили за тобой, надо было быть всегда в тонусе. Тогда был выбор. Почему избиратель выбирает? Потому что он свое право на управление государством делегирует другому.
Когда каждая партия выдвигает 120 кандидатов, люди уже не выбирают, а голосуют. Это голосование - если кто-то попросил, если кто-то оплатил. Сегодня, следя за парламентом, я могу назвать личности, которых меньше, чем пальцев на одной руке.
Если власть сконцентрирована в парламенте, там должны быть личности, которые имеют свое «я».
«Азаттык»: Господин Мамасалиев, вы были депутатом в 2007-2010 годы при суперпрезидентской форме правления. Сейчас, хотя и заявляется, что у нас смешанная форма, говорят о том, что давление президента на парламент осталось таким же?
Мамасалиев: Это не должно служить оправданием для депутатов. Я согласен с тем, что раньше люди знали депутатов пофамильно, их биографию. Они были медийными личностями. Но тут палка о двух концах. Мажоритарная форма имеет свои недостатки. Мы стояли перед такой проблемой, что в округах люди слушали только своего депутата, и начались проблемы родоплеменного деления.
Может, стоит рассмотреть смешанную систему выборов? Независимые депутаты должны быть личностями, о которых мы выше говорили. Есть фракционная дисциплина. Последние изменения в Конституцию усилили ее. Теперь депутаты не могут выйти из фракции, они должны письменно все оформлять. Фракция не может просто так выйти из коалиции. Это укрепляет систему, но мы сейчас делаем только первые шаги к парламентаризму, и я не думаю, что следующий парламент будет качественнее.
Полную версию радиопередачи «Перекресток» можно прослушать в эфире радио «Азаттык» 15 и 16 апреля в 20:30 и 08:30 соответственно.
