Великобритания официально обвинила в покущении на Сергея Скрипаля и его дочь Юлию двух россиян, зафиксированных в день преступления в Солсбери у дома жертв. Премьер Тереза Мей назвала исполнителей теракта с примененем отравляющих веществ Руслана Боширова и Александра Петрова офицерами российской военной разведки.
США грозят новыми санкциями за применение Россией ОВ "Новичок".
Возможен запрет прямого или косвенного финансирования России американскими банками, запрет любого импорта в США из России, запрет любого американского экспорта в РФ, кроме продуктов питания...
Чем заплатят граждане России за покушение на Скрипалей? Какова цена новых санкций против режима Путина за государственный терроризм для бизнеса РФ и для граждан России? Обсуждают бывший вице-премьер РФ Олег Сысуев и бизнесмен Евгений Чичваркин. Ведет передачу Михаил Соколов.
Видиоверсия программы
Михаил Соколов: Двое людей, удивительно похожих не на шпионов, а на провинциальных сотрудников российской полиции или на персонажей сериала «Бандитский город», прилетают в Лондон, за двое суток едут на пару часов в город Солсбери в день покушения на бывшего сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля. 4 марта днем в Солсбери они замечены у его дома, наносят отравляющие вещества на ручку двери, возвращаются, спешат в аэропорт и вечером первым же рейсом, у них были билеты и на более поздний рейс, улетают из Лондона.
Именно из-за совершенной акции устрашения, покушения на бывшего агента Главного разведывательного управления с мощью яда «Новичок», возможно, кто-то из вас не сможет купить подорожавшие доллары и евро, взять в банке доступный кредит, купить спасительные импортные лекарства или получит отказ во въездной визе в какую-нибудь страну шенгена или Британии.
У нас сегодня в студии бывший вице-премьер, ныне бизнесмен Олег Сысуев, на связи будет проживающий в Лондоне предприниматель Евгений Чичваркин. Поговорим о последствиях для экономики и российского общества конфронтации с Западом. Вы видели, наверное, все эти публикации последних дней. Для вас эти доказательства, приведенные британской стороной, выглядят достаточно убедительно, чтобы Россия реагировала, скажем так, не так истерично, как сейчас?
Олег Сысуев: Для меня доказательства по делу и речь премьер-министра Великобритании в парламенте выглядят убедительно. В достаточной степени убедительно к моему может быть позору отчасти. Потому что я по наивности думал, что все-таки у нас спецслужбы обладают определенным запасом профессионализма. Если это так, а мне кажется, что это так, как это интерпретируется британской стороной, то просто недоумение наступает. Мне, правда, один мой знакомый, который выходец из этой службы и очень хорошо знает, как там все устроено, еще после первых сообщений после отравления отца с дочерью сказал, что это именно так. Хотя я говорил, что это никак невыгодно нашей власти сейчас делать подобные шаги. Он мне сказал, что не надо усложнять, применять весь свой опыт и интеллект для исследования этого события. На самом деле полное отсутствие профессионализма и очень тупое мщение и реализация каких-то тупых принципов.
Михаил Соколов: Лучше было бы, если бы они более профессиональными, не попались?
Олег Сысуев: Я в первую очередь говорю о том, что, к сожалению, во многих вещах у нас не превалирует размышление о репутации государства, о его будущем, о том, как на нас будут смотреть, как это отразится на российской экономике, на будущем людей, на их благосостоянии, а у нас главенствуют уличные принципы отомстить, глаз за глаз, симметричные какие-то ответы, "предателей обязательно накажем", — это у нас считается позицией сильного.
Михаил Соколов: Евгений, получается, что те, кто организовывал эту расправу, они просто не понимают, как работает современная техника, следствия, видеокамеры, которые везде стоят, системы распознавания лиц, потому они вляпались и дальше эти последствия, как снежный ком, валятся на сегодняшнюю российскую политическую и экономическую систему?
Евгений Чичваркин: Я думаю, что им все равно, они приказ выполнили. Им сказали, что делать, они присягнули, как когда-то товарищ Скрипаль, дали присягу, что сделают то, что им прикажут. Им приказали это сделать, они поехали и сделали.
Михаил Соколов: Меня поразило, что эти ребята выкинули флакон из-под парфюма, где были остатки яда, в парке, не просто положили его в урну, а в ящик для благотворительных сборов, потому его нашли эти люди, женщина погибла. Полное непонимание, в какой среде они находятся, куда они попали. Эта деталь очень характерна.
Евгений Чичваркин: Высокий уровень гуманитарной культуры, видимо, необязателен для тех сотрудников ГРУ или ФСБ, которые занимаются исполнением сложных заказов, как этот.
Михаил Соколов: Вы, наверное, со своими клиентами общаетесь периодически в магазине, которые покупают у вас хорошее вино. Всякое спиртное, они как-то про эту историю пытаются с вами поговорить или этот идет только по газетам, по телевидению и так далее?
Евгений Чичваркин: В первое время было очень много журналистов, которым нужно было произнести как можно чаще слово «Новичок», «Скрипаль» и «грязные русские деньги». Как бы ни строился их вопрос, обязательно должны были эти ключевые слова быть. Потом этот шум прошел, они все исчезли. В целом покупатели не обсуждают этот вопрос. Это истерика журналистов. Если вдруг вопрос заходит случайно об этом, все понимают прекрасно, что русские и Россия — это одно, Путин и эти люди из ФСБ — это совсем другое, что это наша беда, а не способ нашей идентификации.
Михаил Соколов: У вас есть какое-то объяснение, зачем было подливать «Новичка» в огонь нынешних страстей антизападных?
Евгений Чичваркин: Тем людям, которые сгенерировали этот приказ, я думаю, его сгенерировали достаточно давно - должен быть прилюдно казнен человек, который нарушил клятву, судя по всему, он нарушил ее дважды, чтобы остальным было неповадно, чтобы все были в страхе. Такая прилюдная изощренная, извращенная казнь.
Михаил Соколов: Вполне возможная версия. Я посмотрел на ленту, увидел: США, Франция, Канада и Германия поддержали позицию Великобритании о причастности России к покушению на Сергея и Юлию Скрипалей в марте 2018 года в британском городе Солсбери. То есть это в принципе позиция, которая будет поддержана, по-видимости, значительной частью европейского сообщества, если не всем. Сейчас, насколько я понимаю, к американским санкциям могут присоединиться и европейские страны. Я хотел бы спросить о некоторых конкретных мерах, которые сейчас грозят России во второй серии санкции. Кстати, первая серия, сразу же курс подскочил доллара и евро, сегодня мы видим — евро взял 80. То есть это такая реакция на предстоящие санкции, несмотря на рост цен на нефть, нехорошая.
Олег Сысуев: Безусловно, это очевидно. Уже возникают опасения за состояние финансовой системы, несмотря на все оптимистические заявления представителей наших денежных и не денежных властей. Это очевидно, что риски есть. Не случайны инициативы по повышению пенсионного возраста и объяснения того, что достаточно реалистичные со стороны человека, который старается смотреть оппортунистически на вещи, господина Кудрина, что резервов может хватить еще на один кризис. А что такое кризис для нас? Для нас кризисы в последние десятилетия рождены политическими решениями — это Украина, это наше поведение в Сирии, это наше поведение по отношению к выборам в западных демократиях, это, в конце концов, поведение наших спецслужб за рубежом.
Михаил Соколов: Товарищ Силуанов, вице-премьер, министр финансов, успокаивает: «Рубль сейчас недооценен, волатильность курса не должна продолжиться долго на финансовом секторе. Два фактора есть — это ожидание второй волны санкционного давления, нестабильность на рынках стран с развивающимися экономиками. Инвесторы стараются уходить с развивающихся рынков — это влияет на рублевые активы, на курс рубля. Но, тем не менее, у нас есть инструменты, которые позволят Центробанку и Минфину контролировать ситуацию». Позволят или это шапкозакидательское заявление?
Олег Сысуев: На какое-то время, безусловно, позволит. Резервы есть, на короткий горизонт они достаточны для того, чтобы сдемпфировать какой-то кризис. Но поскольку экономика находится очевидно в стагнации, экономика не растет даже при очень солидной цене на нефть, мы не можем рассчитывать на чудеса, других точек роста в российской экономике, кроме как цена на энергоносители, до сих пор нет.
Михаил Соколов: Вы бы на что поставили сейчас — на рубль или на евро с долларом, как инвестор, например?
Евгений Чичваркин: У меня все в фунтах, экономику я считаю в фунтах. Наверное, следующее, о чем я думаю, когда идет разница большая в колебании фунт-доллар, то, что мы покупаем в Америке, на что рынок формируется в йенах, в юанях и в долларах, мы меняем по доллару. Евро для меня странная валюта. Рубль, наверное, испытывает потрясение из-за того, что наши власти не разбираются в экономике.
Михаил Соколов: Потрясение, конечно, плохая перспектива. Давайте посмотрим некоторые санкции, которые могут быть введены в ближайший год. Например, запрет прямого или косвенного финансирования России американскими банками, за ними, наверное, потянутся и европейские. Это для вас, как для человека в банковском секторе, неприятность?
Олег Сысуев: Это просто совершенно новая, очень негативная история. Честно говоря, к которой даже готовиться не хочется, потому что непонятно, как. Это значит, что мы не сможем пользоваться корреспондентскими счетами, не только мы, но и наши клиенты. Это фактически опускание «железного занавеса» для нашей финансовой системы, для нашей экономики.
Михаил Соколов: Вот еще «хорошая» новость: обязательства США голосовать против любой поддержки России международными финансовыми организациями. Пока, по-моему, в отличие от 1990-х годов, такой необходимости нет.
Олег Сысуев: В отличие от нашего времени, когда мы работали в одних кабинетах с представителями МВФ и Мирового банка, резервы были 20 миллионов долларов, конечно, сейчас мы практически не пользуемся займами из этих институтов.
Михаил Соколов: Еще один такой пункт тоже интересный: запрет любого импорта из России для Соединенных Штатов. Я так понимаю, что немного этого импорта.
Олег Сысуев: Да, его немного. Буквально позавчера была новость, что был подписан контракт на поставку двух или трех двигателей для программы «Атлас» Соединенных Штатов. Все-таки какое-то движение минимальное хотя бы есть. Эти двигатели, которые нужны для системы рулевого управления ракет, используются Соединенными Штатами, контракт прямой, а никакой не предварительный, был подписан. Сейчас, если введут эти санкции, этого не будет.
Михаил Соколов: Евгений, что вы думаете об этом списке, который я сейчас озвучил про финансирование России американскими банками, запрет импорта из России? Для России это серьезная неприятность?
Евгений Чичваркин: Мне кажется, нет. Сейчас же все больше и больше изолированная экономика. Мне кажется, Путину и этим ребятам совершенно все равно по большому счету. Если будет запрет покупки нефти и газа, тогда это будет серьезно, а пока это все, мне кажется, из пушки по воробьям. Если Тереза Мэй говорит, что лично Путин стоит за химической атакой на нашей земле, то почему они его в розыск не объявят? Это все пока уговоры, это все пока абсолютно слабость западных политиков, которая Путиным все 18 лет используются. Они малахольные политики.
Михаил Соколов: Может быть они и малахольные, как вы говорите, но вы в свое время долго убеждали этих самых политиков, я очень хорошо помню Лондонский экономический форум, ныне покойный, к сожалению, где вы говорили, что все идет замечательно, Россия растет, прогресс налицо. Это было в среднепутинские времена, когда уже гайки закручивали по всем направлениям, и бизнесу доставалось потихоньку. Оптимизма вы им добавляли.
Евгений Чичваркин: Давайте рассмотрим период с 2000 по 2007, я это сказал в 2007 году весной. Давайте рассмотрим эти годы, когда наша экономика росла, как рос мой бизнес в это время в России. Я не лукавил, все было хорошо, росли башни, строилось все. Торговые центры строились, дома строились, все стремительно богатели, въезжали в новые квартиры, покупали машины. Еще не напали на Грузию, еще не напали на Украину, курс был 25. ВВП росло в 2000-м 10%, потом то 5, то 6 и так далее, чуть ли действительно не удвоился за эти 10 лет. Так что все правильно говорил.
Михаил Соколов: Ходорковский сидел, кое-кого ограбили, некоторых заставили бизнесы продать.
Евгений Чичваркин: И нас ограбили в 2005-м, а потом ограбили в 2006-м, а мы пожаловались властям, нам практически все отдали. В 2007-м году нам казалось, что нас больше грабить не будут. У меня были основания так говорить.
Михаил Соколов: Действительно сейчас люди будут вспоминать этот период 2002-8 годы, как золотые времена. Да, посадили Ходорковского, ерунда какая, зато все росло. Нефтяные компании покупали, продавали, все было прекрасно, банковский бизнес рос. В общем, красота. Что же случилось, что потом все сломалось? Есть какое-то объяснение?
Олег Сысуев: У меня есть это объяснение. Я считаю, что основные наши проблемы лежат не в плоскости экономической, хотя там есть некоторые причины, наши основные проблемы лежат в плоскости общественно-политической.
Если бы мы придерживались конституции, я говорю о сменяемости власти и о самой системе проведения выборов, не пугали всех угрозами, что если будут свободные выборы, придут фашисты, националисты, коричневые и так далее, я думаю, и в 2014-м, 2015-м, 2016-м, 2018-м господин Чичваркин мог бы, приехав из России на экономический форум в Лондон, говорить примерно то же самое о состоянии российской экономики и говорить о том, что у нас вполне страна пригодна для инвестиций, у нас бизнес защищен правом настоящим, у нас силовые структуры защищают человека, а не пытаются участвовать в бизнес-процессах и крышевать негодные действия. Тогда бы, наверное, все было так же, как и в 2007 году.
Да, большой вопрос по поводу Михаила Ходорковского. Я думаю, что многие недооценили этого действия. Нам казалось, что когда все защищали открытыми письмами, в защиту Ходорковского все крупные бизнесмены подписали письмо, то же самое было с Гусинским, все думали, что это какой-то факт, который нелогичный, человек должен вернуться. Но этого не случилось. Оказалось, что это начало процесса, который превратился в очень негативный тренд.
Полный текст будет опубликован 7 сентября
Опрос на улицах Москвы
