Последняя миссия "Атлантиса" продлится 12 дней. С возвращением корабля на землю завершится американская программа шаттлов, и Россия останется единственной страной, способной выводить человека в космос.
С каким настроением провожает Америка "Атлантис" и вообще всю программу шаттлов? На этот вопрос Радио Свобода ответил бывший президент американского института Аэронавтики и Астронавтики, а ныне профессор факультета аэрокосмической инженерии Мэрилендского университета Марк Льюис:
– Я бы сказал, со смешанным чувством радости и печали. Программа шаттлов, с одной стороны, не оправдала всех надежд, которые возлагались на нее первоначально, однако, с другой стороны, в чем-то превзошла ожидания. Она была настолько важной частью всей программы космических исследований, что мы с огромной благодарностью прощаемся с ней, и в то же время сожалеем, что её закрыли.
Честно говоря, меня больше всего беспокоит то, что мы отказываемся от одной программы, не имея ясного плана на будущее, не представляя, что придёт на смену шаттлам.
Раньше мы, поставив задачу долететь до Луны и высадить там человека, создали программу "Меркьюри", на смену которой пришла программа "Джемини", которая в свою очередь переросла в программу "Аполло". А программа "Аполло" передала эстафету программе шаттлов.
Но теперь цепочка прервана. Мы не видим логического перехода к следующей программе. Идут споры о том, что делать дальше. Предлагаются различные планы.
Но реальность такова: отказавшись от полетов челноков, США теряют способность самостоятельно доставлять своих астронавтов в космос. Мы должны рассчитывать на космические корабли других стран. Это печально.
– Вы имеете ввиду зависимость от российских космических кораблей?
– Я не беспокоюсь, что Россия может вдруг отказаться от сотрудничества или, воспользовавшись выгодным моментом, выдвинуть какие-то слишком невыгодные для нас условия. Думаю, у нас достаточно устоявшиеся отношения в области космического сотрудничества.
Мы успешно работаем вместе на Международной космической станции. Наши связи базируются на взаимном уважении. Так что меня волнует не Россия, а потеря нами самими технического опыта. Если человек не практикуется постоянно в своем деле, он теряет профессиональные навыки.
Запуск космических ракет – чрезвычайно трудоёмкий процесс. Нельзя оставлять без практической работы тех, кто знает, как это делать. Прервав процесс на несколько лет, мы теряем возможность практического обучения специалистов. Потерять годами наработанное, к сожалению, очень легко. Вот что меня беспокоит.
– Что лежит в основе отказа от шаттлов?
– Думаю, комбинация факторов. Конечно, программа шаттлов оказалась дороже, чем предполагалось. Ирония в том, что эти шаттлы были призваны снизить стоимость запуска кораблей и доставки людей и техники в космос. Этих надежд шаттлы не оправдали. И необходимость сокращения расходов – одна из причин отказа от программы. Честно говоря, у предыдущей администрации, возглавляемой президентом Бушем-младшим, был совершенно ясный план полёта к Марсу. Но проблема была в том, что для осуществления этого плана не хватало денег. Отсутствие денег стало основным мотивом действий нынешней администрации в отношении космических исследований. Выбор был сделан в пользу отказа от дорогостоящих программ.
Плохо то, что не ясна обещанная Белым домом новая программа. Раньше мы знали: должны лететь к Луне, должны лететь к Марсу. Можно было спорить, верна ли эта цель, но она была. Отсутствие конкретной задачи вносит неопределённость, чему мы являемся сегодня свидетелями.
Но, самое главное, не надо думать, что космическую программу можно сделать дешевой для государства за счёт коммерческой эксплуатации, за счет космических туристов и т.д. В обозримом будущем программа полётов в космос останется дорогой и будет нуждаться в активном государственном финансировании. Какие бы частные инвестиции ни были вовлечены в космическую программу и в строительство новых космических кораблей, без участия государства обойтись невозможно.
Александр Сиротин,
Русская служба РСЕ/РС.
