Стремительно развивающаяся драма с возможным бойкотом украинской части предстоящего чемпионата Европы по футболу европейскими политиками, вступившимися за бывшего премьер-министра Украины Юлию Тимошенко, приговоренную к заключению и избитую, как утверждается, в тюрьме, – лишь один пример в цепи последних болезненных столкновений политики и спорта.
Чуть более недели назад завершился этап Формулы 1 в Бахрейне, где фоном для автогонок стали массовые волнения и столкновения демонстрантов с полицией. И вот – новое политико-спортивное мероприятие.
Перед гран-при Бахрейна мой коллега Алексей Кузнецов в своем комментарии уже упомянул об особенности современного спорта – чрезвычайной коммерциализированности. По большому счету, в каждом случае столкновения политики и спорта аргументы сторон сводятся к следующему. Есть те, кто считает, что спорт не может игнорировать политику, нарушения прав человека и подобные проблемы. Противная же сторона выдвигает – и обычно успешно – доводы финансовой выгоды (которой политические конфликты часто не только не мешают, но помогают) и сформулированную позицию (имеющую историческую опору – перемирия во время античных Олимпийских игр): дескать, спорт не должен становиться "заложником политики". Именно с этими словами выступил представитель министерства иностранных дел Украины Олег Волошин, который призвал не “реанимировать методы времен "холодной войны".
Вероятно, по крайней мере, в части случаев подобные чеканные формулировки являются лишь дымовой завесой для политических или финансовых интересов организаторов спортивных мероприятий. Авторитарные режимы могут стремиться спортивными успехами продемонстрировать, что они современны и цивилизованны, предприниматели – заработать на этом стремлении или получить рекламные и прочие выгоды. Формула 1 – один из самых коммерчески успешных видов спорта – дает тому очень интересные примеры.
За последние годы Формула 1 пришла в несколько стран Азии и Ближнего Востока, которые, как правило, использовали это как возможность продемонстрировать свою инвестиционную привлекательность. Соответственно, это были государственные проекты под государственные же средства или гарантии. Для таких стран Формула 1 – дорогостоящая рекламная кампания, признак успеха и признания – со знаменитостями, роскошью и гламуром.
Рекламные кампании часто призваны прикрыть некоторые недостатки продаваемого товара. Если это и удавалось в прошлом, история Гран-при Бахрейна показала, как все изменилось – благодаря ли интернету, большей ли открытости мира или другим неизвестным факторам. Можно понять недовольство ответственных лиц, ревниво выступавших перед телекамерами и призывавших к единству нации ради спорта и имиджа страны – активисты, участники протестов совершили нечто, что в английском назвается steal the show – украли шоу, переиграли всех остальных. Именно они, по наблюдению многих экспертов, неожиданно оказались в главном выигрыше от внимания международной прессы, при этом, в каком-то смысле, без финансовых вложений. Правительство же обнаружило, что "отдачей" от вложений стала некоторая антиреклама.
Многие скажут, что плохой рекламы не бывает. Неизвестно, насколько это верно в отношении Формулы 1. Агентство Reuters замечает, что многие представители компаний-спонсоров старались остаться в Бахрейне незаметными для прессы – в условиях, когда телевидение демонстрировало кадры полиции, использующей слезоточивый газ против демонстрантов, а паддок, обычно заполненный знаменитостями и важными гостями спонсоров, был существенно менее оживленным.
Reuters также приводит мнение британского эксперта по бизнесу в спортивной сфере Саймона Чедвика о том, что многие компании заранее не продумывают подобные риски спонсорства, но когда они сталкиваются с угрозой покупательского бойкота, то становятся весьма нервными.
В этом же сообщении агентства приводятся слова сотрудника телекоммуникационной компании Orange Джона Константиноу о том, что компании стараются получать через свои местные представительства подробную информацию о спортивных соревнованиях и тех, кто за ними стоит, но когда местных представительств нет, они вынуждены во многом полагаться на организаторов мероприятий. Тут стоит добавить, что Orange – один из спонсоров Евро 2012.
Все это может оказаться интересной информацией для организаторов зимней Олимпиады 2014 года в Сочи, уже вызвавшей немало протестов, да и первого российского Гран-при Формулы 1, назначенного на тот же год.
Но далеко не только страны-новички Формулы испытывают трудности от столкновения спорта и политики. Подобные проблемы возникают и у старожилов Ф1, как только государство пытается принять хотя бы некоторое участие в организации этапов.
Совсем недавно мы были свидетелями подобных проблем в американском штате Техас, где в этом году пройдет первый после перерыва Гран-при США. Попытка организаторов получить финансовую помощь штата вызвала оживленную общественную дискуссию о том, стоит ли выделять на это общественные средства, которая рикошетом задела губернатора штата, пытавшегося в тот момент вести кампанию по выдвижению кандидатом в президенты.
Самый свежий пример – вопрос о возвращении в календарь Формулы Гран-при Франции, наложившийся на завершающуюся избирательную кампанию в стране. Только-только стало известно о поддержанной властями договоренности о проведении этапа на автодроме "Поль Рикар" в 2013 году. Пресса цитирует слова Николя Саркози: "Мы – страна с двумя глобальными автопроизводителями – "Рено" и "Пежо"-"Ситроен" – и тремя молодыми многообещающими гонщиками в Ф1. Мы должны иметь Гран-при". И тут же противник Саркози на выборах, социалист Франсуа Олланд, как пишет пресса, пообещал в случае своей победы пересмотреть все связанные с Формулой соглашения, подчеркнув, что государству не следует тратить десятки миллионов евро на Гран-при, когда есть куда более насущные проблемы. В предвыборной гонке на момент публикации этого материала Олланд лидирует.
И это еще одна интересная информация для организаторов российского Гран-при, если к 2014 году глобальный кризис не останется позади.
Что же до самой Формулы, которая после Бахрейна возвращается в Европу, то давно в этом спорте не было столь увлекательного и драматического начала сезона – победы четырех разных гонщиков четырех разных команд в первых четырех гонках! Собственно, такого не было 30 лет – с 1983 года. И через десять дней Гран-при Испании поставит новые вопросы.
Русская служба РСЕ/РС
Чуть более недели назад завершился этап Формулы 1 в Бахрейне, где фоном для автогонок стали массовые волнения и столкновения демонстрантов с полицией. И вот – новое политико-спортивное мероприятие.
Перед гран-при Бахрейна мой коллега Алексей Кузнецов в своем комментарии уже упомянул об особенности современного спорта – чрезвычайной коммерциализированности. По большому счету, в каждом случае столкновения политики и спорта аргументы сторон сводятся к следующему. Есть те, кто считает, что спорт не может игнорировать политику, нарушения прав человека и подобные проблемы. Противная же сторона выдвигает – и обычно успешно – доводы финансовой выгоды (которой политические конфликты часто не только не мешают, но помогают) и сформулированную позицию (имеющую историческую опору – перемирия во время античных Олимпийских игр): дескать, спорт не должен становиться "заложником политики". Именно с этими словами выступил представитель министерства иностранных дел Украины Олег Волошин, который призвал не “реанимировать методы времен "холодной войны".
Вероятно, по крайней мере, в части случаев подобные чеканные формулировки являются лишь дымовой завесой для политических или финансовых интересов организаторов спортивных мероприятий. Авторитарные режимы могут стремиться спортивными успехами продемонстрировать, что они современны и цивилизованны, предприниматели – заработать на этом стремлении или получить рекламные и прочие выгоды. Формула 1 – один из самых коммерчески успешных видов спорта – дает тому очень интересные примеры.
За последние годы Формула 1 пришла в несколько стран Азии и Ближнего Востока, которые, как правило, использовали это как возможность продемонстрировать свою инвестиционную привлекательность. Соответственно, это были государственные проекты под государственные же средства или гарантии. Для таких стран Формула 1 – дорогостоящая рекламная кампания, признак успеха и признания – со знаменитостями, роскошью и гламуром.
Рекламные кампании часто призваны прикрыть некоторые недостатки продаваемого товара. Если это и удавалось в прошлом, история Гран-при Бахрейна показала, как все изменилось – благодаря ли интернету, большей ли открытости мира или другим неизвестным факторам. Можно понять недовольство ответственных лиц, ревниво выступавших перед телекамерами и призывавших к единству нации ради спорта и имиджа страны – активисты, участники протестов совершили нечто, что в английском назвается steal the show – украли шоу, переиграли всех остальных. Именно они, по наблюдению многих экспертов, неожиданно оказались в главном выигрыше от внимания международной прессы, при этом, в каком-то смысле, без финансовых вложений. Правительство же обнаружило, что "отдачей" от вложений стала некоторая антиреклама.
Многие скажут, что плохой рекламы не бывает. Неизвестно, насколько это верно в отношении Формулы 1. Агентство Reuters замечает, что многие представители компаний-спонсоров старались остаться в Бахрейне незаметными для прессы – в условиях, когда телевидение демонстрировало кадры полиции, использующей слезоточивый газ против демонстрантов, а паддок, обычно заполненный знаменитостями и важными гостями спонсоров, был существенно менее оживленным.
Reuters также приводит мнение британского эксперта по бизнесу в спортивной сфере Саймона Чедвика о том, что многие компании заранее не продумывают подобные риски спонсорства, но когда они сталкиваются с угрозой покупательского бойкота, то становятся весьма нервными.
В этом же сообщении агентства приводятся слова сотрудника телекоммуникационной компании Orange Джона Константиноу о том, что компании стараются получать через свои местные представительства подробную информацию о спортивных соревнованиях и тех, кто за ними стоит, но когда местных представительств нет, они вынуждены во многом полагаться на организаторов мероприятий. Тут стоит добавить, что Orange – один из спонсоров Евро 2012.
Все это может оказаться интересной информацией для организаторов зимней Олимпиады 2014 года в Сочи, уже вызвавшей немало протестов, да и первого российского Гран-при Формулы 1, назначенного на тот же год.
Но далеко не только страны-новички Формулы испытывают трудности от столкновения спорта и политики. Подобные проблемы возникают и у старожилов Ф1, как только государство пытается принять хотя бы некоторое участие в организации этапов.
Совсем недавно мы были свидетелями подобных проблем в американском штате Техас, где в этом году пройдет первый после перерыва Гран-при США. Попытка организаторов получить финансовую помощь штата вызвала оживленную общественную дискуссию о том, стоит ли выделять на это общественные средства, которая рикошетом задела губернатора штата, пытавшегося в тот момент вести кампанию по выдвижению кандидатом в президенты.
Самый свежий пример – вопрос о возвращении в календарь Формулы Гран-при Франции, наложившийся на завершающуюся избирательную кампанию в стране. Только-только стало известно о поддержанной властями договоренности о проведении этапа на автодроме "Поль Рикар" в 2013 году. Пресса цитирует слова Николя Саркози: "Мы – страна с двумя глобальными автопроизводителями – "Рено" и "Пежо"-"Ситроен" – и тремя молодыми многообещающими гонщиками в Ф1. Мы должны иметь Гран-при". И тут же противник Саркози на выборах, социалист Франсуа Олланд, как пишет пресса, пообещал в случае своей победы пересмотреть все связанные с Формулой соглашения, подчеркнув, что государству не следует тратить десятки миллионов евро на Гран-при, когда есть куда более насущные проблемы. В предвыборной гонке на момент публикации этого материала Олланд лидирует.
И это еще одна интересная информация для организаторов российского Гран-при, если к 2014 году глобальный кризис не останется позади.
Что же до самой Формулы, которая после Бахрейна возвращается в Европу, то давно в этом спорте не было столь увлекательного и драматического начала сезона – победы четырех разных гонщиков четырех разных команд в первых четырех гонках! Собственно, такого не было 30 лет – с 1983 года. И через десять дней Гран-при Испании поставит новые вопросы.
Русская служба РСЕ/РС
