Монумент "Новорожденному" в Приштине, разукрашенный в цвета национальных флагов стран, признавших независимость Косово
17 февраля Косово празднует 5 лет провозглашения независимости от Сербии
17 февраля прошло пять лет со дня провозглашения независимости Косова от Сербии. Косовские албанцы отмечают годовщину празднично, сербы — не замечают.
В течение этих пяти лет независимость Косова признали 98 государств, однако два из них “не до конца”, то есть в несколько спорной манере. Нигерия прислала поздравления президента, но забыла дипломатическую ноту. А Сан-Томе и Принсипи признал независимость Косова устами президента, но не парламента. Косово признали все государства региона, за исключением Сербии и Боснии и Герцеговины, и 22 страны Европейского союза из 27. Не секрет, что процессу признания Косова сильно помешала энергичная дипломатия Сербии.
Несмотря на то что в минувшем сентябре был закрыт офис Международной группы по управлению в Косове, в обязанности которой входил международный контроль за независимостью Косова и реализация плана "управляемой независимости". Тем самым Косово официально получило, как сообщалось, “неограниченный суверенитет”. Однако на территории самого младшего государства в Европе осталось свыше 5000 тысяч солдат международных сил по поддержанию мира KFOR, а также около 1250 юристов и полицейских в рамках правоохранительной миссии Евросоюза EULEX. Сейчас в Косове редко стреляют, все реже случаются межэтнические инциденты. Но это факт, что ситуация местами нестабильная: Приштина не контролирует северную, граничащую с Сербией часть республики, где компактно проживают сербы. Их центр — северная часть разделенного пополам между сербами и албанцами города Косовска Митровица. И именно там ситуация остается напряженной.
Your browser doesn’t support HTML5
Косово: две стороны города Митровица
Проблема статуса северного района теперь поднята на высший уровень и решается на переговорах премьер-министров Сербии и Косова. Официальная цель переговоров — устранить так называемые “параллельные структуры” управления, то есть на самом деле сербские власти, которые не подчиняются Приштине. Сейчас в трех муниципалитетах на севере Косова свои, сербские, системы образования, здравоохранения, правосудия и безопасности, которые все это время финансировала Сербия. Только включив все сербские анклавы в косовское государство, можно будет считать Косово действительно суверенным государством — так считают международные посредники.
На подъезде к столице Косова Приштине видишь сотни и сотни новых, больших, часто трех- и четырехэтажных домов, построенных вблизи города на пустых полях, где нет никакой соответствующей инфраструктуры. Дома эти в большинстве не окончены, без фасада. Эти новые селения вблизи Приштины были воздвигнуты после косовской войны, когда международное сообщество предоставило помощь населению для строительства, выделяя немалые деньги на каждого члена обычно многодетных албанских семей. Порой и само косовское государство кажется схожим с этими домами, на которых фасад отсутствует. Недостроенные дома и недостроенное государство.
"Косово — это уже государство, но оно пока еще только строится"
Адвокат из Приштины Азем Власи в молодости был политиком, которого знала вся социалистическая Югославия. Власи в семидесятых годах был руководителем аналога советского комсомола — Союза социалистической молодежи Югославии, потом членом Центрального комитета союза коммунистов Югославии, председателем Союза коммунистов Косова. Когда в конце восьмидесятых годов к власти в Сербии пришел Слободан Милошевич, он распорядился арестовать и отправить в заключение Азема Власи по обвинению в “контрреволюционной деятельности”. Ныне Власи активного участия в косовской политике не принимает.
По его мнению, Косово за пять лет независимости укомплектовало свою государственно-административную инфраструктуру — от законодательной власти, которая функционирует нормально, до судебной и исполнительной власти, то есть создано жизнеспособное государство. Правда, есть много проблем и слабостей, но государство все-таки развивается. У Косова есть собственная экономика, и хотя пока она еще слабая, утверждать, что государство в экономическом плане не в состоянии выжить, нельзя. Власи признает, что у новой страны есть проблемы на международном уровне: Косово не является членом большинства международных организаций, в том числе ООН. Иными словами, Косово — это уже государство, но оно пока еще только строится.
Впрочем, статистические показатели этого государства не очень оптимистичны. Безработных в Косове около 45% работоспособного населения, по некоторым источникам, даже 60%. Без работы в основном женщины и молодежь. А 70% населения Косова моложе 35 лет. Народ в Косове самый бедный в Европе — 1900 долларов в год на человека.
Но Азем Власи утверждает, что в Косове живут так же, как повсюду на Балканах. У албанцев развита традиция так называемого “семейного бизнеса”: если кто-то в семье занимается каким-то предпринимательством, то в дело включены в первую очередь члены семьи и родственники. С другой стороны, много финансовых средств поступает от диаспоры, работающей в западной Европе и в Америке. Таким образом, несмотря на слабую экономику, средства поступают постоянно. Да, есть в Косове и бедные люди, есть люди на грани бедности, но крайняя бедность встречается редко.
Каждая албанская семья из Косова стремится, чтобы хотя бы один ее член работал за границей. Албанская диаспора отправляет домой в Косово 570 миллионов евро в год. И все эти деньги “съедаются”. На инвестиции тратится лишь 3%.
Это — албанская сторона. Что же касается сербов, то большинство из них покинули свои дома и стоят новую жизнь либо в Сербии, либо в Западной Европе, в Америке и в Канаде. В Косове их осталось от 100 до 150 тысяч. В переписи населения участвовать они отказались, и поэтому точное их число неизвестно. Считается, что их не больше 5-7% населения. До вооруженного конфликта конца 90-х годов перепись населения в Косово бойкотировали албанцы. Поэтому точных данных о численности и этническом составе этого края никогда не было. Однако, по неофициальным данным, на 1991 год население Косово составляло 1 950 000 человек, из них 10 процентов сербов. В конце 90-х край покинули от 200 до 250 тысяч сербов.
Считается, что большинство сербов, кроме тех, кто живет на севере Косова, все-таки приняли провозглашенную независимость как реальность. “Не буду утверждать, что сербы любят косовское государство, как его любим мы, албанцы, — говорит Власи, — но они примирились с тем, что оно существует”. Белградские власти долго держали их надеждой, что Сербия вернется в Косово, что Сербия будет о них заботиться, что Сербия им поможет. Когда косовские сербы поняли, что эта помощь отложена в долгий ящик, они начали строить свое будущее на том, что есть. В тех муниципалитетах, где сербы составляют большинство населения, — Грачаница, Штрпце, Каменица, — местная власть находится в их руках, к ним поступает финансовая помощь из Приштины, экономика развивается. Кстати, произошло это потому, что сербы в так называемых сербских анклавах внутри Косова, а не на границе с Сербией, приняли участие в выборах местных органов власти.
Ускоренный диалог как признак евроэнтузиазма
В последнее время между Приштиной и Белградом установились весьма интенсивные контакты, под эгидой Европейского союза ведутся переговоры, названные “диалогом”, в которых принимают участие премьер-министры Сербии и Косова. Редактор внешнеполитического отдела ведущей в Сербии газеты “Политика” Бошко Якшич полагает, что исход этого процесса может быть положительным: Приштина будет говорить о нормализации отношений двух независимых государств, а Белград будет утверждать, что разрешены ключевые проблемы сербов с севера Косова. И обе стороны останутся довольны.
Это “ускорение” диалога, как замечает журналист, началось с приезда Ангелы Меркель в Белград в августе 2011 года. Тогда стало ясно, что без разрешения косовской проблемы Сербия не достигнет никакого прогресса в сближении с Европейским союзом. Начало разговору положило предыдущее сербское правительство, приступив к так называемому “техническому диалогу” с Приштиной о разрешении целого набора относительно небольших и внешне маловажных вопросов. На самом деле это были очень важные для обычных людей и их повседневной жизни вопросы. Обмен копиями архивов регистрации рождения и смерти в Косове, кадастровых документов, договоренность о таможенном режиме, о телекоммуникациях и снабжении электроэнергией.
А теперь, когда с лета в Сербии правят бывшие социалисты и бывшие радикалы, в девяностых годах углубившие проблемы в Косове, диалог пошел еще интенсивнее. Бошко Якшич объясняет этот феномен тем, что коалиции бывших соратников Слободана Милошевича из соцпартии с бывшими радикалами, ныне членами Сербской прогрессивной партии нового президента Сербии Томислава Николича, надо было срочно продемонстрировать Брюсселю свой евроэнтузиазм. Брюссель на них смотрел с большиим подозрением, а большинство граждан страны однозначно поддерживают европейскую интеграцию Сербии. И так получилось, что евроэнтузиазм конкретно можно было проявить лишь через прогресс в косовском диалоге.
Жизнь показывает, что косовская независимость становится реальностью, которую здравомыслящие политики Сербии будут вынуждены если не признать, то осознать. Мечту албанцев о том, что Косово будет принято в члены Организации Объединенных Наций, без согласия Сербии осуществить будет нелегко, почти невозможно. Но Косово стало членом Международного валютного фонда, а на это имеют право только признанные независимые государства.
Бошко Якшич отмечает, что эту реальность начинают понимать, на что указывают, например, заявления президента Сербии Томислава Николича, который первым сообщил, что сербско-албанский диалог будет поднят на очень высокий политический уровень. И он был поднят на уровень премьер-министров, а теперь уже и на уровень президентов. В заявлениях сербских властей также впервые были упомянуты “легальные представители албанского народа”. Правда, они не были названы легальными представителями государства Косова, но все же… Одновременно и премьер-министр Сербии Ивица Дачич сделал туманное заявление о том, что Косово, дескать, могло получить бы свое “место” в Организации Объединенных Наций. Статус этого “места”, или “стула” (этот термин употребил Дачич), не ясен, но заявление было воспринято как признак серьезной эволюции и шаг к нормализации отношений между Сербией и Косовом.
Однако время от времени поднимается вопрос раздела территории Косова, присоединения к Сербии северной части, в которой и так подавляющее большинство населения — сербы. Адвокат из Приштины Азем Власи полагает, что в Сербии понимают: вернуть Косово в конституционные рамки Сербии невозможно, но все-таки хотят хоть что-то немного от Косова прихватить. С другой стороны, говорят в Приштине, в Белграде отдают себе отчет в том, что если Косово провозгласило независимость при поддержке ведущих стран Европы и США и если оно получило международное признание с этими границами и с нынешней территорией, то изменений границ и территории не будет — раздел исключен. В Приштине уверены, что в Сербии также знают, что если спровоцировать отделение северной части Косова, то это автоматически, бумерангом, приведет к отделению от Сербии и присоединению к Косову южных районов самой Сербии, в которых компактно проживают албанцы, и их численность вдвое превышает численность сербов на севере Косова.
А поэтому в Приштине, по мнению Азема Власи, ожидают от переговоров с Белградом разрешения сложного вопроса о так называемых “параллельных структурах власти” в северной части республики. Там существуют сербские структуры управления, которые поддерживает и финансирует Белград, а это для косовских властей неприемлемо. Решение, уверены в Приштине, можно найти. Правда, белградский “Центр практической политики” подсчитал, что Сербия на поддержку сербов в Косове, то есть их параллельных властей, тратит по 16 евро в секунду. А в течение последних двенадцати лет на это потрачено 7 миллиардов евро. Для относительно бедной Сербии это очень много.
