Президент США Барак Обама в очередной раз заявил о решимости закрыть тюрьму для подозреваемых в терроризме в Гуантанамо. Но как это сделать, до сих пор неясно
"Если они не предстанут перед правосудием, правосудие предстанет перед ними", – говорил президент Джордж Буш-младший, объявляя войну "Аль-Каиде" и талибам. Юристы американского правительства вскоре поняли, однако, что находятся в "серой зоне" международного права. США не считали войско талибов регулярной армией, а его солдат – военнослужащими. С точки зрения Вашингтона, они были бойцами незаконных вооруженных формирований. Захваченных на поле боя с оружием в руках людей администрация Буша отказалась признать военнопленными, чьи права защищены третьей Женевской конвенцией 1948 года. Им был присвоен специальный статус – "комбатанты противника".
В январе 2002 года первые 20 заключенных были доставлены из Афганистана на Кубу. Транспортный самолет С-17 вылетел из Кандагара на военно-воздушную базу Инджирлик в Турции. Там пассажиров пересадили в специально переоборудованный лайнер С-141, который взял курс на американскую базу в заливе Гуантанамо. Во избежание инцидентов на борту были приняты особые меры безопасности. После тщательного обыска каждого заключенного приковали к креслу цепью. Число охранников в два раза превышало число охраняемых. Конвоиры получили приказ беспощадно пресекать любые попытки неповиновения, при необходимости были разрешены инъекции успокаивающих препаратов.
Что с заключенными делать дальше, тогда еще никто не знал. Под давлением правозащитников Пентагон согласился допустить к ним сотрудников Международного комитета Красного Креста, разрешить переписку с родственниками и изменить правила внутреннего тюремного распорядка, с тем чтобы заключенные имели возможность отправлять религиозные обряды.
Суды предполагалось проводить по особой, упрощенной процедуре. Еще до начала афганской кампании, в ноябре 2001 года, президент Джордж Буш подписал исполнительный приказ о создании военных комиссий для исполнения правосудия в отношении террористов. В годы Второй мировой войны именно так судили в Америке немецких диверсантов.
В мае 2003 года был опубликован регламент этих комиссий. Известные американские правоведы сразу подвергли его резкой критике. Профессор Школы права Джорджтаунского университета, специалист в области конституционного права и уголовного процесса Дэвид Коул сказал тогда в интервью Радио Свобода:
– Процедура, которую военные разработали для этих трибуналов, – это процедура, при которой президент инициирует судебное разбирательство и сам же выступает в качестве высшей надзорной инстанции. То есть процесс не контролируется никаким независимым юридическим органом. При этом обвиняемый рискует быть приговоренным к смерти на основании доказательств, с которыми он не имеет возможности даже ознакомиться. Я думаю, что эта процедура ни в малейшей мере не отвечает основным требованиям справедливого суда, как по международному праву, так и по Конституции Соединенных Штатов.
С помощью международных правозащитных организаций некоторые заключенные тюрьмы в Гуантанамо вчинили иски правительству США, требуя суда по американским законам. В апреле 2003 года первый такой иск – "Расул против Буша" – рассматривался Верховным судом США. Адвокат истца Джон Гиббонс утверждал, что юрисдикция американских судов в полной мере распространяется на его клиента. Гиббонс оспорил статус базы Гуантанамо. США получили эту территорию в бессрочную аренду в 1903 году. По мнению американского правительства, Куба сохраняет над ней суверенитет, это не американская территория, а потому претензии истцов несостоятельны. Но адвокат доказывал, что база является анклавом, в котором осуществляется только американское правосудие.
Суд решил дело в пользу истца. Но еще до того, как решение было принято, власти США депортировали Рафика Расула в Великобританию, гражданином которой он является, где он немедленно был освобожден из-под стражи.
Заключенным Гуантанамо и впоследствии удавалось выигрывать аналогичные судебные споры.
В 2005 году в связи с жалобами узников на грубое обращение и жесткие методы допроса, которые правозащитники квалифицировали как пытки, глава правозащитной организации "Международная амнистия" Ирэн Хан назвала тюрьму Гуантанамо "Гулагом нашего времени". Эта характеристика возмутила президента США. Он назвал ее "абсурдной". Правозащитник Владимир Буковский сказал, что это определение оскорбляет память миллионов жертв советских лагерей. Высказался и вице-президент США Дик Чейни, который считается сторонником так называемых "жестких" допросов подозреваемых в терроризме:
– О них (заключенных) хорошо заботятся, они живут в достойных условиях, их прилично кормят. Они получают необходимое медицинское обслуживание. Наносит ли это ущерб нашему имиджу в глазах мирового общественного мнения? Откровенно говоря, я так не думаю. Я лично полагаю, что те, кто наиболее рьяно требует закрыть тюрьму в Гуантанамо, возможно, в любом случае не согласны с нашей политикой. Думаю, что с заключенными (в тюрьме Гуантанамо) обращаются лучше, чем практически в любой другой стране мира.
Конгрессмен-республиканец Данкен Хантер, впоследствии кандидат в президенты США, созвал пресс-конференцию, предложив журналистам отведать блюда, которыми кормят заключенных Гуантанамо. В одной тарелке лежал запеченный в кляре цыпленок, в другой – рыба в лимонном соусе, в качестве гарнира – брокколи, рис, грибы, морковь и горох. Два вида фруктов на десерт.
– Это то, чем кормят этих убийц каждый день за счет американских налогоплательщиков! – заявил Хантер. – И это еще не все. Они получают все необходимое для отправления религиозных обрядов. Мы предоставляем им молитвенные коврики, четки, мы предоставили им 1600 экземпляров Корана. В библиотеке имеется еще 260 экземпляров, которые они могут получить, на 13 языках. Далее: дабы удовлетворить их религиозные потребности, на Гуантанамо пять раз в сутки через громкоговорители транслируется призыв к молитве. На территории лагеря имеются сотни табличек, указывающих, в какой стороне находится Мекка, чтобы они могли соответственно расположить свои молитвенные коврики, которые мы купили для них на деньги американских налогоплательщиков.
Желающих попробовать еду не нашлось, и конгрессмен уселся за стол сам вместе со своим помощником.
В 2004 году США начали передавать заключенных Гуантанамо странам, гражданами которых они являлись: четверых передали Франции, троих – Великобритании. На базе приступила к работе комиссия по установлению индивидуальной вины каждого заключенного. Однако и тут возникла проблема: что делать в том случае, если те из них, кто признан невиновными, не хотят возвращаться в свои страны? Эта проблема касалась, в частности, 22 уйгуров, опасавшихся репрессий со стороны китайских властей по причинам, не имеющим отношения к борьбе с терроризмом. Четырех уйгуров депортировали в Албанию, троих согласилась принять Саудовская Аравия, по несколько человек – Ирак, Чад, Палау и Сальвадор. 17 уйгуров оказались в Германии: в Мюнхене находится крупнейшая за пределами Китая уйгурская община.
Представители Генеральной прокуратуры России побывали на базе в заливе Гуантанамо еще в апреле 2002 года. Никаких публичных заявлений, касающихся режима содержания или методов допроса заключенных, они не сделали. На встречах с заключенными, имеющими российское гражданство, они настойчиво добивались признаний в террористической деятельности. Один из заключенных описал свой разговор с российским представителем так: "Следователь Генпрокуратуры на Гуантанамо прилетал. Говорил нам: "Тут вас пожизненно упрячут, а у нас можете сроком отделаться. Большим, но не вечным. Так что признавайтесь".
Несмотря на протесты самих российских заключенных, их депортировали на родину. В России они были помещены под стражу и стали фигурантами уголовного дела, однако официально обвинения так и не были предъявлены, и через четыре месяца их выпустили. Несмотря на освобождение, бывшие заключенные Гуантанамо остались под строгим наблюдением органов и периодически задерживались по подозрению в причастности к терроризму. Двое отбывают сейчас срок по необоснованному, как считают правозащитники, обвинению и значатся в списке российских политзаключенных.
Отдельную проблему представляли собой заключенные-афганцы и граждане других стран, где действует "Аль-Каида". Некоторых из них повторно брали в плен: после освобождения они снова брались за оружие. Это было одним из аргументов правительства США в пользу продолжения содержания заключенных под стражей без суда. Об этом говорил, в частности, Дик Чейни.
Пентагон открыл специальную страницу на своем веб-сайте, куда вписывал всех "рецидивистов Гуантанамо", повторно плененных или убитых в бою. В списке десятки людей. Однако независимые эксперты утверждают, что число "рецидивистов" сильно преувеличено. Так, по мнению признанного специалиста по терроризму Питера Бергена, в список внесены и те, кто делает антиамериканские заявления, что неудивительно после нескольких лет лишения свободы ни за что. В мае 2009 года газета The New York Times опубликовала на первой полосе статью, в которой утверждалось, что в ряды талибов возвращается каждый седьмой афганец, освобожденный из Гуантанамо. Однако спустя две недели газета вынуждена была извиниться за публикацию непроверенных сведений и сократила свой список с 74 до 15 человек.
Барак Обама издал распоряжение закрыть тюрьму на Кубе в течение года на второй день после вступления в должность – 22 января 2009 года. Он не знал, как поступить с оставшимися заключенными, и учредил комиссию, которая должна была дать свои рекомендации. Тем же распоряжением он приостановил на 120 дней судопроизводство в военных комиссиях в Гуантанамо. Предполагалось, что террористов теперь будут судить американские суды.
Спустя пять месяцев решение было найдено: администрация решила перевести оставшихся заключенных в тюрьмы на территории США. Президент включил финансирование закрытия тюрьмы в сумме 80 миллионов долларов в проект законопроекта о дополнительных военных ассигнованиях на текущий год. Обе палаты Конгресса в тот момент контролировались демократами. Барак Обама, по-видимому, не сомневался, что законопроект будет одобрен. Но произошло совсем иначе.
Американцы, как показали опросы общественного мнения, не хотели держать заключенных Гуантанамо на своей территории ни при каких условиях, пусть и под усиленной охраной. Масла в огонь подлил директор ФБР Роберт Мюллер, заявивший в Конгрессе, что его такая перспектива тревожит. По словам Мюллера, есть примеры, когда бандитские главари руководили бандой из-за решетки – почему бы и террористам не заниматься тем же? Кроме того, эти люди, по мнению директора ФБР, находясь в американских тюрьмах, способны "радикализировать" сокамерников, которые потом выйдут на свободу.
В итоге Сенат дружно заблокировал ассигнования на закрытие тюрьмы в Гуантанамо 90 голосами против шести. Уже после голосования группа сенаторов-республиканцев, только что вернувшаяся из Гуантанамо, созвала пресс-конференцию, на которой заявила, что в тюрьме прекрасные условия и нет никакой необходимости поддаваться давлению и закрывать ее, подвергая угрозе собственных граждан. По словам сенатора Джеймса Инхофа, вряд ли какая-то из американских тюрем в состоянии обеспечить заключенным столь высокий уровень медицинского обслуживания, высококалорийное питание и соблюдение прав человека, как Гуантанамо.
Президент понял, что допустил ошибку, и произнес большую речь о своей стратегии в борьбе с террором. Местом выступления он выбрал Национальный архив США.
– Всеми фибрами своего существа, – говорил он, – я верю, что мы не сможем поддерживать безопасность нашей страны, если не мобилизуем силу ее самых главных ценностей. Документы, которые хранятся в этом самом зале: Декларация независимости, Конституция, Билль о правах, – это не просто слова, написанные на старом пергаменте. Это основа свободы и правосудия, это источник света для всех, кто жаждет свободы, справедливости, равенства и достоинства повсюду в мире...
Говоря о тюрьме в Гуантанамо, Обама сказал: "Как президент я отказываюсь оставлять этот гнойник..." Президент был вынужден признаться, что не знает, как решить проблему, однако считает, что это не повод отказываться от попыток решение все-таки найти:
– Безукоризненных и легких выходов тут не существует. Хотелось бы, чтобы они были. Но сделать вид, что проблема рассосется сама собой, если просто сохранить нынешнее неустойчивое положение, неправильно. Задержки не допустят ни наши суды, ни наша совесть.
В тот же день и час в нескольких кварталах от него, в Американском институте предпринимательства, считающемся оплотом неоконсерваторов, выступал бывший вице-президент США Дик Чейни.
– Администрация обнаружила, – со свойственным ему едким сарказмом говорил Чейни, – что срывать в Европе аплодисменты за закрытие Гуантанамо легко, но куда сложнее придумать альтернативу, которая будет служить интересам правосудия и национальной безопасности Америки.
В декабре 2009 года администрация подобрала место, куда она хотела перевести заключенных с Кубы. Это была недостроенная тюрьма строгого режима близ города Томсон в штате Иллинойс. Иллинойс был избран неслучайно: это штат, где Барак Обама сделал свою политическую карьеру. Незавершенное строительство лежало тяжким бременем на бюджете штата. Тюрьма в Томсоне переходила, согласно плану, в собственность федеральных властей. Продав тюрьму, власти Иллинойса рассчитывали создать в депрессивном районе от двух до трех тысяч рабочих мест. Предполагалось переоборудовать тюрьму по последнему слову техники. По предварительным подсчетам, федеральной казне это должно было обойтись в миллиард долларов. Некоторые должностные лица говорили даже, что дешевле построить новую тюрьму, чем покупать и переоснащать эту.
Однако Конгресс так и не изменил своего решения. От проекта пришлось отказаться.
В феврале нынешнего года заключенные Гуантанамо начали голодовку, требуя решить наконец их судьбу. Сейчас из 166 человек голодают около ста. 23 человека получают питание принудительно. В тюрьме усиленного режима, где содержатся 14 наиболее опасных террористов, не голодает никто.
По подсчетам информационного агентства Reuters, содержание одного заключенного на Кубе обходится федеральному бюджету США в 900 тысяч долларов ежегодно. Президент Обама считает нынешнее положение неприемлемым: содержание тюрьмы в Гуантанамо дорого, неэффективно, наносит ущерб имиджу США в мире, мешает сотрудничеству с другими странами в борьбе с терроризмом.
Президент обещает предпринять новую попытку договориться с Конгрессом.
Русская служба РСЕ/РС
Тюрьма в Гуантанамо была открыта во время президентства Джорджа Буша-младшего. Барак Обама решает проблему, как закрыть эту тюрьму
Право на справедливый суд и надлежащую судебную процедуру гарантировано Конституцией США. При этом гражданство не имеет значения – каждый, кто находится на американской территории, в полной мере пользуется конституционными гарантиями прав личности. Именно с целью вывести пленников из-под американской юрисдикции и была построена специальная тюрьма за пределами США.В январе 2002 года первые 20 заключенных были доставлены из Афганистана на Кубу. Транспортный самолет С-17 вылетел из Кандагара на военно-воздушную базу Инджирлик в Турции. Там пассажиров пересадили в специально переоборудованный лайнер С-141, который взял курс на американскую базу в заливе Гуантанамо. Во избежание инцидентов на борту были приняты особые меры безопасности. После тщательного обыска каждого заключенного приковали к креслу цепью. Число охранников в два раза превышало число охраняемых. Конвоиры получили приказ беспощадно пресекать любые попытки неповиновения, при необходимости были разрешены инъекции успокаивающих препаратов.
Суды предполагалось проводить по особой, упрощенной процедуре. Еще до начала афганской кампании, в ноябре 2001 года, президент Джордж Буш подписал исполнительный приказ о создании военных комиссий для исполнения правосудия в отношении террористов. В годы Второй мировой войны именно так судили в Америке немецких диверсантов.
В мае 2003 года был опубликован регламент этих комиссий. Известные американские правоведы сразу подвергли его резкой критике. Профессор Школы права Джорджтаунского университета, специалист в области конституционного права и уголовного процесса Дэвид Коул сказал тогда в интервью Радио Свобода:
– Процедура, которую военные разработали для этих трибуналов, – это процедура, при которой президент инициирует судебное разбирательство и сам же выступает в качестве высшей надзорной инстанции. То есть процесс не контролируется никаким независимым юридическим органом. При этом обвиняемый рискует быть приговоренным к смерти на основании доказательств, с которыми он не имеет возможности даже ознакомиться. Я думаю, что эта процедура ни в малейшей мере не отвечает основным требованиям справедливого суда, как по международному праву, так и по Конституции Соединенных Штатов.
С помощью международных правозащитных организаций некоторые заключенные тюрьмы в Гуантанамо вчинили иски правительству США, требуя суда по американским законам. В апреле 2003 года первый такой иск – "Расул против Буша" – рассматривался Верховным судом США. Адвокат истца Джон Гиббонс утверждал, что юрисдикция американских судов в полной мере распространяется на его клиента. Гиббонс оспорил статус базы Гуантанамо. США получили эту территорию в бессрочную аренду в 1903 году. По мнению американского правительства, Куба сохраняет над ней суверенитет, это не американская территория, а потому претензии истцов несостоятельны. Но адвокат доказывал, что база является анклавом, в котором осуществляется только американское правосудие.
Суд решил дело в пользу истца. Но еще до того, как решение было принято, власти США депортировали Рафика Расула в Великобританию, гражданином которой он является, где он немедленно был освобожден из-под стражи.
Заключенным Гуантанамо и впоследствии удавалось выигрывать аналогичные судебные споры.
В 2005 году в связи с жалобами узников на грубое обращение и жесткие методы допроса, которые правозащитники квалифицировали как пытки, глава правозащитной организации "Международная амнистия" Ирэн Хан назвала тюрьму Гуантанамо "Гулагом нашего времени". Эта характеристика возмутила президента США. Он назвал ее "абсурдной". Правозащитник Владимир Буковский сказал, что это определение оскорбляет память миллионов жертв советских лагерей. Высказался и вице-президент США Дик Чейни, который считается сторонником так называемых "жестких" допросов подозреваемых в терроризме:
– О них (заключенных) хорошо заботятся, они живут в достойных условиях, их прилично кормят. Они получают необходимое медицинское обслуживание. Наносит ли это ущерб нашему имиджу в глазах мирового общественного мнения? Откровенно говоря, я так не думаю. Я лично полагаю, что те, кто наиболее рьяно требует закрыть тюрьму в Гуантанамо, возможно, в любом случае не согласны с нашей политикой. Думаю, что с заключенными (в тюрьме Гуантанамо) обращаются лучше, чем практически в любой другой стране мира.
Конгрессмен-республиканец Данкен Хантер, впоследствии кандидат в президенты США, созвал пресс-конференцию, предложив журналистам отведать блюда, которыми кормят заключенных Гуантанамо. В одной тарелке лежал запеченный в кляре цыпленок, в другой – рыба в лимонном соусе, в качестве гарнира – брокколи, рис, грибы, морковь и горох. Два вида фруктов на десерт.
– Это то, чем кормят этих убийц каждый день за счет американских налогоплательщиков! – заявил Хантер. – И это еще не все. Они получают все необходимое для отправления религиозных обрядов. Мы предоставляем им молитвенные коврики, четки, мы предоставили им 1600 экземпляров Корана. В библиотеке имеется еще 260 экземпляров, которые они могут получить, на 13 языках. Далее: дабы удовлетворить их религиозные потребности, на Гуантанамо пять раз в сутки через громкоговорители транслируется призыв к молитве. На территории лагеря имеются сотни табличек, указывающих, в какой стороне находится Мекка, чтобы они могли соответственно расположить свои молитвенные коврики, которые мы купили для них на деньги американских налогоплательщиков.
Желающих попробовать еду не нашлось, и конгрессмен уселся за стол сам вместе со своим помощником.
В 2004 году США начали передавать заключенных Гуантанамо странам, гражданами которых они являлись: четверых передали Франции, троих – Великобритании. На базе приступила к работе комиссия по установлению индивидуальной вины каждого заключенного. Однако и тут возникла проблема: что делать в том случае, если те из них, кто признан невиновными, не хотят возвращаться в свои страны? Эта проблема касалась, в частности, 22 уйгуров, опасавшихся репрессий со стороны китайских властей по причинам, не имеющим отношения к борьбе с терроризмом. Четырех уйгуров депортировали в Албанию, троих согласилась принять Саудовская Аравия, по несколько человек – Ирак, Чад, Палау и Сальвадор. 17 уйгуров оказались в Германии: в Мюнхене находится крупнейшая за пределами Китая уйгурская община.
Несмотря на протесты самих российских заключенных, их депортировали на родину. В России они были помещены под стражу и стали фигурантами уголовного дела, однако официально обвинения так и не были предъявлены, и через четыре месяца их выпустили. Несмотря на освобождение, бывшие заключенные Гуантанамо остались под строгим наблюдением органов и периодически задерживались по подозрению в причастности к терроризму. Двое отбывают сейчас срок по необоснованному, как считают правозащитники, обвинению и значатся в списке российских политзаключенных.
Отдельную проблему представляли собой заключенные-афганцы и граждане других стран, где действует "Аль-Каида". Некоторых из них повторно брали в плен: после освобождения они снова брались за оружие. Это было одним из аргументов правительства США в пользу продолжения содержания заключенных под стражей без суда. Об этом говорил, в частности, Дик Чейни.
Пентагон открыл специальную страницу на своем веб-сайте, куда вписывал всех "рецидивистов Гуантанамо", повторно плененных или убитых в бою. В списке десятки людей. Однако независимые эксперты утверждают, что число "рецидивистов" сильно преувеличено. Так, по мнению признанного специалиста по терроризму Питера Бергена, в список внесены и те, кто делает антиамериканские заявления, что неудивительно после нескольких лет лишения свободы ни за что. В мае 2009 года газета The New York Times опубликовала на первой полосе статью, в которой утверждалось, что в ряды талибов возвращается каждый седьмой афганец, освобожденный из Гуантанамо. Однако спустя две недели газета вынуждена была извиниться за публикацию непроверенных сведений и сократила свой список с 74 до 15 человек.
Барак Обама издал распоряжение закрыть тюрьму на Кубе в течение года на второй день после вступления в должность – 22 января 2009 года. Он не знал, как поступить с оставшимися заключенными, и учредил комиссию, которая должна была дать свои рекомендации. Тем же распоряжением он приостановил на 120 дней судопроизводство в военных комиссиях в Гуантанамо. Предполагалось, что террористов теперь будут судить американские суды.
Спустя пять месяцев решение было найдено: администрация решила перевести оставшихся заключенных в тюрьмы на территории США. Президент включил финансирование закрытия тюрьмы в сумме 80 миллионов долларов в проект законопроекта о дополнительных военных ассигнованиях на текущий год. Обе палаты Конгресса в тот момент контролировались демократами. Барак Обама, по-видимому, не сомневался, что законопроект будет одобрен. Но произошло совсем иначе.
Американцы, как показали опросы общественного мнения, не хотели держать заключенных Гуантанамо на своей территории ни при каких условиях, пусть и под усиленной охраной. Масла в огонь подлил директор ФБР Роберт Мюллер, заявивший в Конгрессе, что его такая перспектива тревожит. По словам Мюллера, есть примеры, когда бандитские главари руководили бандой из-за решетки – почему бы и террористам не заниматься тем же? Кроме того, эти люди, по мнению директора ФБР, находясь в американских тюрьмах, способны "радикализировать" сокамерников, которые потом выйдут на свободу.
В итоге Сенат дружно заблокировал ассигнования на закрытие тюрьмы в Гуантанамо 90 голосами против шести. Уже после голосования группа сенаторов-республиканцев, только что вернувшаяся из Гуантанамо, созвала пресс-конференцию, на которой заявила, что в тюрьме прекрасные условия и нет никакой необходимости поддаваться давлению и закрывать ее, подвергая угрозе собственных граждан. По словам сенатора Джеймса Инхофа, вряд ли какая-то из американских тюрем в состоянии обеспечить заключенным столь высокий уровень медицинского обслуживания, высококалорийное питание и соблюдение прав человека, как Гуантанамо.
Президент понял, что допустил ошибку, и произнес большую речь о своей стратегии в борьбе с террором. Местом выступления он выбрал Национальный архив США.
– Всеми фибрами своего существа, – говорил он, – я верю, что мы не сможем поддерживать безопасность нашей страны, если не мобилизуем силу ее самых главных ценностей. Документы, которые хранятся в этом самом зале: Декларация независимости, Конституция, Билль о правах, – это не просто слова, написанные на старом пергаменте. Это основа свободы и правосудия, это источник света для всех, кто жаждет свободы, справедливости, равенства и достоинства повсюду в мире...
Говоря о тюрьме в Гуантанамо, Обама сказал: "Как президент я отказываюсь оставлять этот гнойник..." Президент был вынужден признаться, что не знает, как решить проблему, однако считает, что это не повод отказываться от попыток решение все-таки найти:
– Безукоризненных и легких выходов тут не существует. Хотелось бы, чтобы они были. Но сделать вид, что проблема рассосется сама собой, если просто сохранить нынешнее неустойчивое положение, неправильно. Задержки не допустят ни наши суды, ни наша совесть.
В тот же день и час в нескольких кварталах от него, в Американском институте предпринимательства, считающемся оплотом неоконсерваторов, выступал бывший вице-президент США Дик Чейни.
– Администрация обнаружила, – со свойственным ему едким сарказмом говорил Чейни, – что срывать в Европе аплодисменты за закрытие Гуантанамо легко, но куда сложнее придумать альтернативу, которая будет служить интересам правосудия и национальной безопасности Америки.
В декабре 2009 года администрация подобрала место, куда она хотела перевести заключенных с Кубы. Это была недостроенная тюрьма строгого режима близ города Томсон в штате Иллинойс. Иллинойс был избран неслучайно: это штат, где Барак Обама сделал свою политическую карьеру. Незавершенное строительство лежало тяжким бременем на бюджете штата. Тюрьма в Томсоне переходила, согласно плану, в собственность федеральных властей. Продав тюрьму, власти Иллинойса рассчитывали создать в депрессивном районе от двух до трех тысяч рабочих мест. Предполагалось переоборудовать тюрьму по последнему слову техники. По предварительным подсчетам, федеральной казне это должно было обойтись в миллиард долларов. Некоторые должностные лица говорили даже, что дешевле построить новую тюрьму, чем покупать и переоснащать эту.
Однако Конгресс так и не изменил своего решения. От проекта пришлось отказаться.
В феврале нынешнего года заключенные Гуантанамо начали голодовку, требуя решить наконец их судьбу. Сейчас из 166 человек голодают около ста. 23 человека получают питание принудительно. В тюрьме усиленного режима, где содержатся 14 наиболее опасных террористов, не голодает никто.
По подсчетам информационного агентства Reuters, содержание одного заключенного на Кубе обходится федеральному бюджету США в 900 тысяч долларов ежегодно. Президент Обама считает нынешнее положение неприемлемым: содержание тюрьмы в Гуантанамо дорого, неэффективно, наносит ущерб имиджу США в мире, мешает сотрудничеству с другими странами в борьбе с терроризмом.
Президент обещает предпринять новую попытку договориться с Конгрессом.
Русская служба РСЕ/РС