Первые в истории китайско-тайваньские переговоры на уровне министров имеют скорее лишь символическое значение – но весьма большое
Глава Тайваньского совета по делам континентальной части Китая Ван Юйци во главе делегации с 11 по 14 февраля посещает с официальным визитом материковую часть Китая. Ван Юйци уже побывал в Нанкине и Шанхае и встретился с начальником Канцелярии по делам Тайваня при Госсовете КНР Чжан Чжицзюнем. Стороны обмениваются мнениями по вопросам содействия развитию связей между сторонами Тайваньского пролива.
Контакты между Пекином и Тайбэем, конечно, были и раньше, и есть сейчас. В 2008 году тогдашний Председатель КНР Ху Цзиньтао принял вице-президента Тайваня Винсента Сяо. Но формально встречались высокопоставленные представители КПК и Гоминьдана, а не государственные чиновники. Это всячески подчеркивалось. Тайвань, в глазах официального Пекина, – неотъемлемая часть КНР, "мятежная провинция" материкового Китая. Хотя уже много лет существует политика "одно государство – две системы", позволяющая развивать сотрудничество, не отказываясь от идеи возвращения Тайваня.
Никаких мирных договоров между Пекином и Тайбэем до сих пор подписано не было. КНР не отказалась от возможности применения силы в случае, если Тайвань продолжит добиваться государственной независимости. Это то, что определяет в целом политику Пекина, но определяет на самом высоком официальном уровне. Первое время после провозглашения КНР в 1949 году в ООН Китай представляла именно Китайская Республика во главе с Чан Кайши. И она, кстати, считала территорию КНР своей и декларировала намерение ее вернуть. Однако потом все изменилось – КНР признали страны Запада, в том числе США, которые, однако, заключили с Тайбэем соглашение о военном сотрудничестве и взяли на себя обязательство защищать Тайвань в случае попытки военного вторжения с материка.
В 2008 году Гоминьдан вернул себе власть, президентом стал Ма Инцзю, и сближение стало довольно быстрым. Визит тайваньского министра – тому подтверждение. То есть цель общая – объединение. А вот когда и на каких условиях – это можно обсуждать. Такой вот прагматизм. Вполне, впрочем, присущий китайцам. Пример Гонконга, где за 15 лет после его возвращения под суверенитет КНР не было серьезных потрясений, тоже играет вполне позитивную роль. Важно и то, что по обе стороны Тайваньского пролива живут люди одной нации, с одной и очень древней культурой. Это существенно упрощает диалог.
Хотя большинству тайваньцев быть гражданами КНР по-прежнему не хочется. Слишком большой (хотя и сокращающийся) разрыв в уровне жизни. Ситуация с правами человека на материке тоже пугает.
Русская служба РСЕ/РС
Нанкин при правительстве Гоминьдана был одно время столицей Китая
Речь идет о первых в истории переговорах между Пекином и Тайбэем на уровне министров. Тайваньский министр побывал в Нанкине, городе, который был столицей Китая при правительстве Гоминьдана, откуда правительство Китайской Республики перебралось на Тайвань. Там похоронен Сунь Ятсен – основатель правящей на Тайване партии Гоминьдан. Все это наполнено столь важным для восточных стран символическим смыслом. При этом в официальных заявлениях подчеркивается, что никакие "деликатные" проблемы не обсуждаются.Тайваньский министр прибывает в Нанкин, город, который был столицей Китая при правительстве Гоминьдана, откуда правительство Китайской Республики перебралось на Тайвань. Там похоронен Сунь Ятсен – основатель правящей на Тайване партии гоминьдан. Все это наполнено столь важным для восточных стран символическим смыслом. При этом в официальных заявлениях подчеркивается, что никакие "деликатные" проблемы обсуждаться на будут
Контакты между Пекином и Тайбэем, конечно, были и раньше, и есть сейчас. В 2008 году тогдашний Председатель КНР Ху Цзиньтао принял вице-президента Тайваня Винсента Сяо. Но формально встречались высокопоставленные представители КПК и Гоминьдана, а не государственные чиновники. Это всячески подчеркивалось. Тайвань, в глазах официального Пекина, – неотъемлемая часть КНР, "мятежная провинция" материкового Китая. Хотя уже много лет существует политика "одно государство – две системы", позволяющая развивать сотрудничество, не отказываясь от идеи возвращения Тайваня.
Никаких мирных договоров между Пекином и Тайбэем до сих пор подписано не было. КНР не отказалась от возможности применения силы в случае, если Тайвань продолжит добиваться государственной независимости. Это то, что определяет в целом политику Пекина, но определяет на самом высоком официальном уровне. Первое время после провозглашения КНР в 1949 году в ООН Китай представляла именно Китайская Республика во главе с Чан Кайши. И она, кстати, считала территорию КНР своей и декларировала намерение ее вернуть. Однако потом все изменилось – КНР признали страны Запада, в том числе США, которые, однако, заключили с Тайбэем соглашение о военном сотрудничестве и взяли на себя обязательство защищать Тайвань в случае попытки военного вторжения с материка.
Торговый центр в Тайбэе
При Мао напряженность, безусловно, была и угроза военного конфликта сохранялась. Но после начала политики реформ она сильно ослабла. Пример из моей практики: когда я начинал работать на Радио Свобода в середине 90-х годов, последовало очередное заявление Тайваня о желании добиться постоянного места в ООН в качестве независимого государства. В ответ Китай направил в Тайваньский пролив свои корабли. Я писал новость о том, как к этим кораблям на катерах возили экскурсии. Да, делались грозные заявления. Но уж слишком тесными стали экономические связи, разрушать которые не хотелось никому. Важно было только сохранить лицо. Сейчас уже есть и прямое авиа- и морское сообщение. Война никому не выгодна.При председателе КНР Ху Цзиньтао диалогу между Пекином и Тайбэем был придан мощный импульс
В начале двухтысячных годов партия Гоминьдан потеряла на некоторое время власть на Тайване, и его тогдашняя администрация провозгласила вновь курс на независимость острова. Китай реагировал очень резко по дипломатическим каналам на любые, даже полуофициальные, дипломатические контакты между Тайванем и другими странами. И стал развивать межпартийные связи с руководителями Гоминьдана, провозглашающими принцип "одного Китая".В 2008 году Гоминьдан вернул себе власть, президентом стал Ма Инцзю, и сближение стало довольно быстрым. Визит тайваньского министра – тому подтверждение. То есть цель общая – объединение. А вот когда и на каких условиях – это можно обсуждать. Такой вот прагматизм. Вполне, впрочем, присущий китайцам. Пример Гонконга, где за 15 лет после его возвращения под суверенитет КНР не было серьезных потрясений, тоже играет вполне позитивную роль. Важно и то, что по обе стороны Тайваньского пролива живут люди одной нации, с одной и очень древней культурой. Это существенно упрощает диалог.
Хотя большинству тайваньцев быть гражданами КНР по-прежнему не хочется. Слишком большой (хотя и сокращающийся) разрыв в уровне жизни. Ситуация с правами человека на материке тоже пугает.
Русская служба РСЕ/РС