Политические итоги Олимпийских игр в Сочи: может ли Владимир Путин считать их своим триумфом?
23 февраля – последний день Олимпиады в Сочи. 22-е зимние Олимпийские игры вряд ли смогли стать ярким политическим триумфом Владимира Путина: их открытие и закрытие проигнорировали лидеры многих стран, а переизбыток патриотической риторики подпортил имидж чисто спортивного праздника.
Задолго до открытия Олимпиады в Сочи много говорилось о том, что строительство спортивных объектов сопровождается коррупцией, нарушениями прав человека и наносит ущерб природе. Ближе к Олимпиаде стала актуальна тема безопасности – террористы, подорвавшие бомбы в Волгограде накануне нового года, грозили взрывами в Сочи. Огромные дискуссии развернулись после торжественного открытия Олимпиады – насколько профессионально оно было поставлено и стоит ли им восхищаться. Потом начались споры о том, нужно ли вообще смотреть соревнования и болеть за российских спортсменов. Наиболее яркие победы и проигрыши россиян также провоцировали яростные дискуссии.
Политолог Николай Петров считает, что прошедшая Олимпиада не стала, как ожидалось, триумфом Владимира Путина, а ее политические, социальные и экономические последствия вскоре оценят не только жители Сочи, но и всей
– Изначально эта Олимпиада, так же как и когда-то Олимпиада 1980 года в Москве, планировалась как демонстрация всему миру тех успехов, которых добилась страна под руководством Владимира Владимировича Путина. Поэтому место проведения Олимпиады, Сочи, тоже должно было играть достаточно большую роль – как демонстрация успехов мирного развития Кавказа и решения всех проблем, которые еще недавно принимали форму войны. Мне кажется, уже по мере приближения открытия Олимпиады стало понятно, что это не получается. Речь с самого начала шла о минимизации имиджевого ущерба, а не о максимизации приобретения. И то, как работала Дума на протяжении последних полутора лет, и то, каким образом Кремль решил выходить из политического кризиса, и как умиротворяются политические протесты, которые проявились в 2011-2012 годах, – все это сыграло свою роль.
Мы не увидели триумфа. Мы не увидели большого числа высокопоставленных гостей. Мы, наоборот, увидели постоянно балансирующую Россию на грани тотального ухудшения отношений с Западом.
– Были опасения насчет безопасности Олимпиады...
– Олимпиада уже сыграла крайне негативную роль в том, что сам факт ее только планировавшегося проведения уже лишил российскую власть возможности предпринимать какие-то серьезные шаги по улучшению ситуации на Кавказе. По его политической модернизации, которая, безусловно, могла бы вести к достаточно негативным, по крайней мере, поначалу, эффектам. А власть их всеми силами старалась избежать, демонстрируя, что все под контролем и ситуация хороша.
Что касается терактов. Действительно, мы видим, что Олимпиада проходила, и, будем надеяться, что завершится абсолютно в этом смысле мирно. Это достигнуто путем тотального контроля и обеспечения мер безопасности.
У многих гостей, особенно гостей с Запада, возникает ощущение колонии строгого режима, когда все очень жестко контролируется.
– Оправдались ли ожидания российской власти, так долго и активно готовившей Олимпиаду?
– Были не только колоссальные затраты, не только готовность демонстрировать, что Россия может обеспечить уровень проведения Олимпиады не хуже, а лучше, чем в большинстве других стран. Планировались особые спортивные достижения. Но реальных спортивных результатов тоже не так много, как власти хотелось. Есть целый ряд каких-то знаковых поражений, в том числе и в хоккее. Мне кажется, уже за несколько месяцев до Олимпиады стало заметно, что Кремль, вместо того, чтобы поддерживать высокий градус ожиданий, скорее играет на то, чтобы эти ожидания занизить, сказать, что это не политическое событие, это спортивное мероприятие и не надо в него привносить никакие особые ожидания.
Что касается фона, на котором завершается Олимпиада, – он крайне неблагоприятен. События на Украине, Майдан, кровавые столкновения власти с протестующими в Киеве. Люди вспоминают, что во время пекинской Олимпиады произошла война на Кавказе. А во время сочинской Олимпиады фактически шла война на Украине. В России это не совсем заметно, а в других странах мира картинки из Киева давно заслонили то, что идет из Сочи.
– Какие можно прогнозировать политические, экономические, социальные последствия Олимпиады?
– Я думаю, что достаточно негативные. Это связано не с уровнем коррупции, который по российским меркам, может быть, и не был столь велик. Это связано с тем, что потеряны несколько лет для модернизации Кавказа. Возможно, что это фатальные потери, потому что все это время шел отток тех людей, которые реально могли бы поддержать эту политическую модернизацию. Удастся ли что-то проводить после того, как власть уже не будет иметь связанные руки, – посмотрим. Такое впечатление, что это уже проводится в Дагестане, в Кабардино-Балкарии, очевидно, будет и в других местах после того, как завершатся Олимпийские игры. Это один и очень серьезный негативный эффект, который никак не связан с результатами самих Олимпийских игр.
Второй эффект тоже легко планировать – это дестабилизация ситуации, которая последует в силу социально-экономических причин. Мы видели достаточно серьезный экономический удар по экономике Приморского край после того, как прошел саммит АТЭС. Прекратились огромные вливания из федеральной казны. Нечто похожее, но только в больших масштабах и в более опасном регионе, а именно – на Кавказе, последует после сочинской Олимпиады. В этом смысле, постолимпийский синдром, связанный не с имиджевыми потерями или не приобретениями во время Олимпиады, а с прямыми социально-экономическими и социально-политическими последствиями того, что регион, который долгие годы находился в центре внимания, который получал колоссальную и далеко не только финансовую поддержку из центра страны, он перестает быть таковым. Этот постолимпийский синдром будет иметь вид ломки, когда за долгие годы наступило привыкание к повышенному уровню внимания и благосостояния, а теперь с этим придется прощаться, – предполагает Николай Петров.
Политолог Дмитрий Орешкин считает, что главное политические последствие сочинской Олимпиады – это то, что люди начали задумываться о ее реальной стоимости:
– В советскую эпоху державные деньги были как бы с Луны, мы к ним не имели никакого отношения, а сейчас формируется мышление налогоплательщика. В конце концов, мы же платим налоги, и люди это ощущают. Когда людям стали говорить, что это стоит 50 миллиардов долларов, и люди подумали, что это они эти деньги заработали, эти деньги из бюджета, хотя, конечно, нам рассказывают, что это деньги частного бизнеса, – здесь народ начинает думать: а не лучше было бы потратить эти деньги на здравоохранение, образование, дорожное строительство, жилищное строительство? Во всяком случае, не только на понты. Это постепенно меняющееся сознание. Второе, что следует отметить, что Олимпиада в общем успешна. Соревнования интересные, показывают их замечательно, красочно, народ с удовольствием смотрит.
– Смог ли спорт отвлечь людей от политики?
– На некоторое время, конечно. Путин получил то, что хотел. Конечно, если что-нибудь не случится, не дай бог. Ничего не рухнуло, все сооружения стоят, их много, они красивые и вместительные. Олимпиада была и прошла, и я думаю, что она подняла краткосрочно рейтинг власти, рейтинг Путина, но в долгосрочном плане вряд ли она исполнит функцию мотора роста популярности власти. Может быть, даже наоборот, потому что,
когда человек будет получать платежку с более высокими тарифами ЖКХ, наблюдать за ростом цен, он будет с досадой об этой Олимпиаде вспоминать. Так много сделано, чтобы имидж и бренд этой Олимпиады стоял высоко, что она останется в памяти надолго.
– Как Вы лично относитесь к Олимпиаде?
– Соревнования я смотрел урывками, мне это не очень интересно. Некоторый перегиб патриотической риторики вызывает раздражение. Ну, проиграли наши в хоккей и проиграли – в конце концов, это спорт, всякое может быть. Но до этого так много везде говорили, что у нас лучшая сборная в мире... От Олимпиады ждали чуть больше, чем она могла дать. А она дает ровно столько, сколько может. Это просто праздник для спортсменов, праздник для всех зрителей. Избыточная политизация по-советски, она присутствует. И я думаю, задним числом она будет бить по той же власти, – считает Дмитрий Орешкин.
Русская служба РСЕ/РС
Задолго до открытия Олимпиады в Сочи много говорилось о том, что строительство спортивных объектов сопровождается коррупцией, нарушениями прав человека и наносит ущерб природе. Ближе к Олимпиаде стала актуальна тема безопасности – террористы, подорвавшие бомбы в Волгограде накануне нового года, грозили взрывами в Сочи. Огромные дискуссии развернулись после торжественного открытия Олимпиады – насколько профессионально оно было поставлено и стоит ли им восхищаться. Потом начались споры о том, нужно ли вообще смотреть соревнования и болеть за российских спортсменов. Наиболее яркие победы и проигрыши россиян также провоцировали яростные дискуссии.
Политолог Николай Петров считает, что прошедшая Олимпиада не стала, как ожидалось, триумфом Владимира Путина, а ее политические, социальные и экономические последствия вскоре оценят не только жители Сочи, но и всей
Николай Петров
России:– Изначально эта Олимпиада, так же как и когда-то Олимпиада 1980 года в Москве, планировалась как демонстрация всему миру тех успехов, которых добилась страна под руководством Владимира Владимировича Путина. Поэтому место проведения Олимпиады, Сочи, тоже должно было играть достаточно большую роль – как демонстрация успехов мирного развития Кавказа и решения всех проблем, которые еще недавно принимали форму войны. Мне кажется, уже по мере приближения открытия Олимпиады стало понятно, что это не получается. Речь с самого начала шла о минимизации имиджевого ущерба, а не о максимизации приобретения. И то, как работала Дума на протяжении последних полутора лет, и то, каким образом Кремль решил выходить из политического кризиса, и как умиротворяются политические протесты, которые проявились в 2011-2012 годах, – все это сыграло свою роль.
Мы не увидели триумфа. Мы не увидели большого числа высокопоставленных гостей. Мы, наоборот, увидели постоянно балансирующую Россию на грани такого тотального ухудшения отношений с Западом
– Были опасения насчет безопасности Олимпиады...
– Олимпиада уже сыграла крайне негативную роль в том, что сам факт ее только планировавшегося проведения уже лишил российскую власть возможности предпринимать какие-то серьезные шаги по улучшению ситуации на Кавказе. По его политической модернизации, которая, безусловно, могла бы вести к достаточно негативным, по крайней мере, поначалу, эффектам. А власть их всеми силами старалась избежать, демонстрируя, что все под контролем и ситуация хороша.
Что касается терактов. Действительно, мы видим, что Олимпиада проходила, и, будем надеяться, что завершится абсолютно в этом смысле мирно. Это достигнуто путем тотального контроля и обеспечения мер безопасности.
У многих гостей, особенно гостей с Запада, возникает ощущение колонии строгого режима, когда все очень жестко контролируется
– Оправдались ли ожидания российской власти, так долго и активно готовившей Олимпиаду?
– Были не только колоссальные затраты, не только готовность демонстрировать, что Россия может обеспечить уровень проведения Олимпиады не хуже, а лучше, чем в большинстве других стран. Планировались особые спортивные достижения. Но реальных спортивных результатов тоже не так много, как власти хотелось. Есть целый ряд каких-то знаковых поражений, в том числе и в хоккее. Мне кажется, уже за несколько месяцев до Олимпиады стало заметно, что Кремль, вместо того, чтобы поддерживать высокий градус ожиданий, скорее играет на то, чтобы эти ожидания занизить, сказать, что это не политическое событие, это спортивное мероприятие и не надо в него привносить никакие особые ожидания.
Что касается фона, на котором завершается Олимпиада, – он крайне неблагоприятен. События на Украине, Майдан, кровавые столкновения власти с протестующими в Киеве. Люди вспоминают, что во время пекинской Олимпиады произошла война на Кавказе. А во время сочинской Олимпиады фактически шла война на Украине. В России это не совсем заметно, а в других странах мира картинки из Киева давно заслонили то, что идет из Сочи.
– Какие можно прогнозировать политические, экономические, социальные последствия Олимпиады?
– Я думаю, что достаточно негативные. Это связано не с уровнем коррупции, который по российским меркам, может быть, и не был столь велик. Это связано с тем, что потеряны несколько лет для модернизации Кавказа. Возможно, что это фатальные потери, потому что все это время шел отток тех людей, которые реально могли бы поддержать эту политическую модернизацию. Удастся ли что-то проводить после того, как власть уже не будет иметь связанные руки, – посмотрим. Такое впечатление, что это уже проводится в Дагестане, в Кабардино-Балкарии, очевидно, будет и в других местах после того, как завершатся Олимпийские игры. Это один и очень серьезный негативный эффект, который никак не связан с результатами самих Олимпийских игр.
Второй эффект тоже легко планировать – это дестабилизация ситуации, которая последует в силу социально-экономических причин. Мы видели достаточно серьезный экономический удар по экономике Приморского край после того, как прошел саммит АТЭС. Прекратились огромные вливания из федеральной казны. Нечто похожее, но только в больших масштабах и в более опасном регионе, а именно – на Кавказе, последует после сочинской Олимпиады. В этом смысле, постолимпийский синдром, связанный не с имиджевыми потерями или не приобретениями во время Олимпиады, а с прямыми социально-экономическими и социально-политическими последствиями того, что регион, который долгие годы находился в центре внимания, который получал колоссальную и далеко не только финансовую поддержку из центра страны, он перестает быть таковым. Этот постолимпийский синдром будет иметь вид ломки, когда за долгие годы наступило привыкание к повышенному уровню внимания и благосостояния, а теперь с этим придется прощаться, – предполагает Николай Петров.
Политолог Дмитрий Орешкин считает, что главное политические последствие сочинской Олимпиады – это то, что люди начали задумываться о ее реальной стоимости:
Дмитрий Орешкин
– В советскую эпоху державные деньги были как бы с Луны, мы к ним не имели никакого отношения, а сейчас формируется мышление налогоплательщика. В конце концов, мы же платим налоги, и люди это ощущают. Когда людям стали говорить, что это стоит 50 миллиардов долларов, и люди подумали, что это они эти деньги заработали, эти деньги из бюджета, хотя, конечно, нам рассказывают, что это деньги частного бизнеса, – здесь народ начинает думать: а не лучше было бы потратить эти деньги на здравоохранение, образование, дорожное строительство, жилищное строительство? Во всяком случае, не только на понты. Это постепенно меняющееся сознание. Второе, что следует отметить, что Олимпиада в общем успешна. Соревнования интересные, показывают их замечательно, красочно, народ с удовольствием смотрит.
– Смог ли спорт отвлечь людей от политики?
– На некоторое время, конечно. Путин получил то, что хотел. Конечно, если что-нибудь не случится, не дай бог. Ничего не рухнуло, все сооружения стоят, их много, они красивые и вместительные. Олимпиада была и прошла, и я думаю, что она подняла краткосрочно рейтинг власти, рейтинг Путина, но в долгосрочном плане вряд ли она исполнит функцию мотора роста популярности власти. Может быть, даже наоборот, потому что,
Когда человек будет получать платежку с более высокими тарифами жилищно-коммунального хозяйства, наблюдать за ростом цен, он будет с досадой об этой Олимпиаде вспоминать
– Как Вы лично относитесь к Олимпиаде?
– Соревнования я смотрел урывками, мне это не очень интересно. Некоторый перегиб патриотической риторики вызывает раздражение. Ну, проиграли наши в хоккей и проиграли – в конце концов, это спорт, всякое может быть. Но до этого так много везде говорили, что у нас лучшая сборная в мире... От Олимпиады ждали чуть больше, чем она могла дать. А она дает ровно столько, сколько может. Это просто праздник для спортсменов, праздник для всех зрителей. Избыточная политизация по-советски, она присутствует. И я думаю, задним числом она будет бить по той же власти, – считает Дмитрий Орешкин.
Русская служба РСЕ/РС