Споры вокруг нашей Академии наук еще раз показали, что этот разговор, разговор о науке, сам по себе давно зрел. Но, к сожалению, он на этот раз касался только нашего главного штаба науки, как мы привыкли называть Академию, и ограничился только ее судьбой; дискуссия велась о том, быть ей или не быть в таком виде, и в какой мере ее позволительно ужать и сократить под предлогом реформ. А речь, на мой взгляд, должна была идти о судьбе науки в целом и на серьезном государственном уровне, включая так называемую вузовскую, фундаментальную, отраслевую, прикладную науки. Причем с непременной нацеленностью на будущее, имея в виду долгосрочную перспективу.
Но спор между властями и Академией, порой доходивший до крайних, протестных форм (ученые всерьез готовились пикетировать «Белый дом»), завершился на волне взаимного компромисса. Видя, как власти прессуют и не хотят оставить НАН в существующем виде, академики пошли на уступки. Мне кажется, они решили по-своему мудро, идя на компромисс: они поступили как фельдмаршал М.И. Кутузов во время войны 1812 года, когда он отдал французам Москву, но сохранил Россию через армию. Руководство НАН принесло в жертву вице-президентов, советников, объединило институты, лаборатории и т.д., но сохранило Академию в людях, в специалистах. С ними вроде согласился и президент А. Атамбаев. Он не стал отвергать мнение ученых и дальше унижать научную элиту страны, и слава богу.
Между тем разговор об Академии наук затронул достаточно широкий круг проблем, которые давно требуют своего решения и выходят далеко за рамки этого учреждения. Речь идет о подготовке и аттестации научных кадров, уровень которых действительно упал крайне низко, о состоянии науки в вузах, о так называемых отраслевых, прикладных науках. Я также затеял бы разговор о цветущей вовсю лженауке в стране, о нескончаемом повторении и разжевывании давно уже известного в научных исследованиях, о «диссертационных конвейерах» и об удручающе низком уровне защищаемых диссертаций, а также специализированных советах, их принимающих и одобряющих. То есть речь должна была идти о качестве нашей науки или научной продукции в целом, ее конкурентоспособности, о выходе в большой мир научного прогресса и т.д.
Не хочется повторять известное, но сокращать и ликвидировать--не самый эффективный способ поднять уровень науки. Совсем другой вопрос--банальная нехватка денег в период кризиса и желание властей хоть чуть-чуть сэкономить средства для других, более острых нужд. Но даже в таком случае вопрос о ликвидации учреждений науки и образования должен быть поднят в самую последнюю очередь. Известна легенда, как Наполеон, направляя свою армию на Абукирское сражение в пустынях Египта, где решалась судьба новой Европы и своя собственная, давал знаменитую свою команду: «Ослов и ученых -- в середину!»
Нужно нам понимать, что НАН уже была сокращена до исторического минимума еще при А. Акаеве. Правительство платило ученым мизерные зарплаты (примерно 4000-6000 сомов) только для того, чтобы не растерять их и хотя бы таким образом сохранить худо-бедно функционирующее ученое сообщество. То есть, чтобы сохранить науку в головах и специалистах. Фактически, зарплата ученых была ни чем иным как пособием по безработице. Так делалось только для того, чтобы сохранить их до лучших времен, когда можно будет вкладывать в науку и платить достойную зарплату сотрудникам. Если сам президент НАН А. Эркебаев получает всего 16 тысяч сомов, а вице-президенты и того меньше, о каком достойном вознаграждении за труд может идти речь? Поэтому нынешнее сокращение получилось никакой не экономией, а, как сказал один ученый, простым унижением Академии. Не стоит забывать, что наша НАН - один из символов страны, ее несомненный престиж, признак нашей государственной воли быть передовой нацией, живущей на гребне эпохи.
А разговоры о том, что Академия - некий совковый рудимент, громоздкое и неэффективное наследие прошлого и его нужно отрезать от тела страны путем хирургического вмешательства, попахивает столь обычными в наше время непрофессионализмом и некомпетентностью. Аналогичные академические структуры до сих пор успешно работают не только в коммунистическом Китае, но и в Германии, Франции, Польше. Ведь современная наука — это сверхсложная система, создающаяся десятилетиями. Разрушить ее можно быстро, но восстановить «с чистого листа» почти невозможно. Это подтверждает опыт Бразилии, Мексики, Ирландии, Турции, вкладывающих сказочные, по нашим меркам, деньги в создание у себя современной науки, но до сих пор не достигших желаемого уровня.
То же самое можно сказать и о разговорах по сокращению наших университетов, доводя их количество до уровня советских лет. Это уже настоящая чапаевщина. Во-первых, ни одна нормальная страна не экономит на образовании и науке. Это аксиома. Во-вторых, государство наше тратит на науку и вузовское образование почти мизер - университеты давно кормят и поддерживаютсебя сами . Более того, как утверждают в Министерстве экономики, в прошлом году наши университеты, число которых в акаевские времена превысило 60, заработали 100 миллионов долларов США!
Поэтому нам нужно сохранить то, что уже создано и существует. Нежизнеспособные университеты отомрут и без вмешательства правительства. Экономить нужно на другом. А возможностей, как ни удивительно, немало. К примеру, в стране существует огромное количество ненужных и совершенно бесполезных государственных структур и чиновников, в них работающих. Пусть не обижаются наши депутаты, но экономить можно бы на нашем парламенте, например. Такой громоздкий и дорогостоящий парламент никому категорически не нужен. Кстати, я не первый, кто об этом говорит. В нем как минимум половина депутатов состоит на учете Аиды Саляновой, нашего замечательного генпрокурора, а по другим криминальным особам, ноги которых растут от наркоторговли, оргпреступности и прочей незаконной деятельности, давно плачут следователи. Всем известно, что в парламент внедрились всякие криминальные элементы и жулики, а также бывшие чиновники-коррупционеры, купившие депутатские мандаты за огромные наличные деньги. О большинстве этих депутатов никто раньше понятия не имел, и многие из них были совершенно неизвестны в обществе. Если бы знали, что эти малограмотные персонажи станут парламентариями, никто бы за такие партии не голосовал. Партии нас бессовестно обманули. А потом их, депутатов, целых 120! Не стану называть ту сумасшедшую сумму, в которую обходится эта пестрая депутатская камарилья, которую обслуживают столько отделов, целые отряды помощников, кавалькады машин, толпы водителей и т.д.
Экономить нужно на совершенно бесполезных районных и областных администрациях, занимаясь давно назревшей административно-территориальной реформой. Давно надо укрупнять районы (их около 50) и ликвидировать области, поделив страну на 21 или 25 аймаков. Говоря откровенно, эти органы нужны только для того, чтобы «сделать» требуемые цифры на выборах, угодные для руководства, и только.
Коль нам срочно нужны деньги, давно пора совместить работу премьера и президента в одних руках, избавившись от чиновников, копирующих бумаги друг у друга. Да, Атамбаев прав, нужно менять Конституцию, причем, радикально. Нужно прекратить этот бесполезный и дорогостоящий эксперимент с парламентаризмом, придуманный на скорую руку летом 2010-го. Результат этой работы мы видим сегодня. То есть бесповоротно катимся неизвестно куда, при этом теряя государственный суверенитет. О кадрах и речи нет. Нами совершенно бездарно и тупо управляют криминальные элементы, люди с улицы, бывшие водители, личности с базаров, бань, всякие продажные люмпены, превратившие политику в хобби, а «революции» - в любимый бизнес. Одно то, что уже четвертый год идет совершенно позорный эксперимент с вице-премьерами по социалке и министрами культуры и образования, а энергетика полностью отдана в руки любителей, на ровном месте приведших нас к нынешнему энергетическому кризису, говорит само за себя.
Между тем хорошие и передовые идеи опять же появляются в научных кругах. Как говорит академик Аскар Кутанов, нам нужно создавать общество, основанное на Знаниях (a Knowledge Society) и опирающееся на профессионалов. Мы не можем позволить себе того, что может Туркменистан, столь богатый углеводородами. Да и там сейчас много говорят о науке и о том, как поднять образование. Новый президент уже восстановил оперный театр в Ашгабате, закрытый в годы правления Сапармурата Ниязова как «чуждый туркменскому народу» и превращенный в Дворец мукамов («Я не понимаю балет, зачем он мне?», - вопрошал в свое время Туркменбаши). Что делает Н. Назарбаев в Казахстане, известно всем. Там существует два общенациональных культа - хороших университетов и отличных театров, особенно оперных. И провозглашено: быть, как Европа, и жить, как в Европе. Стыдно признаться, но мы, кыргызы, с нашими родо-племенными курултаями и маргинальной культурой феодальных веков, возвращаемся где-то к 16 веку. Лозунги лозунгами, но мы же видим, как они все-таки меняют менталитет казахов, хотя даже Назарбаеву с трудом удается восстановить им же когда-то распущенную Академию наук в том виде, в какой она была.
Короче говоря, надо взяться не за сокращение НАН и университетов, а начинать с разработки государственной программы или стратегии в области науки и образования в целом, а потом подумать о судьбе Академии и университетов. То есть чистить рыбу с хвоста, а не с головы.
Если обратиться к мировому опыту, есть только два пути реформирования науки. Один из них - всю науку, ее координацию и организацию полностью передать в НАН и с нее требовать. Это означало бы сосредоточить в НАН все то, чем занимаются в сфере науки наши МОН, НАК, даже Государственная патентная служба. Другой путь - это то, что предлагают оппоненты НАН. Суть его в том, чтобы в обозримом будущем перейти к англо-саксонской университетской системе организации науки. Правда, они забывают, что там, на западе, университеты имеют очень большие деньги и неограниченную автономию. Но этот путь для нас пока неприемлем, поскольку наши университеты нищие, да и академики наши так или иначе сотрудничают с вузами.
Ученые тоже не сидят сложа руки. Прогресс все равно есть. Есть ученые, продуцирующие работы без преувеличения мирового уровня. И университеты стараются не отстать от жизни. Мне, например, было приятно, когда мои коллеги из университета «Манас» вернулись под сильным впечатлением, посетив не КНУ и не БГУ, а ОшГУ и ознакомившись там с организацией учебной и студенческо-преподавательской жизни. А удивить наших турецких профессоров качеством учебного процесса очень и очень непросто. Это говорит о том, что в случае нормальной государственной поддержки и осознанной стратегии мы могли бы всему нашему региону предоставить хорошие образовательные услуги. Со всего среднеазиатского региона могли бы к нам ехать и учиться в наших университетах, где можно получить добротное образование за вполне умеренные цены. Ведь у нас с удовольствием учатся индусы, пакистанцы и казахи, а в Кыргызско-Турецком университете «Манас», признанном лучшим в стране, уже учатся студенты из 22 стран мира! Точно так же мы могли в наших лечебных, санаторно-курортных учреждениях принимать и лечить больных со всего региона и круглый год, нацеливаясь именно на региональный медицинский сервис и проведя необходимые реформы в здравоохранении. Не все, быть может, знают, что к нам уже давно приезжают и лечатся за хорошие деньги люди из соседних стран, которые очень хвалят многих наших врачей-специалистов.
Стране нужна долгосрочная и глубоко продуманная политика в области науки. И образования. Иначе нам путь заказан прямо в афганизацию или африканизацию страны. Посмотрите на все растущее число бородатых сограждан и женщин в хиджабах на улицах. А ведь религиозный радикализм почти всегда возникает как результат именно плохого образования, когда люди не имеют понятия о научной картине мира, а верят во всякие чудеса и магию. Это мы уже видим в Кыргызстане.
Словом, разговор о судьбе НАН подвел нас к важному разговору о науке и вузах, не говоря о школах, где уже накопились настоящие монбланы проблем. Состоится ли этот разговор на соответствующем уровне и компетентности, будет ли разработана конкретная и всеохватная госпрограмма - это уже зависит от властей, от соответствующих структур. Будет очень жаль, если не случится..
Осмонакун Ибраимов, профессор.