Владимир Путин, по версии журнала "Форбс", самый влиятельный политик мира: "Достаточно могущественный, чтобы делать то, что хочет".
Как пишет журнал, "международные санкции, которые были введены после того, как он взял Крым и начал опосредованную войну на Украине, подcтрелили рубль и углубили рецессию в России, но не повредили Путину: в июне его рейтинг достиг исторических высот в 89 процентов. В октябре он начал бомбардировки в Сирии и встретился с президентом Асадом, заставив США и НАТО выглядеть в регионе слабыми и усилив внешнее влияние России".
Однако в последнее время описанные "Форбс" решительные шаги российского президента дают нежелательные для него, по всей видимости, последствия. Крым остался без света, операция в Сирии привела к тому, что на границе с Турцией был сбит российский самолет, а отношения Москвы и Анкары обострились.
Александр Гарин, исследователь глобальных социально-политических процессов, почетный профессор Центра стратегических исследований имени Джорджа Маршалла в Германии, считает, что Путин не понимает, как устроен современный мир:
Нет смысла с ним говорить на основе доверия– На мой взгляд, трагически не понимает. Если вы преподаете курс истории, курс стратегии, то все его поведение последних лет – просто учебник ошибок! Чего не надо делать. Если посмотреть результаты его внешнеполитической стратегии, то по всему периметру России друзья исчезли. Все дивиденды конца холодной войны, когда Запад снизил свои военные расходы, убрал вооруженные силы из Западной Европы, которые в свое время противостояли советской армии, – все это теперь равно нулю. Наконец, с Сирией – ринуться туда в ситуации гражданской войны с принципиальным подходом "я не делаю различия между суннитами и шиитами", то есть "я иду в сложнейшую ситуацию, но не собираюсь ничего разбирать, мне главное – начальник там прав, я за начальника", и еще при этом прибавить, что на этом фундаменте он построит коалицию против "Исламского государства", – это все испещрено таким примитивизмом, который не может не породить обратную реакцию.
Приведем бытовой пример. Если вы такой сильный, садитесь за стол, ваши локти раздвинуты направо и налево, джентльмены не будут с вами локтями бороться, но сделают выводы и не будут пускать вас в хорошее общество. Конечно, будут иметь с вами дело, но уже как с человеком, от которого можно ожидать чего угодно. И надо прибавить этот стиль: когда Путин вошел в Сирию, было популярно говорить, что он за сутки сделал больше, чем за два года умудрились сделать западные государства. На Западе это воспринимается как очень странное поведение, когда глава государства все время противоречит сам себе. Нет смысла с ним говорить на основе доверия, потому что человек не выдерживает логику. Если ваш собеседник через день отрицает то, что говорил до этого, то вы будете, конечно, принимать его во внимание, но уже на другой основе. А между тем противники, которых он создает, они все-таки стараются придерживаться определенных логических принципов, они договариваются между собой. В 19-м веке было правило: если ты стараешься быть державой, которая игнорирует всех остальных, через некоторое время ты получаешь против себя коалицию. Вот туда мы и плывем.
– Все, что вы описываете, – это сильные козыри тактически, они под носом, что называется. Полностью игнорируются стратегические, долговременные перспективы. Если глубже зайти, то, когда Путин становился президентом, приходил к власти, много было рассуждения по поводу того, кто он, и известный историк Ричард Пайпс, специалист по российской истории, глядя на Путина и посматривая в будущее, произнес одну фразу, которая могла показаться тогда странной: "Мне страшно, когда я смотрю на то, что человек с таким низким культурным капиталом станет лидером такой огромной страны, да еще с ядерным оружием". В общем, снобистское высказывание, но в конечном итоге он как в воду глядел.
Я бы сказал так, что отсутствие разумной стратегии, присутствие иллюзорной стратегии – это месть Карла Маркса. Карл Маркс мог бы сказать: вы отказались от моего коммунизма, вы строите капитализм, хорошо, но вы строите капитализм в моей интерпретации, если сказать попроще: "кто девушку кормит, тот ее и танцует". Для Путина, вероятно, эта интерпретация капитализма как "деньги решают все", "демократия есть ширма", "капитализм для друзей" – следствие советского образования. Она не встречала противодействия в интуиции, в каком-то культурном капитале и вот так осела. Поэтому что мы видим у Путина? Путин выдержал эту линию денег, для этого, как Сталин имел своих спецов-инженеров, так и он держит хороших специалистов по финансовому делу. Он контролирует этот капитализм через своих друзей, собирая его в свою вертикаль. А все, что касается другого, – это месть за отсутствие идеалов. Путин, по своему образованию в КГБ, – специалист по теории заговоров. Вот он сам делает заговоры и таким он видит мир. А отсутствие интеллектуального капитала ведет назад, восстанавливает 19-й век – "православие, самодержавие, народность", только в версии "суверенная демократия", "наши" и "начальник от Бога", которого, значит, нельзя критиковать.
При отсутствии идеалов наступила слепота. Это то, о чем Меркель сказала – отсутствие чувства реальности, он живет в какой-то другой своей реальности. Доверие строится все-таки на каких-то идеалах. Нельзя, когда Украина находится в тяжелом положении, украсть у нее Крым и думать, что ничего не изменится. Куда ведет политика Путина? Внутри Крыма она приводит к тому, что татары, которых преследуют, обращаются к историческому заступнику – Турции. Турция не может не отвечать, точно так же как она не может не отвечать на то, что Путин сейчас бомбит противников Асада – сирийских туркоманов, и называет их джихадистами и сторонниками "Исламского государства" (запрещенного в России как террористическая организация. – РС), а они таковыми не являются. Турция это игнорировать не может, потому что беженцы бегут к ним. Огромное количество беженцев сосредоточилось на территории Турции! Любой политический лидер Турции должен принимать это во внимание.
И невозможно надеть наручники на всех противников Асада и усадить их за стол вместе с Асадом. Версия мира и истории, которую Путин хочет продать, – ее никто не может купить. Потому что вы можете сколько угодно говорить "мы не делаем различий между суннитами и шиитами", но они-то там, на поле боя, делают это различие! Их можно только уничтожить, но 16 процентов, которые за Асада, не могут уничтожить всех остальных. Поэтому в такие сложные места нужно идти с другим культурным капиталом. Российское телевидение регулярно обучает российского зрителя, что мир таков: "кто девушку кормит, тот ее и танцует". Вот мы кормим нефтью, и будут у нас служить на бензоколонках Берлускони, Шредер и другие. Но не получилось. Посмотрите, последняя идея – заменить трубопровод "Южный поток" контрактом с Турцией – накрылась. То же самое произошло сейчас со второй веткой в Северном море. Почему? Потому что после того, как Путин со своей политикой раздвинутых локтей продемонстрировал всему миру, как он обращается с Украиной, западноевропейские государства постепенно придумали стратегию, в которой такие случаи нужно исключить. Вот такая отрицательная педагогика.
Беженцы с Ближнего Востока куда бегут? В Германию и Швецию. Вот каким должно быть государство, – не потому, что там христианство, или сильные личности правят, а потому что там элементарная честность есть! Такое государство, такие институты надо строить. Это длинная программа. Люди сами должны как-то постепенно к этому прийти. Значит, со стороны западных держав остается одно: вы должны помешать выиграть не тому, кому нужно. То есть победить должны сами люди, но, насколько возможно, надо им помочь. Скажем, в Сирии сколько разных фракций, но вы не можете надеть на них наручники и продиктовать свое решение, чтобы они поверили в то, что Асад – это правильный начальник, и всем надо подчиниться и провести выборы, при которых Асад подсчитает, кто победил. Это абсолютно нереально. То есть этот ничтожный культурный капитал обламывается о реальность, которая требует определенных идеалов. Это сложно все объяснить, конечно, людям, у которых верх образования – это российский телевизор.
– Сейчас есть новая реальность, которую, очевидно, Путин пытается использовать, – это террористическая угроза со стороны ИГ. Были теракты в Париже, после этого Россия признала, что гибель самолета над Синаем была терактом. Президент Франции Олланд поехал в Москву обсуждать это. Вы не считаете, что Путин может учесть все уроки и как-то развернуть ситуацию?
– Олланд отправился в Москву собирать коалицию против "Исламского государства" понятно из каких соображений. Олланд показывает, что он, как президент страны, прикладывает все усилия. Но они спотыкаются на том, что Путину и западным государствам видятся два совершенно разных мира, когда они смотрят на Сирию. Там для Путина каким-то магическим образом все должны согласиться в том, что все противники Асада – террористы. Но это настолько противоречит реальности, и уже принципиально много раз сказано и Олландом, и всеми остальными, что исходить из этого предположения невозможно. Если Путин может ударить по ИГ, ну, пожалуйста, пусть ударит, но не надо ударять по оппозиции Асаду.
Но в мире происходят революции, в том числе и на Ближнем Востоке, и Запад уже прошел фазу, когда он говорил: "Не важно, сукин сын, но это наш сукин сын". Люди иногда не могут дальше жить со своими начальниками, как это произошло в Украине. Но образование КГБ и друзья Путина по КГБ именно из такого, не слишком высокого, круга, специалисты по теории заговоров, подсказывают, что повсюду идут революции по наущению плохой Америки, а на самом-то деле народ любит свою власть. Вот сирийский народ, правильный народ, по идее Путина, любит Асада. А на все остальное он закрывает глаза. Но на этом невозможно построить никаких действий. Нужно ничего не понимать ни в Ближнем Востоке, ни в том, что там происходит, нужно игнорировать, что Иран – это исламское государство и что практически Путин сейчас встал на Ближнем Востоке на позицию поддержки одной партии – шиитской партии. Против нее выступают сунниты: Саудовская Аравия, Катар и другие, в том числе и Турция, для которых религиозное распространение шиитов – вызов, они не могут с этим согласиться, это вековая вражда. Под этим – диктатуры, демократии, недовольство населения...
Стратегия – дело сложное, есть много компонентов, мир сложный, но есть некоторые хорошие принципы, которые Запад обрел после Второй мировой войны. Путин их нарушил, он считает, что идеалов вообще нет. Как говорил в свое время Оскар Уайльд, циник – это человек, который знает цену всему и не имеет никаких ценностей. Но Запад не такой. И на этом уровне создавать совместную стратегию невозможно. У Путина только один путь – уходить от одиозных своих высказываний. Он видит, что рассказ, который он может продать по контролируемому им телевидению, он не может продать миру и объяснить всем, что Асад – хороший начальник, и все, кто против него, это все террористы. Это он не продаст, а, значит, он от этого потихоньку может отойти. Какие тут этапы могут быть? Да, надо провести выборы. Да, не обязательно Асад после выборов должен остаться у власти. Следующий этап – да, необязательно Асад должен остаться у власти во время перевыборов. И можно отступать, отступать, отступать. Но проблема в том, что не туда его самолеты летят и бросают бомбы не туда. Он влез в сложный конфликт между шиитами и суннитами на одной стороне и получил на свою голову. Страшно становится, когда человек с таким культурным капиталом идет в политику. Результат катастрофический! Грузия, которая была в замечательных отношениях с Россией, стала врагом. Вся Прибалтика. Белоруссия держит дистанцию, Казахстан держит дистанцию. А с Украиной – ну, что тут можно сказать...
– Есть ли какая-то удовлетворительная историческая параллель с лидером, который ведет резкую такую, яркую политику, но она все время дает такие нежелательные последствия?
– Мы имеем дело – в одном пространстве – с различными культурными временами. Что такое Путин с этой точки зрения? Это внезапное возвращение на уровень 19-го века. "Православие, самодержавие, народность", высказывание Александра Третьего, которое Никита Михалков часто повторяет, что армия и флот – это единственные друзья России. Это все – погружение в старое время. Мы имеем дело с Западом после Второй мировой войны и с путинской Россией, которая поехала назад, во времена Киплинга. Россия повторяет ошибки эволюции 19-го века, частично ошибки фашистских режимов, частично ошибки "реаль политик" 19-го века. Это напоминает, конечно, популистский фашизм в Германии, в Италии, когда был кризис экономический, государство не работало, в 30-е годы, Великая депрессия, и массы хотели простоты. И жизнь выдвинула какого-то лидера, харизматического, который пообещал все быстро сделать с помощью раздвинутых локтей... Ну, вот это Путин. А Европа не сваливается в этот популизм, потому что она прошла его. Потому это вызывает такое изумление: как можно вести такую политику, которая стратегически является битой картой.
И как же можно считать сильным правителя, который стратегию заменяет на активизм? Ударить ракетами с Каспийского моря – это активизм, он производит впечатление на неискушенного человека, но стратегически это битая карта. Не решаются сегодняшние проблемы мира такими действиями. Путин выпустил из бутылок столько джиннов, которых побоится выпускать любой ответственный лидер. Скажем, на Украине привел к власти криминал, фактически. Задействовал на Украине самого низкого пошиба людей, надеясь, что с помощью заговора он их сможет держать под контролем, и вот сейчас посылает специальные группы расстреливать совсем одиозных бандитов на территории Донбасса. И то же самое с "Нашими". Ну, как же можно сформировать в многоэтнической стране движение под названием "Наши"? Ты выпускаешь джинна из бутылки, нельзя так работать! Хотя это очень популярно для людей у пивного ларька.
Радио Свобода