Россия получила «двойной удар» - в виде резкого снижения цен на нефть и в результате ограничений, введенных из-за пандемии COVID-19.
Европейский банк реконструкции и развития и Еврокомиссия предсказывают падение ВВП страны в 2020 году на 4,5- 5%, а Центральный банк допускает сокращение бюджета до 6%.
По оптимистичному сценарию, реальные доходы россиян по итогам года снизятся на 8%, в худшем случае - на 12%. Так прогнозируют эксперты Центра развития НИУ ВШЭ.
По апрельским данным вице-премьера Татьяны Голиковой, число безработных в стране составило 1,4 миллиона человек. А по статистике Международной организации труда, уровень общей безработицы на данный момент может составлять до 8 миллиона человек.
Экономический обозреватель Максим Блант рассуждает о последствиях пандемии коронавируса и экономического кризиса для трудовых мигрантов в России.
«Азаттык»: Как сегодня выживают трудовые мигранты в России? Что ждёт их впереди?
Блант: Трудовые мигранты в России оказались в одном из самых бедственных положений. В принципе, весь частный бизнес страдает от коронавируса, и государство делает упор на поддержку прежде всего бюджетников и тех, кто получает деньги из государственных и крупных компаний. Что касается малого и среднего бизнеса, то здесь ситуация незавидная, поддержки явно недостаточно. Более того, основная форма поддержки - это не какие-то гранты или безвозвратные субсидии, а ссуды, отсрочки по налогами и так далее. Что касается трудовых мигрантов, как правило, у них взаимоотношения с работодателями оформлены надлежащим образом далеко не всегда. Это позволяет работодателям с лёгкостью их увольнять. Все эти указы Путина, которые запрещали лишать зарплаты, увольнять сотрудников - они все, в основном, к трудовым мигрантам имеют мало отношения.
Что касается перспектив, например, в Москве с 12 мая разрешили открыть стройки. Эта вынужденная мера. Потому, что люди, которые приезжали сюда, в том числе и на стройки, они оказались, во-первых без доходов, во-вторых, в таких условиях, которые толкают их на преступления. Когда человеку совсем нечего есть, он выходит на «большую дорогу». Стройки откроются, но это не значит, что в полном масштабе возобновится строительство. Из-за падения уровня доходов населения в России резко упал спрос на жилую и коммерческую недвижимость. Возникают очень серьёзные проблемы. Люди перестали покупать, люди перестали пользоваться какими-то услугами. Например, в бьюти-индустрии прогнозируют обвал - как минимум половину заведений придётся закрыть.
Экономическая ситуация сейчас в России довольно неприятная. Единственное утешение – относительно крепкий рубль. По всем прогнозам, при цене на нефть, которую мы видим сейчас, рубль должен был обвалиться далеко за 100 рублей за доллар. Но этого не произошло. Во-первых, Центральный банк и правительство в рамках бюджетного правила, когда доходы от нефти начали снижаться, стали продавать валюту. Этих продаж оказалось достаточно, чтобы сбить первую волну распродажи рубля. А потом выяснилось, что валюта никому в России и не нужна по большому счёту: импорт практически обнулился, туристического сезона нет, никто никуда в этом году не поедет, соответственно, валюта тоже особо никому не нужна.
Те, у кого были валютные кредиты, это ещё один источник покупки доллара и евро, они либо просто не имеют возможности обслуживать свои долги, либо уже давно расплатились. В этом отношении Центральный банк и правительство несмотря на все разговоры о том, что «девальвация рубля выгодна экспортерам, а основа российской экономики – это нефтяные и газовые компании, металлургия», «это всё выгодно правительству, поскольку резервы лежат в валюте» - они все оказались несостоятельными. Строгое соблюдение бюджетного правила толкает курс валюты вниз, и рубль дорожает.
В конце марта - начале апреля, когда только вводились карантинные ограничения, по всему миру существовал такой тезис, что после их снятия, экономику ждёт V- образное восстановление. Сейчас стало очевидно, по крайней мере, в России - точно, никакого V- образного восстановления не будет, к прежнему уровню мы будем возвращаться очень долго, а то и застрянем на тех уровнях, которых достигли вот сейчас. Это обвал и потребительского спроса, и доходов населения, и дальше - промышленности, сферы услуг, торговли и услуг населению. Соответственно, потребность в рабочей силе, в трудовых мигрантах будет ниже. В принципе, сейчас по всему миру довольно сложная ситуация, но в развитых европейских странах и США предложили мощный пакет поддержки бизнеса и населения, которые позволяют сохранить платежеспособный спрос.
«Азаттык»: Каким будет уровень безработицы?
Блант:-В отличие от США и Европы в России гораздо меньшую роль играет малый и средний бизнес, и вообще частный сектор. В России государственный капитализм, отсюда и политика правительства, которая делает упор именно на бюджет и на бюджетное финансирование. Примерно четверть экономики в стране - это малый и средний бизнес, и они пострадали драматически. Ещё один сектор, так называемый теневой, который в последние годы постепенно начал выходить из тени, благодаря новому статусу «самозанятых». Это люди, которые никаким образом не взаимодействовали с государством, но потом стали это делать, чтобы просто к ним не приходили их налоговой инспекции.
Уровень безработицы - это не самая большая проблема, на мой взгляд. Безработица будет не такая, как в США, не 20 миллионов человек, а гораздо меньше. Но проблема заключается в том, что даже те компании, которые остаются работать, они резко сократят выплаты на содержание своих сотрудников. Это связано с системой оплаты труда в России. Потому что на голом окладе никто не сидит, у всех есть фиксированная зарплата, которая прописана в трудовом договоре, но основную часть российские работники получают в виде премий и бонусов. Это позволяло работодателям экономить на налогах. Теперь эта часть сильно просела. И в госкомпаниях такая же система, несмотря на то, что они существуют на налоги, они их совершенно не хотят платить. Поэтому, я думаю, что уровень безработицы не будет высоким, вырастет до 10 процентов.
«Азаттык »:Многие иностранные мигранты сейчас вспоминают, как переживали кризисы 2008 и 2014 годов, и надеются остаться на рынке труда и сохранить свой заработок. Чем отличается этот кризис от прежних?
Блант: Отличается он, скорее всего, глубиной. Россия все-таки является частью мировой экономики, и по всем прогнозам, глубина падения и доходов, и промышленности, и производства сопоставима в Америке - с великой депрессией, а в России - с тем, что происходило в конце восьмидесятых и начале девяностых годов. Центральный банк говорит о падении ВВП на 4-5% в этом году. Это не страшно. Сейчас надо думать о том, какие политические и социальные последствия будут. Это уже вопрос о стабильности государства.
Если мы вспомним 90-е, там тоже были экономические проблемы, но по большому счету не оказалось способным само государство. И на мой взгляд, жизнь без государства - это одна из самых серьезных опасностей. Сейчас начнут набирать популярность всякие популистские, экстремистские и экстремальные течения, начиная от националистов и заканчивая анархистами. Это касается не только России. Если в мире начнётся такая волна, то Россия в стороне не останется. Никакой «железный занавес», несмотря на закрытые границы, тут не поможет.