Я ехала в Ош с большой тревогой. Он мне не чужой. Это уж как поведется – где друзья, там вроде бы уже как бы и родня. Алла, Максуда, Алмаз – жизнь все время сводила нас вместе, мы дружим давно, много раз встречались в разных городах и странах, и все время были на связи.
Тут, вероятно, надо сказать и о «КавкАзии» - есть у нас такая неформальная, хотя и довольно обширная журналистская сеть, которую мы создали в 2003 году в Тбилиси. Мы ее нигде не регистрировали и особо не пиарили, просто как-то так повелось, что виртуально живем вместе и чем можем, помогаем друг другу. В общем, это нормальная человеческая дружба, вполне себе на личном уровне. Я это к тому, чтоб объяснить, что десятое июня меня просто обожгло. Ведь там были мои близкие, очень близкие друзья, и я страшно тревожилась за них. Ночей не спала, писала, звонила, получала и отсылала сотни смсок. И, в общем, была в курсе всех событий, ежечасно. И надо было, как можно больше писать об этом – ведь было очевидно, что информация идет какая-то однобокая и фильтрованная.
В те дни я сутками сидела на блоге «КавкАзии», сначала в апреле, в связи с революцией, а потом в июне. Было видно, что Кыргызстан еще долго будет поставлять новости, и я сделала там у себя отдельную кнопочку, посвященную вашей стране -
Перед нынешней поездкой и у себя дома, и по дороге, попутчикам в самолетах, я рассказывала, что еду в Ош. Ош? – переспрашивали они. Где это? Ну как же, вы что, говорила я, - Ош! – вы что, забыли?.. У многих как стерло из сознания. А может, они и не знали. Такие странности. Опять же, все в силу личного опыта.
Ош потряс меня растерянностью в лицах, разговорах. Вообще-то, я человек впечатлительный – может быть, подействовали строгие предупреждения по вечерам не ходить, камеру везде подряд не вынимать и вопросы задавать не все. Сгоревшие дома производят тяжелое впечатление, конечно же. Люди смотрят на них как-то слишком пристально, и говорят: смотри, вон там, и там, и там – там все горело...
Жалуются, или хотят сочувствия, или сами хотят запомнить. Не было ни одного контакта, или разговора, или встречи, где речь не шла бы о том. Травма огромная. Не уверена, что там достаточно работают психологи. Мне кажется, они абсолютно необходимы.
Я была в Оше по приглашению ООН Женщины (кто не знает - это новое название бывшего ЮНИФЕМ). Этот ооновский институт имеет в вашей стране очень нужную программу. Она нацелена на то, чтобы активизировать женщин юга на а) урегулирование конфликта и б) превенцию возможных осложнений. Это второе важно очень. Ведь ситуация все еще чревата.
Когда я думаю о том, как легко взорвать нас – в любом месте и почти в любой стране - меня реально посещает отчаяние. Почему мне кажется, что ситуация чревата многими сложностями? Потому что в социально-экономическом смысле она все та же (и еще хуже), трения остаются, взаимных обид добавилось. И самое главное – силы, которым выгодна мутная вода, - ведь они никуда не делись. Упаси Бог.
И вот я несколько дней слушала, что говорят женщины, что говорят мои друзья, друзья моих друзей, что говорят люди на улицах и базарах. Общее мнение: нас взорвали, была провокация, были происки неких людей. Но в, то, же время, очевидно, что ведется взаимный счет, обиды не утихли.
Узбечка жалуется, что ее сняли с руководящей работы и поставили кыргызку. Кыргызка говорит: они всегда жили лучше нас, и вон им какую компенсацию дают. При этом и те, и другие рассказывают, как они реально помогали друг другу – и видно, что говорят правду, но внутри все, же сидит заноза. Мне кажется, что эту узбечку необходимо срочно-срочно восстановить в правах – или хотя бы внимательно разобраться, что там произошло. Мне кажется, что вам остро необходима какая-то регулирующая программа. Может быть, какой-то постоянный пропагандистский национальный проект? Который очищал бы общественное сознание.
Я думаю, что шаги вашего правительства в языковом плане являются рискованными. Понятно, что кыргызский язык надо спасать и поднимать его позиции, но делать это надо постепенно, особенно сейчас. Я убеждена, что вам надо очень внимательно изучить ошибки нациестроительства других стран – хотя бы моей Грузии, чтобы не наступить на те же грабли. Изучите наши конфликты, наши трагедии – всю эту беду, которая продолжается у нас уже двадцать лет – и не наломайте дров. Национальный вопрос требует постепенности и… нежности. И воображения. Проиграть вперед, поставить себя на место другого.
…Закончу женщинами. Так уж сложилось, это моя специализация. Я была в восторге, когда Роза Отунбаева стала вашим президентом. Я была одушевлена этим и громко кричала на той же «КавкАзии»: «Роза Исаковна и женщины, сомкните ряды!» (например, тут:
Ведь ваши женщины очень активные, такие динамичные – а тут еще и президент. Хотя это сложно – конечно же! И вот я попросила об интервью, и Роза Исаковна не отказала и говорила со мной почти час. Правда, самые главные вопросы задать не удалось. Что я могу сказать в итоге? Не бывает президентов, которых любят все; не уверена, что среди них есть ангелы. Но, по-моему, вам надо беречь и уважать Отунбаеву – как прецедент. Как мостик на твердую почву. Укреплять ее в том главном и здоровом, что она делает.
И, последнее. Я очень болею за вас в связи с предстоящими выборами. Да хранит вас Бог.
Галина Петриашвили (Гала Петри), Грузия; журналист, блогер, редактор международного журнала «Диалог женщин» специально для "Азаттык".
Тут, вероятно, надо сказать и о «КавкАзии» - есть у нас такая неформальная, хотя и довольно обширная журналистская сеть, которую мы создали в 2003 году в Тбилиси. Мы ее нигде не регистрировали и особо не пиарили, просто как-то так повелось, что виртуально живем вместе и чем можем, помогаем друг другу. В общем, это нормальная человеческая дружба, вполне себе на личном уровне. Я это к тому, чтоб объяснить, что десятое июня меня просто обожгло. Ведь там были мои близкие, очень близкие друзья, и я страшно тревожилась за них. Ночей не спала, писала, звонила, получала и отсылала сотни смсок. И, в общем, была в курсе всех событий, ежечасно. И надо было, как можно больше писать об этом – ведь было очевидно, что информация идет какая-то однобокая и фильтрованная.
В те дни я сутками сидела на блоге «КавкАзии», сначала в апреле, в связи с революцией, а потом в июне. Было видно, что Кыргызстан еще долго будет поставлять новости, и я сделала там у себя отдельную кнопочку, посвященную вашей стране -
Перед нынешней поездкой и у себя дома, и по дороге, попутчикам в самолетах, я рассказывала, что еду в Ош. Ош? – переспрашивали они. Где это? Ну как же, вы что, говорила я, - Ош! – вы что, забыли?.. У многих как стерло из сознания. А может, они и не знали. Такие странности. Опять же, все в силу личного опыта.
Ош потряс меня растерянностью в лицах, разговорах. Вообще-то, я человек впечатлительный – может быть, подействовали строгие предупреждения по вечерам не ходить, камеру везде подряд не вынимать и вопросы задавать не все. Сгоревшие дома производят тяжелое впечатление, конечно же. Люди смотрят на них как-то слишком пристально, и говорят: смотри, вон там, и там, и там – там все горело...
Жалуются, или хотят сочувствия, или сами хотят запомнить. Не было ни одного контакта, или разговора, или встречи, где речь не шла бы о том. Травма огромная. Не уверена, что там достаточно работают психологи. Мне кажется, они абсолютно необходимы.
Я была в Оше по приглашению ООН Женщины (кто не знает - это новое название бывшего ЮНИФЕМ). Этот ооновский институт имеет в вашей стране очень нужную программу. Она нацелена на то, чтобы активизировать женщин юга на а) урегулирование конфликта и б) превенцию возможных осложнений. Это второе важно очень. Ведь ситуация все еще чревата.
Когда я думаю о том, как легко взорвать нас – в любом месте и почти в любой стране - меня реально посещает отчаяние. Почему мне кажется, что ситуация чревата многими сложностями? Потому что в социально-экономическом смысле она все та же (и еще хуже), трения остаются, взаимных обид добавилось. И самое главное – силы, которым выгодна мутная вода, - ведь они никуда не делись. Упаси Бог.
И вот я несколько дней слушала, что говорят женщины, что говорят мои друзья, друзья моих друзей, что говорят люди на улицах и базарах. Общее мнение: нас взорвали, была провокация, были происки неких людей. Но в, то, же время, очевидно, что ведется взаимный счет, обиды не утихли.
Узбечка жалуется, что ее сняли с руководящей работы и поставили кыргызку. Кыргызка говорит: они всегда жили лучше нас, и вон им какую компенсацию дают. При этом и те, и другие рассказывают, как они реально помогали друг другу – и видно, что говорят правду, но внутри все, же сидит заноза. Мне кажется, что эту узбечку необходимо срочно-срочно восстановить в правах – или хотя бы внимательно разобраться, что там произошло. Мне кажется, что вам остро необходима какая-то регулирующая программа. Может быть, какой-то постоянный пропагандистский национальный проект? Который очищал бы общественное сознание.
Я думаю, что шаги вашего правительства в языковом плане являются рискованными. Понятно, что кыргызский язык надо спасать и поднимать его позиции, но делать это надо постепенно, особенно сейчас. Я убеждена, что вам надо очень внимательно изучить ошибки нациестроительства других стран – хотя бы моей Грузии, чтобы не наступить на те же грабли. Изучите наши конфликты, наши трагедии – всю эту беду, которая продолжается у нас уже двадцать лет – и не наломайте дров. Национальный вопрос требует постепенности и… нежности. И воображения. Проиграть вперед, поставить себя на место другого.
…Закончу женщинами. Так уж сложилось, это моя специализация. Я была в восторге, когда Роза Отунбаева стала вашим президентом. Я была одушевлена этим и громко кричала на той же «КавкАзии»: «Роза Исаковна и женщины, сомкните ряды!» (например, тут:
Ведь ваши женщины очень активные, такие динамичные – а тут еще и президент. Хотя это сложно – конечно же! И вот я попросила об интервью, и Роза Исаковна не отказала и говорила со мной почти час. Правда, самые главные вопросы задать не удалось. Что я могу сказать в итоге? Не бывает президентов, которых любят все; не уверена, что среди них есть ангелы. Но, по-моему, вам надо беречь и уважать Отунбаеву – как прецедент. Как мостик на твердую почву. Укреплять ее в том главном и здоровом, что она делает.
И, последнее. Я очень болею за вас в связи с предстоящими выборами. Да хранит вас Бог.
Галина Петриашвили (Гала Петри), Грузия; журналист, блогер, редактор международного журнала «Диалог женщин» специально для "Азаттык".