Некоторые подробности о прежде считавшихся закрытыми для сторонних взоров колониях стали известны общественности.
Последний «положенец»
(Окончание. Первую, вторую и третью части можно прочитать здесь, здесь и здесь).
По словам омбудсмена и представителей ГСИН, в последнее время Дамир Сапарбеков в СИЗО №1 был «положенцем». По другой версии, заключенные пошли на голодовку, протестуя против перевода его и еще 17 человек в колонию №50 в селе Алга Иссык-Атинского района. Но адвокат Дамира Сапарбекова опровергает утверждения о его членстве в криминальной группировке. По информации правоохранительных органов, Сапарбеков был ранее пять раз судим.
В прошлом году в колониях Кыргызстана было убито семь человек. По сведениям органов правопорядка, Сапарбеков подозревается в причастности к убийству в СИЗО №1 1 мая 2011г. Айбека Шамурзаева.
Супруга покойного Махабат Карагулова говорит, что его убили за два дня до освобождения:
– В показаниях контролера СИЗО написано, что около 12 ночи «положенец» Дамир со своими ребятами Маликом, Яшей, Азаматом, Адилетом, Артуром, Арсеном, Эркином и другими открыли железные двери. Они расхаживали по коридорам и в один момент попросили открыть камеру 358. Контролер пишет: «Я отказался и позвал старшего контролера, он отошел с Дамиром, поговорил. После этого он велел мне открыть, и я подчинился».
Покойный Шамурзаев был задержан по подозрению в незаконном ношении оружия, но вина его не была доказана. После вынесения приговора суда за два дня до освобождения его убили. Но есть данные, что Шамурзаев был членом какой-то другой криминальной группировки. А 14 февраля стало известно о задержании еще одного подозреваемого в причастности к его устранению – бывшего начальника СИЗО №1 Илмира Аллаярова.
Тут следует пояснить, что, по некоторым сведениям, Камчи Кольбаев и Азиз Батукаев, обладающие титулами «воров в законе» в Кыргызстане, являются смертельными врагами. Азиз Батукаев сейчас отбывает наказание в колонии в Нарыне. Поэтому в прошлом месяце это учреждение не поддержало акции протеста, начавшиеся почти во всех «зонах». А Камчи Кольбаев объявлен органами правопорядка в розыск и сейчас будто бы находится в Объединенных Арабских Эмиратах.
«Пэлэсники»
В СИЗО №1 сидят и приговоренные к пожизненному лишению свободы. Из 258 кыргызстанцев, осужденных к пожизненным срокам, 64 находятся на первом из трех этажей этого СИЗО. Когда мы заглянули в одну из камер, оттуда вместе с горячим воздухом вырвалось зловоние. Оказывается, в каждой содержатся по два человека, и из-за духоты заключенные ходят в футболках.
Один из таких – 32-летний Максат. Он сидит уже шесть лет. Рассказал, что надеется на Бога, читает намаз и осужден несправедливо:
– Я был водителем у одного человека. А убили другие. Но меня представили организатором и убийцей, все на меня повесили. Сначала приговорили к смертной казни, но потом поменяли наказание на пожизненное лишение свободы. Осудили меня в Свердловском райсуде Бишкека.
Узбек Акрамжан сидит вот уже 14-й год. Осужден за причастность к терроризму. Он говорит, что гражданин Китая, его задержали, когда приехал в Кыргызстан в гости, и безвинно осудили. По его словам, русский язык он не понимает, а процесс шел на русском, и ему даже не дали переводчика. Но надежды на справедливость и он не теряет.
В Кыргызстане всего 33 пенитенциарных учреждения. Из них 14 – колонии-поселения, 12 – исправительные колонии и 7 СИЗО. В следственных изоляторах сидят подследственные, в колониях-поселениях осужденные отмечаются раз в неделю. Всего около 14 тысяч человек в Кыргызстане сейчас отбывают наказания, из них 8 тыс. сидят в исправительных колониях. Государство выделяет на питание каждого заключенного по 78 сомов в день, а для больных туберкулезом – 138 сомов. С одной стороны, можно согласиться, с другой – и не согласиться с мнением о плохом пайке арестантов. Возможно, 78 сомов в день – это мало. Но на солдат в армии выделяют около 90 сомов, а обитателей интерната для престарелых – меньше 60 сомов.
Не редко в колониях люди умирают. В прошлом году в пенитенциарных учреждениях Кыргызстана скончалось 70 человек, из них семь – насильственной смертью, а остальные – от туберкулеза и ВИЧ/СПИДа.
Начальник медико-санитарного отдела ГСИН Акылбек Асанов сообщил об увеличении числа умирающих от ВИЧ/СПИДа, в то время как число жертв туберкулеза, напротив, уменьшается.
Тюрьма любого сделает преступником
Эксперты отмечают необходимость изменений Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, их гуманизации. По их мнению, колонии вместо исправления заключенных, напротив, превращают их в людей, не ждущих ничего хорошего от жизни. По словам руководителя правозащитного центра «Граждане против коррупции» Толекан Исмаиловой, число заключенных в пересчете на душу населения является очень большим. «Так же немало и несправедливо осужденных», – говорит правозащитник.
– Сейчас, если нужно, по возможности, мы должны брать хороших адвокатов, судей и даже в самих колониях вести судебные процессы. Тогда эти учреждения на 50% опустеют. Потому что из-за бюрократии не слышен голос бедных и безвинных людей, чьи права попраны. Когда мы ходили в СИЗО №1, некоторые ребята плакались: «Приходят и омбудсмен, и другие правозащитники, но наших писем не получают, не слышат наших слов».
С таким мнением солидарен и Уран Рыскулов, хоть недолго, но посидевший в СИЗО №1 и познавший особенности жизни за решеткой. Он считает, что большинство заключенных попадает в места не столь отдаленные ни за что.
– Мы должны прекратить практику ареста на два месяца, невзирая на виновность или невиновность человека. Например, тысячу из 1300 ребят в первом СИЗО можно было бы отпустить, просто отхлестав по попе.
Государство тратит на содержание одного заключенного по меньшей мере 2,5 тыс. сомов. В год расходы превышают 20 тысяч. Отсюда и возникает вопрос: а насколько рационально судить людей за кражу курицы, сотового телефона или даже 5-6 тысяч сомов?
Министр внутренних дел Зарылбек Рысалиев сообщил, что вносятся поправки в ряд законов:
– Например, если кто украдет телефон стоимостью 3 тысячи сомов, то по закону он может быть приговорен к штрафу в размере 3 тысячи сомов или трем годам лишения свободы. А отправив его в заключение, мы, во-первых, лишаем его будущего, во-вторых, бесплатно содержим. В-третьих, превращаем его в законченного преступника. А если введем практику дознания, то такой человек возместил бы ущерб и заплатил штраф государству, но не был бы осужден. Во-вторых, пострадавшая сторона получила бы назад телефон. В-третьих, государство не понесло бы расходы, бесплатно его содержа. Ну, и у парня будущее будет.
В то же время Рысалиев предлагает ужесточить наказание для представителей криминального мира:
– Если они осуждены на десять лет, то полностью свой срок должны отсидеть. К таким людям нельзя применять амнистию, досрочное освобождение, перевод в колонию-поселение.
В «известной» Молдавановке...
Сейчас в исправительной колонии №1 в селе Молдавановка Чуйской области содержатся около тысячи человек. Эрнис Алымов в этом месте – главный повар.
– Я осужден за попытку разбоя и убийства. Отсидел три года, в 2020-м освобожусь. Условия здесь неплохие, не голодаем. Зимой топим печь, тепло. В дни голодовки не ели, ходили голодные, поддерживая акцию. Только больным готовили еду, остальные не питались. В свободное время отдыхаем, телевизор смотрим.
Во времена Союза в этом исправительном учреждении вовсю работало производство. Одна сторона здания была отдана под литейный цех, кроме того выпускались здесь запчасти для тракторов. Оказывается, некоторые, освободившись, на заработанные здесь деньги покупали машину. Сейчас – какие там заработки! Остался только действующий в летний сезон кирпичный завод. Но летом там может трудиться только 90 человек.
Замначальника молдавановской колонии майор Азамат Адашпаев говорит, что многие заключенные просто мечтают о работе:
– Сейчас от тех производств ничего не осталось. А все заключенные хотят работать. От безделья и преступность растет. А если бы они были чем-то заняты, их время было бы расписано, то в колониях и преступность снизилась бы.
Согласно уголовно-процессуальному законодательству, осужденные имеют право на два коротких и два продолжительных свидания в год. Короткие встречи назначаются на дневное время суток и длятся до четырех часов. А продолжительные – три дня. Но приходить на такие могут только родители, братья-сестры и законные супруги. Такие свидания проходят в специальных комнатах с телевизором, мягкой мебелью.
К Алмазу издалека приехала жена, и ему разрешили трехдневное свидание:
– Приехала моя супруга, я получил право на трехдневное свидание. Здесь очень хорошие условия. В год она приезжает четыре раза. Моя приезжает издалека, из Ошской области. Свидетельство о браке у нас есть.
В первой колонии есть мечеть. Кроме того, выделена комната под православную церковь. Азамат Адашпаев отметил, что число читающих намаз увеличивается день ото дня:
- Сейчас в мечеть стало ходить больше людей. В данный момент пятикратный намаз читают около 50 человек. А на пятничный намаз ходят 200-250. Есть свой имам из числа осужденных.
На воле ее ждет шесть детей
В Кыргызстане есть две женские колонии. Одна из них – в селе Степное к северу от Бишкека. Называется она исправительной колонией №2 Государственной службы исполнения наказаний. Сейчас здесь находятся около 300 женщин. 150 из них заняты швейным делом. Кроме того, работает хлебзавод. Отсюда выпечка расходится еще по 19 пенитенциарным учреждениям.
У 10 содержащихся здесь женщин есть дети. Одна из них, пожелавшая остаться анонимной, сказала, что скоро освободится.
– Я родила, когда сидела в Канте. Сюда меня перевели, когда дочке было три месяца. Сейчас ей два года семь месяцев. Скоро по решению комиссии меня освободят, осталось две недели. Дочке, если захочу, делаю манты, пельмени, плов. Здесь дают молоко, и я готовлю кашу, болтушку. Освобожусь – домой пойду. У меня шесть дочерей и сын.
Самой младшей в женской колонии – 16, а старшей – 81 год. Последняя осуждена за убийство в интернате для престарелых.
Среди заключенных Кыргызстана есть категория лиц с особенностями ментального здоровья, их около 40. Из опасений угрозы безопасности в колониях и нападений на сотрудников их обособленно держат в колонии №3.
Работая над этим материалом, мы встречали тех, кого должны досрочно освободить за хорошее поведение. Дай Бог, чтобы они никогда больше не попадали за решетку.
AlM
(Окончание. Первую, вторую и третью части можно прочитать здесь, здесь и здесь).
По словам омбудсмена и представителей ГСИН, в последнее время Дамир Сапарбеков в СИЗО №1 был «положенцем». По другой версии, заключенные пошли на голодовку, протестуя против перевода его и еще 17 человек в колонию №50 в селе Алга Иссык-Атинского района. Но адвокат Дамира Сапарбекова опровергает утверждения о его членстве в криминальной группировке. По информации правоохранительных органов, Сапарбеков был ранее пять раз судим.
В прошлом году в колониях Кыргызстана было убито семь человек. По сведениям органов правопорядка, Сапарбеков подозревается в причастности к убийству в СИЗО №1 1 мая 2011г. Айбека Шамурзаева.
Супруга покойного Махабат Карагулова говорит, что его убили за два дня до освобождения:
– В показаниях контролера СИЗО написано, что около 12 ночи «положенец» Дамир со своими ребятами Маликом, Яшей, Азаматом, Адилетом, Артуром, Арсеном, Эркином и другими открыли железные двери. Они расхаживали по коридорам и в один момент попросили открыть камеру 358. Контролер пишет: «Я отказался и позвал старшего контролера, он отошел с Дамиром, поговорил. После этого он велел мне открыть, и я подчинился».
Покойный Шамурзаев был задержан по подозрению в незаконном ношении оружия, но вина его не была доказана. После вынесения приговора суда за два дня до освобождения его убили. Но есть данные, что Шамурзаев был членом какой-то другой криминальной группировки. А 14 февраля стало известно о задержании еще одного подозреваемого в причастности к его устранению – бывшего начальника СИЗО №1 Илмира Аллаярова.
Тут следует пояснить, что, по некоторым сведениям, Камчи Кольбаев и Азиз Батукаев, обладающие титулами «воров в законе» в Кыргызстане, являются смертельными врагами. Азиз Батукаев сейчас отбывает наказание в колонии в Нарыне. Поэтому в прошлом месяце это учреждение не поддержало акции протеста, начавшиеся почти во всех «зонах». А Камчи Кольбаев объявлен органами правопорядка в розыск и сейчас будто бы находится в Объединенных Арабских Эмиратах.
«Пэлэсники»
В СИЗО №1 сидят и приговоренные к пожизненному лишению свободы. Из 258 кыргызстанцев, осужденных к пожизненным срокам, 64 находятся на первом из трех этажей этого СИЗО. Когда мы заглянули в одну из камер, оттуда вместе с горячим воздухом вырвалось зловоние. Оказывается, в каждой содержатся по два человека, и из-за духоты заключенные ходят в футболках.
Один из таких – 32-летний Максат. Он сидит уже шесть лет. Рассказал, что надеется на Бога, читает намаз и осужден несправедливо:
– Я был водителем у одного человека. А убили другие. Но меня представили организатором и убийцей, все на меня повесили. Сначала приговорили к смертной казни, но потом поменяли наказание на пожизненное лишение свободы. Осудили меня в Свердловском райсуде Бишкека.
Узбек Акрамжан сидит вот уже 14-й год. Осужден за причастность к терроризму. Он говорит, что гражданин Китая, его задержали, когда приехал в Кыргызстан в гости, и безвинно осудили. По его словам, русский язык он не понимает, а процесс шел на русском, и ему даже не дали переводчика. Но надежды на справедливость и он не теряет.
В Кыргызстане всего 33 пенитенциарных учреждения. Из них 14 – колонии-поселения, 12 – исправительные колонии и 7 СИЗО. В следственных изоляторах сидят подследственные, в колониях-поселениях осужденные отмечаются раз в неделю. Всего около 14 тысяч человек в Кыргызстане сейчас отбывают наказания, из них 8 тыс. сидят в исправительных колониях. Государство выделяет на питание каждого заключенного по 78 сомов в день, а для больных туберкулезом – 138 сомов. С одной стороны, можно согласиться, с другой – и не согласиться с мнением о плохом пайке арестантов. Возможно, 78 сомов в день – это мало. Но на солдат в армии выделяют около 90 сомов, а обитателей интерната для престарелых – меньше 60 сомов.
Не редко в колониях люди умирают. В прошлом году в пенитенциарных учреждениях Кыргызстана скончалось 70 человек, из них семь – насильственной смертью, а остальные – от туберкулеза и ВИЧ/СПИДа.
Начальник медико-санитарного отдела ГСИН Акылбек Асанов сообщил об увеличении числа умирающих от ВИЧ/СПИДа, в то время как число жертв туберкулеза, напротив, уменьшается.
Тюрьма любого сделает преступником
Эксперты отмечают необходимость изменений Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов, их гуманизации. По их мнению, колонии вместо исправления заключенных, напротив, превращают их в людей, не ждущих ничего хорошего от жизни. По словам руководителя правозащитного центра «Граждане против коррупции» Толекан Исмаиловой, число заключенных в пересчете на душу населения является очень большим. «Так же немало и несправедливо осужденных», – говорит правозащитник.
– Сейчас, если нужно, по возможности, мы должны брать хороших адвокатов, судей и даже в самих колониях вести судебные процессы. Тогда эти учреждения на 50% опустеют. Потому что из-за бюрократии не слышен голос бедных и безвинных людей, чьи права попраны. Когда мы ходили в СИЗО №1, некоторые ребята плакались: «Приходят и омбудсмен, и другие правозащитники, но наших писем не получают, не слышат наших слов».
С таким мнением солидарен и Уран Рыскулов, хоть недолго, но посидевший в СИЗО №1 и познавший особенности жизни за решеткой. Он считает, что большинство заключенных попадает в места не столь отдаленные ни за что.
– Мы должны прекратить практику ареста на два месяца, невзирая на виновность или невиновность человека. Например, тысячу из 1300 ребят в первом СИЗО можно было бы отпустить, просто отхлестав по попе.
Государство тратит на содержание одного заключенного по меньшей мере 2,5 тыс. сомов. В год расходы превышают 20 тысяч. Отсюда и возникает вопрос: а насколько рационально судить людей за кражу курицы, сотового телефона или даже 5-6 тысяч сомов?
Министр внутренних дел Зарылбек Рысалиев сообщил, что вносятся поправки в ряд законов:
– Например, если кто украдет телефон стоимостью 3 тысячи сомов, то по закону он может быть приговорен к штрафу в размере 3 тысячи сомов или трем годам лишения свободы. А отправив его в заключение, мы, во-первых, лишаем его будущего, во-вторых, бесплатно содержим. В-третьих, превращаем его в законченного преступника. А если введем практику дознания, то такой человек возместил бы ущерб и заплатил штраф государству, но не был бы осужден. Во-вторых, пострадавшая сторона получила бы назад телефон. В-третьих, государство не понесло бы расходы, бесплатно его содержа. Ну, и у парня будущее будет.
В то же время Рысалиев предлагает ужесточить наказание для представителей криминального мира:
– Если они осуждены на десять лет, то полностью свой срок должны отсидеть. К таким людям нельзя применять амнистию, досрочное освобождение, перевод в колонию-поселение.
В «известной» Молдавановке...
Сейчас в исправительной колонии №1 в селе Молдавановка Чуйской области содержатся около тысячи человек. Эрнис Алымов в этом месте – главный повар.
– Я осужден за попытку разбоя и убийства. Отсидел три года, в 2020-м освобожусь. Условия здесь неплохие, не голодаем. Зимой топим печь, тепло. В дни голодовки не ели, ходили голодные, поддерживая акцию. Только больным готовили еду, остальные не питались. В свободное время отдыхаем, телевизор смотрим.
Во времена Союза в этом исправительном учреждении вовсю работало производство. Одна сторона здания была отдана под литейный цех, кроме того выпускались здесь запчасти для тракторов. Оказывается, некоторые, освободившись, на заработанные здесь деньги покупали машину. Сейчас – какие там заработки! Остался только действующий в летний сезон кирпичный завод. Но летом там может трудиться только 90 человек.
Замначальника молдавановской колонии майор Азамат Адашпаев говорит, что многие заключенные просто мечтают о работе:
– Сейчас от тех производств ничего не осталось. А все заключенные хотят работать. От безделья и преступность растет. А если бы они были чем-то заняты, их время было бы расписано, то в колониях и преступность снизилась бы.
Согласно уголовно-процессуальному законодательству, осужденные имеют право на два коротких и два продолжительных свидания в год. Короткие встречи назначаются на дневное время суток и длятся до четырех часов. А продолжительные – три дня. Но приходить на такие могут только родители, братья-сестры и законные супруги. Такие свидания проходят в специальных комнатах с телевизором, мягкой мебелью.
К Алмазу издалека приехала жена, и ему разрешили трехдневное свидание:
– Приехала моя супруга, я получил право на трехдневное свидание. Здесь очень хорошие условия. В год она приезжает четыре раза. Моя приезжает издалека, из Ошской области. Свидетельство о браке у нас есть.
В первой колонии есть мечеть. Кроме того, выделена комната под православную церковь. Азамат Адашпаев отметил, что число читающих намаз увеличивается день ото дня:
- Сейчас в мечеть стало ходить больше людей. В данный момент пятикратный намаз читают около 50 человек. А на пятничный намаз ходят 200-250. Есть свой имам из числа осужденных.
На воле ее ждет шесть детей
В Кыргызстане есть две женские колонии. Одна из них – в селе Степное к северу от Бишкека. Называется она исправительной колонией №2 Государственной службы исполнения наказаний. Сейчас здесь находятся около 300 женщин. 150 из них заняты швейным делом. Кроме того, работает хлебзавод. Отсюда выпечка расходится еще по 19 пенитенциарным учреждениям.
У 10 содержащихся здесь женщин есть дети. Одна из них, пожелавшая остаться анонимной, сказала, что скоро освободится.
– Я родила, когда сидела в Канте. Сюда меня перевели, когда дочке было три месяца. Сейчас ей два года семь месяцев. Скоро по решению комиссии меня освободят, осталось две недели. Дочке, если захочу, делаю манты, пельмени, плов. Здесь дают молоко, и я готовлю кашу, болтушку. Освобожусь – домой пойду. У меня шесть дочерей и сын.
Самой младшей в женской колонии – 16, а старшей – 81 год. Последняя осуждена за убийство в интернате для престарелых.
Среди заключенных Кыргызстана есть категория лиц с особенностями ментального здоровья, их около 40. Из опасений угрозы безопасности в колониях и нападений на сотрудников их обособленно держат в колонии №3.
Работая над этим материалом, мы встречали тех, кого должны досрочно освободить за хорошее поведение. Дай Бог, чтобы они никогда больше не попадали за решетку.
AlM