Журналист Сыргак Абдылдаев, живущий за границей, рассказал о ранее неизвестных обстоятельствах нашумевших дел.
Венера Сагындык кызы
«Азаттык»: Скажите, Сыргак, как вы восприняли последние новости по делу об убийстве Медетбека Садыркулова? Есть в этом что-то новое для Вас?
Абдылдаев: Вот смотрите, меня пытались «убрать» 3 марта 2009 года, а Медетбека Садыркулова убили в ночь с 12 на 13 марта. На Медетбека Чокановича меня вывел не кто-нибудь, а ныне покойный Руслан Шаботоев. На тот момент я работал в парламенте заведующим секретариатом фракции депутатов СДПК. С Шаботоевым был знаком с детства, мы росли вместе, играли вместе. Одна из моих близких родственниц жила по соседству с Русланом. Мы отлично знали друг друга. У нас с ним были откровенные разговоры и я знал, что у него был сильный конфликт с Бакиевым. Потом я узнал, что за неделю до его убийства, Руслан встречался с Курманбеком Бакиевым, тогдашним президентом Кыргызстана.
«Азаттык»: Что стало причиной их конфликта?
Абдылдаев: Правильно поймите, сейчас я не могу о многом рассказывать в связи с тем, что ведется следствие. После того, как убили Руслана Шаботоева, я попытался разузнать об этом. Параллельно еще один полковник занимался расследованием этого убийства (СДПК). Когда выяснил определенные детали, то понял, что дальше «копать» не следует, потому что это становилось опасным. Ко мне обратилась сестра Шаботоева и предложила открыть интернет сайт и через него заняться поисками Руслана. Хотя я в принципе знал, что Руслана уже в живых нет, знал, за что его фактически «убрали» и почему «убрали», на тот момент я не мог об этом сказать его сестре. Могла произойти утечка информации и меня могли еще тогда убить. Поэтому я согласился. Когда сайт был готов, все уперлось в финансовую часть. И тут через знакомых узнал, что в Казахстане могут поддержать. Я обратился к ним, чтобы попытаться открыть сайт, там не надо было много денег, требовалось около 1500-2000 долларов США. Съездил в Казахстан, но переговоры, честно говоря, прошли неудачно. Я подумал, что уже всё, конец и вернулся. И вот в один прекрасный день ко мне неожиданно позвонил Слепченко и предложил встретиться.
«Азаттык»: Уточните, какой Слепченко?
Абдылдаев: Сергей Слепченко, который погиб вместе с Садыркуловым. При встрече он спросил, как продвигаются мои дела, и посочувствовал, что мои дела в Казахстане прошли неважно. Я удивился, откуда он знает обо всем этом. Тогда я понял, что у них имеются связи с Казахстаном. Потом у нас с ним состоялся очень серьезный разговор. Я понял, что попадаю в очень серьезную игру, понимая, что последующие последствия могут оказаться самыми ужасными. Но на тот момент ради памяти о Шаботоеве и других убитых, и ради справедливости и из патриотических и человеческих чувств я сказал, что пойду с ними.
«Азаттык»: Потом вы встретились и переговорили с Садыркуловым?
Абдылдаев: Я сказал им, что у меня семья, ребенок и должен быть уверен в завтрашнем дне. Если вдруг со мной что-то случится, то кто им тогда будет помогать? Вы? То есть у нас с ним был очень жесткий разговор, и Слепченко сказал, обо всем этом скажешь Садыркулову. У меня состоялись только две встречи с Садыркуловым. Первая оказалась короткой, он куда-то торопился, ему позвонили, и он быстро уехал. А вторая встреча была более конкретной и жесткой, потому что я его хорошо не знал. И почему он остановил свой выбор на мне, я только потом понял, что меня мог рекомендовать Руслан Шаботоев. И вот наша встреча состоялась в конце февраля с участием Слепченко. Тогда Садыркулов предложил мне открыть оппозиционный сайт. Мы договорились, что я вместе с семьей уеду жить в Казахстан и оттуда начну «бомбить» Бакиевых. Садыркулов тогда спросил, какого рода будут статьи. Потом они показали свои материалы – это была своего рода «бомба», которая бы «убила» Бакиевых в считанные дни.
«Азаттык»: Известны ли эти материалы общественности? Или до сих пор закрыты?
Абдылдаев: Никто еще этих материалов не видел. Вот из-за этих документов был видимо, и убит Руслан Шаботоев. Когда они эти материалы мне показали, я понял, что «попадаю». Я им сказал тогда в лицо, что меня могут найти и в Казахстане. На что Садыркулов ответил, что мне самому решать, но дал гарантию, что Курманбека Бакиева в мае уже не будет. Будучи членом партии «Ата-Мекен», я разговаривал с рядом лидеров партий. И знал, что Медетбек Чоканович провел с ними консультации, и они дали добро на то, что они пойдут вместе с ним. Садыркулов был великолепным организатором и знатоком человеческих душ. Я ему сказал, что Бакиевы меня могут достать и в Казахстане, на что он мне ответил, что даст адреса, и в случае чего можно будет там спрятаться в надежном месте, где буду находиться под охраной. Вот такой был тогда разговор.
«Азаттык»: На ваш взгляд, почему они решили сотрудничать именно с вами?
Абдылдаев: Я потом уже когда вернулся домой, задался вопросом, почему они свой выбор остановили на мне? На тот момент я был «темной лошадкой», которую никто не знал. Я не был известным журналистом или политологом, но он знал меня еще с той поры, когда я работыл с бывшим главой КГБ генералом Асанкуловым. И, естественно, он тогда оценил, что я умею держать язык за зубами. И вот потом, когда я с ними встретился в последний раз, в феврале, через пару дней я почувствовал, что за мной следят.
«Азаттык»: Как вы это почувствовали?
Абдылдаев: Легко, было заметно, что за мной следят непрофессионалы, постоянно за мной ехали одни и те же две машины, следовали за мной одни и те же лица. Тогда уже я точно понял, что за мной установлена постоянная слежка. Потом Садыркулов сказал, что он мне доверяет и мы с ним договорились о том, что встретимся после 10 марта. Он должен был дать адреса, деньги на раскрутку сайта, и я вместе с семьей планировал уехать в Казахстан. Сайт уже функционировал и назывался XXI век. Его нужно было просто перекинуть в Казахстан и оттуда уже вести работу.
«Азаттык»: Вы планировали пригласить на работу журналистов? Откуда намеревались получать информацию для этого сайта?
Абдылдаев: Нам не нужны были журналисты. Нам требовался только IT-специалист и всё. Материалы были почти готовыми, мне оставалось их немного отредактировать. Материалов было много, их хватило бы на полгода. Там были такие взрывные моменты, что я понимал, что оказался в смертельной игре. Потом 3 марта на меня было совершено нападение: у меня было 29 ножевых ранений, руки и ноги переломаны и голову чуть не проломили. ("Архив "Азаттыка": "Занятие журналистикой становится профессией повышенного риска", 8 июня 2009., прим. ред.).
И если бы вовремя не подъехала карета скорой медицинской помощи, я бы там и мог скончаться. И вот после этого, через 10 дней - 13 марта убивают Садыркулова.
«Азаттык»: Сыргак, расскажите, как 3 марта 2009 года произошло нападение на вас?
Абдылдаев: В тот день я пошел брать интервью у правозащитницы Чолпон Джакуповой. При приближении к зданию я заметил, что за мной следят и сразу же догадался, что мой мобильный телефон прослушивается. Потом за мной все время ехала машина черного цвета, «сопроводила» до автобусной остановки и исчезла. Тогда я подумал, что они затеяли что-то неладное. Вернувшись в редакцию, сообщил своим коллегам, что за мной следят.
«Азаттык»: А они были в курсе ваших контактов со Слепченко и Садыркуловым?
Абдылдаев: Нет, что вы! Об этом знали только я и они, ныне покойные. Тогда мои коллеги восприняли это, как «очередную игру». Где-то ближе к 7 вечера мне позвонили и сказали, что хотели бы передать какие-то материалы о военной базе США. Мне часто так звонили, это ведь работа журналиста. Мне назначили встречу на 7 часов на пересечении улиц Тоголока Молдо и Фрунзе. Там стояли таксисты, велась торговля, везде были люди, да и машин было много. Я подошел к углу улицы, помню, что на противоположной стороне стояли милиционеры. Уже наступали сумерки, но было светло и видно. Мне позвонили и сказали, что опаздывают на 15 минут. Я им ответил, что подожду. На тот момент шло опознание: а это точно стоит Сыргак? Потом они ждали, что я отвернусь. Примерно в 19:15 меня сзади кто-то окликнул и когда я развернулся, получил сильнейший удар, очки отлетели в сторону. Мне свернули руки за спину и стали учащенно бить в боковую часть тела. Упал на колени, удары посыпались один за другим, в том числе ножами. Я пытался отбиваться руками, понимал, что меня убивают. Не знаю, были они одурманенными или нет – не знаю. Я защищался изо всех сил, потом поднялся и получил мощный удар по голове. Вот тогда я попрощался с жизнью. Когда я упал, они стали меня бить по бедрам, по нижней части туловища, по ногам. Они, увидев, что я пытаюсь сопротивляться, сильно меня оглушили, но я еще оставался в сознании. Стал кричать: «Помогите!», после чего услышал голоса людей: «Эй, что вы делаете?». Остановилась машина, было громко слышно, как хлопнула дверь. Потом услышал знакомый голос одного из нападавших, который до этого времени всё время отдавал команду бить туда, куда он прикажет. Он прокричал: «Всё, поехали!» и все нападавшие быстро уехали. Я уже второй раз сталкиваюсь со смертью, в первый раз так было в Афганистане, когда служил там в армии. Поверьте, я это всё спокойно перенес, более того, после этого я быстро пришел в себя и стал ползать в луже собственной крови. Когда нас готовили к войне, нас учили, как правильно преодолевать шоковое состояние.
«Азаттык»: После этого вас привезли в больницу? Как отнеслись к вам врачи?
Абдылдаев: Я ведь в начале говорил, что это были непрофессионалы. Они выбрали неудачное место, оно было многолюдным, да и скорая медпомощь находилась в 5-10 минутах ходьбы от перекрестка. Врачи приехали через 10 минут и уже позже они признались, что если бы они опоздали на 15 минут, я мог умереть, то есть пошли бы необратимые процессы в мозге. Это может подтвердить профессор Сабыр Жумабеков, который провел операцию. У нас с ним был жесткий разговор. Я сказал ему, что если он меня здесь убьёт, ему не сдобровать от оппозиции. Но он, как я понял, оказался человеком порядочным, хотя не исключено, что на него могли оказывать давление. Я благодарен Жумабекову за спасение моей жизни. Потом я продолжил лечение в больнице. 13 марта мне сообщили, что Медетбека Садыркулова больше нет. И тогда я понял, что мои дела плохи. Но в то же время мне казалось, что больше меня не тронут.
«Азаттык»: Во время вашего нахождения в больнице вы контактировали с Садыркуловым?
Абдылдаев: Нет, что вы. Ведь он мог тогда «засветиться» и всё стало бы ясно, поэтому никакого контакта тогда с ним не было.
«Азаттык»: Они наверняка поняли, что вы пострадали из-за них?
Абдылдаев: Конечно. От него шла колоссальная энергия, сила. Такого человека сломать было невозможно, разве что согнуть, ведь он был как стержень. Его и Слепченко было невозможно запугать.
«Азаттык»: После выписки из больницы вы чувствовали себя спокойно?
Абдылдаев: Нет. За мной опять начали следить, наблюдать за моими действиями. Я весь был в гипсе. Они в открытую нагло смотрели на меня, когда я стоял у подъезда. Потом мне позвонили ранним утром 22 июля 2009 года. Вы сейчас первыми узнаете, чего я ранее никому не говорил. На том конце провода транслировалась запись моего разговора со Слепченко. Весь наш разговор был записан. Я был до такой степени шокирован и не знал, что дальше предпринять. Когда через 10-15 секунд запись прервали, раздался голос: «Ты понял?». Я им севшим голосом ответил, что «понял». Тогда неизвестный сказал, чтобы я прочитал надпись на входной двери своей квартиры. Жена сильно испугалась, мы вместе вышли и увидели надпись «Жылкы даяр» («Лошадь готова»), что означало – готовься к смерти и поминкам. Я тогда понял, что уже фактически «живой труп». Вынужден был обратиться по телефону к правозащитнице Чолпон Джакуповой и попросить о помощи. Она приехала вместе с братом и меня с семьей отвезли в посольство Германии. Я очень благодарен тогдашнему послу и его супруге за оказанную поддержку. (Архив "Азаттыка": Парламентская фракция боится за жизнь журналистов в Кыргызстане", 21 декабря 2009., прим. ред.) В тот же день они нас переправили через границу и таким образом мы оказались в Алматы. Там в течение 4,5 месяцев мы 5 раз меняли место жительство. Там то же за мной следили. Лишь после этого мы смогли уехать в Швецию.
«Азаттык»: И последний вопрос. Сыргак, на вас выходили представители следственных органов или прокуратуры для получения каких-либо сведений?
Сыргак Абдылдаев: Нет, думаю, что в этом уже нет особой необходимости. Следователи и без меня знают, кто и как убивал Медетбека Садыркулова. Если следствие дойдет до конца, то тогда они найдут заказчиков убийства Руслана Шаботоева, Рыспека Акматбаева. Садыркулов знал о незаконных и тайных делах Бакиева и знал, как сломать эту систему. (Архив "Азаттыка": " Сыргак Абдылдаев: Я полностью отвергаю заявление М.Конгантиева", 20 марта 2009., прим. ред.) Он мог многого добиться. У Шаботоева на руках находились опасные документы, поэтому и был убит. Если бы эти документы были обнародованы во времена правления Курманбека Бакиева, это произвело бы эффект разорвавшейся «бомбы».
«Азаттык»: Спасибо за беседу. Желаем вам мира и спокойствия.
«Азаттык»: Скажите, Сыргак, как вы восприняли последние новости по делу об убийстве Медетбека Садыркулова? Есть в этом что-то новое для Вас?
Абдылдаев: Вот смотрите, меня пытались «убрать» 3 марта 2009 года, а Медетбека Садыркулова убили в ночь с 12 на 13 марта. На Медетбека Чокановича меня вывел не кто-нибудь, а ныне покойный Руслан Шаботоев. На тот момент я работал в парламенте заведующим секретариатом фракции депутатов СДПК. С Шаботоевым был знаком с детства, мы росли вместе, играли вместе. Одна из моих близких родственниц жила по соседству с Русланом. Мы отлично знали друг друга. У нас с ним были откровенные разговоры и я знал, что у него был сильный конфликт с Бакиевым. Потом я узнал, что за неделю до его убийства, Руслан встречался с Курманбеком Бакиевым, тогдашним президентом Кыргызстана.
«Азаттык»: Что стало причиной их конфликта?
Абдылдаев: Правильно поймите, сейчас я не могу о многом рассказывать в связи с тем, что ведется следствие. После того, как убили Руслана Шаботоева, я попытался разузнать об этом. Параллельно еще один полковник занимался расследованием этого убийства (СДПК). Когда выяснил определенные детали, то понял, что дальше «копать» не следует, потому что это становилось опасным. Ко мне обратилась сестра Шаботоева и предложила открыть интернет сайт и через него заняться поисками Руслана. Хотя я в принципе знал, что Руслана уже в живых нет, знал, за что его фактически «убрали» и почему «убрали», на тот момент я не мог об этом сказать его сестре. Могла произойти утечка информации и меня могли еще тогда убить. Поэтому я согласился. Когда сайт был готов, все уперлось в финансовую часть. И тут через знакомых узнал, что в Казахстане могут поддержать. Я обратился к ним, чтобы попытаться открыть сайт, там не надо было много денег, требовалось около 1500-2000 долларов США. Съездил в Казахстан, но переговоры, честно говоря, прошли неудачно. Я подумал, что уже всё, конец и вернулся. И вот в один прекрасный день ко мне неожиданно позвонил Слепченко и предложил встретиться.
«Азаттык»: Уточните, какой Слепченко?
Абдылдаев: Сергей Слепченко, который погиб вместе с Садыркуловым. При встрече он спросил, как продвигаются мои дела, и посочувствовал, что мои дела в Казахстане прошли неважно. Я удивился, откуда он знает обо всем этом. Тогда я понял, что у них имеются связи с Казахстаном. Потом у нас с ним состоялся очень серьезный разговор. Я понял, что попадаю в очень серьезную игру, понимая, что последующие последствия могут оказаться самыми ужасными. Но на тот момент ради памяти о Шаботоеве и других убитых, и ради справедливости и из патриотических и человеческих чувств я сказал, что пойду с ними.
«Азаттык»: Потом вы встретились и переговорили с Садыркуловым?
Абдылдаев: Я сказал им, что у меня семья, ребенок и должен быть уверен в завтрашнем дне. Если вдруг со мной что-то случится, то кто им тогда будет помогать? Вы? То есть у нас с ним был очень жесткий разговор, и Слепченко сказал, обо всем этом скажешь Садыркулову. У меня состоялись только две встречи с Садыркуловым. Первая оказалась короткой, он куда-то торопился, ему позвонили, и он быстро уехал. А вторая встреча была более конкретной и жесткой, потому что я его хорошо не знал. И почему он остановил свой выбор на мне, я только потом понял, что меня мог рекомендовать Руслан Шаботоев. И вот наша встреча состоялась в конце февраля с участием Слепченко. Тогда Садыркулов предложил мне открыть оппозиционный сайт. Мы договорились, что я вместе с семьей уеду жить в Казахстан и оттуда начну «бомбить» Бакиевых. Садыркулов тогда спросил, какого рода будут статьи. Потом они показали свои материалы – это была своего рода «бомба», которая бы «убила» Бакиевых в считанные дни.
«Азаттык»: Известны ли эти материалы общественности? Или до сих пор закрыты?
Абдылдаев: Никто еще этих материалов не видел. Вот из-за этих документов был видимо, и убит Руслан Шаботоев. Когда они эти материалы мне показали, я понял, что «попадаю». Я им сказал тогда в лицо, что меня могут найти и в Казахстане. На что Садыркулов ответил, что мне самому решать, но дал гарантию, что Курманбека Бакиева в мае уже не будет. Будучи членом партии «Ата-Мекен», я разговаривал с рядом лидеров партий. И знал, что Медетбек Чоканович провел с ними консультации, и они дали добро на то, что они пойдут вместе с ним. Садыркулов был великолепным организатором и знатоком человеческих душ. Я ему сказал, что Бакиевы меня могут достать и в Казахстане, на что он мне ответил, что даст адреса, и в случае чего можно будет там спрятаться в надежном месте, где буду находиться под охраной. Вот такой был тогда разговор.
«Азаттык»: На ваш взгляд, почему они решили сотрудничать именно с вами?
Абдылдаев: Я потом уже когда вернулся домой, задался вопросом, почему они свой выбор остановили на мне? На тот момент я был «темной лошадкой», которую никто не знал. Я не был известным журналистом или политологом, но он знал меня еще с той поры, когда я работыл с бывшим главой КГБ генералом Асанкуловым. И, естественно, он тогда оценил, что я умею держать язык за зубами. И вот потом, когда я с ними встретился в последний раз, в феврале, через пару дней я почувствовал, что за мной следят.
«Азаттык»: Как вы это почувствовали?
Абдылдаев: Легко, было заметно, что за мной следят непрофессионалы, постоянно за мной ехали одни и те же две машины, следовали за мной одни и те же лица. Тогда уже я точно понял, что за мной установлена постоянная слежка. Потом Садыркулов сказал, что он мне доверяет и мы с ним договорились о том, что встретимся после 10 марта. Он должен был дать адреса, деньги на раскрутку сайта, и я вместе с семьей планировал уехать в Казахстан. Сайт уже функционировал и назывался XXI век. Его нужно было просто перекинуть в Казахстан и оттуда уже вести работу.
«Азаттык»: Вы планировали пригласить на работу журналистов? Откуда намеревались получать информацию для этого сайта?
Абдылдаев: Нам не нужны были журналисты. Нам требовался только IT-специалист и всё. Материалы были почти готовыми, мне оставалось их немного отредактировать. Материалов было много, их хватило бы на полгода. Там были такие взрывные моменты, что я понимал, что оказался в смертельной игре. Потом 3 марта на меня было совершено нападение: у меня было 29 ножевых ранений, руки и ноги переломаны и голову чуть не проломили. ("Архив "Азаттыка": "Занятие журналистикой становится профессией повышенного риска", 8 июня 2009., прим. ред.).
И если бы вовремя не подъехала карета скорой медицинской помощи, я бы там и мог скончаться. И вот после этого, через 10 дней - 13 марта убивают Садыркулова.
«Азаттык»: Сыргак, расскажите, как 3 марта 2009 года произошло нападение на вас?
Абдылдаев: В тот день я пошел брать интервью у правозащитницы Чолпон Джакуповой. При приближении к зданию я заметил, что за мной следят и сразу же догадался, что мой мобильный телефон прослушивается. Потом за мной все время ехала машина черного цвета, «сопроводила» до автобусной остановки и исчезла. Тогда я подумал, что они затеяли что-то неладное. Вернувшись в редакцию, сообщил своим коллегам, что за мной следят.
«Азаттык»: А они были в курсе ваших контактов со Слепченко и Садыркуловым?
Абдылдаев: Нет, что вы! Об этом знали только я и они, ныне покойные. Тогда мои коллеги восприняли это, как «очередную игру». Где-то ближе к 7 вечера мне позвонили и сказали, что хотели бы передать какие-то материалы о военной базе США. Мне часто так звонили, это ведь работа журналиста. Мне назначили встречу на 7 часов на пересечении улиц Тоголока Молдо и Фрунзе. Там стояли таксисты, велась торговля, везде были люди, да и машин было много. Я подошел к углу улицы, помню, что на противоположной стороне стояли милиционеры. Уже наступали сумерки, но было светло и видно. Мне позвонили и сказали, что опаздывают на 15 минут. Я им ответил, что подожду. На тот момент шло опознание: а это точно стоит Сыргак? Потом они ждали, что я отвернусь. Примерно в 19:15 меня сзади кто-то окликнул и когда я развернулся, получил сильнейший удар, очки отлетели в сторону. Мне свернули руки за спину и стали учащенно бить в боковую часть тела. Упал на колени, удары посыпались один за другим, в том числе ножами. Я пытался отбиваться руками, понимал, что меня убивают. Не знаю, были они одурманенными или нет – не знаю. Я защищался изо всех сил, потом поднялся и получил мощный удар по голове. Вот тогда я попрощался с жизнью. Когда я упал, они стали меня бить по бедрам, по нижней части туловища, по ногам. Они, увидев, что я пытаюсь сопротивляться, сильно меня оглушили, но я еще оставался в сознании. Стал кричать: «Помогите!», после чего услышал голоса людей: «Эй, что вы делаете?». Остановилась машина, было громко слышно, как хлопнула дверь. Потом услышал знакомый голос одного из нападавших, который до этого времени всё время отдавал команду бить туда, куда он прикажет. Он прокричал: «Всё, поехали!» и все нападавшие быстро уехали. Я уже второй раз сталкиваюсь со смертью, в первый раз так было в Афганистане, когда служил там в армии. Поверьте, я это всё спокойно перенес, более того, после этого я быстро пришел в себя и стал ползать в луже собственной крови. Когда нас готовили к войне, нас учили, как правильно преодолевать шоковое состояние.
«Азаттык»: После этого вас привезли в больницу? Как отнеслись к вам врачи?
Абдылдаев: Я ведь в начале говорил, что это были непрофессионалы. Они выбрали неудачное место, оно было многолюдным, да и скорая медпомощь находилась в 5-10 минутах ходьбы от перекрестка. Врачи приехали через 10 минут и уже позже они признались, что если бы они опоздали на 15 минут, я мог умереть, то есть пошли бы необратимые процессы в мозге. Это может подтвердить профессор Сабыр Жумабеков, который провел операцию. У нас с ним был жесткий разговор. Я сказал ему, что если он меня здесь убьёт, ему не сдобровать от оппозиции. Но он, как я понял, оказался человеком порядочным, хотя не исключено, что на него могли оказывать давление. Я благодарен Жумабекову за спасение моей жизни. Потом я продолжил лечение в больнице. 13 марта мне сообщили, что Медетбека Садыркулова больше нет. И тогда я понял, что мои дела плохи. Но в то же время мне казалось, что больше меня не тронут.
«Азаттык»: Во время вашего нахождения в больнице вы контактировали с Садыркуловым?
Абдылдаев: Нет, что вы. Ведь он мог тогда «засветиться» и всё стало бы ясно, поэтому никакого контакта тогда с ним не было.
«Азаттык»: Они наверняка поняли, что вы пострадали из-за них?
Абдылдаев: Конечно. От него шла колоссальная энергия, сила. Такого человека сломать было невозможно, разве что согнуть, ведь он был как стержень. Его и Слепченко было невозможно запугать.
«Азаттык»: После выписки из больницы вы чувствовали себя спокойно?
Абдылдаев: Нет. За мной опять начали следить, наблюдать за моими действиями. Я весь был в гипсе. Они в открытую нагло смотрели на меня, когда я стоял у подъезда. Потом мне позвонили ранним утром 22 июля 2009 года. Вы сейчас первыми узнаете, чего я ранее никому не говорил. На том конце провода транслировалась запись моего разговора со Слепченко. Весь наш разговор был записан. Я был до такой степени шокирован и не знал, что дальше предпринять. Когда через 10-15 секунд запись прервали, раздался голос: «Ты понял?». Я им севшим голосом ответил, что «понял». Тогда неизвестный сказал, чтобы я прочитал надпись на входной двери своей квартиры. Жена сильно испугалась, мы вместе вышли и увидели надпись «Жылкы даяр» («Лошадь готова»), что означало – готовься к смерти и поминкам. Я тогда понял, что уже фактически «живой труп». Вынужден был обратиться по телефону к правозащитнице Чолпон Джакуповой и попросить о помощи. Она приехала вместе с братом и меня с семьей отвезли в посольство Германии. Я очень благодарен тогдашнему послу и его супруге за оказанную поддержку. (Архив "Азаттыка": Парламентская фракция боится за жизнь журналистов в Кыргызстане", 21 декабря 2009., прим. ред.) В тот же день они нас переправили через границу и таким образом мы оказались в Алматы. Там в течение 4,5 месяцев мы 5 раз меняли место жительство. Там то же за мной следили. Лишь после этого мы смогли уехать в Швецию.
«Азаттык»: И последний вопрос. Сыргак, на вас выходили представители следственных органов или прокуратуры для получения каких-либо сведений?
Сыргак Абдылдаев: Нет, думаю, что в этом уже нет особой необходимости. Следователи и без меня знают, кто и как убивал Медетбека Садыркулова. Если следствие дойдет до конца, то тогда они найдут заказчиков убийства Руслана Шаботоева, Рыспека Акматбаева. Садыркулов знал о незаконных и тайных делах Бакиева и знал, как сломать эту систему. (Архив "Азаттыка": " Сыргак Абдылдаев: Я полностью отвергаю заявление М.Конгантиева", 20 марта 2009., прим. ред.) Он мог многого добиться. У Шаботоева на руках находились опасные документы, поэтому и был убит. Если бы эти документы были обнародованы во времена правления Курманбека Бакиева, это произвело бы эффект разорвавшейся «бомбы».
«Азаттык»: Спасибо за беседу. Желаем вам мира и спокойствия.