Глобальный форс-мажор из-за китайского коронавируса. Последует ли за ним рецессия в мировой экономике, чего боятся эксперты и аналитики?
Коронавирус продолжает распространяться, и 2 февраля вечером Всемирная организация здравоохранения ввела по всему миру режим чрезвычайной ситуации. Правда, на пресс-конференции, которая прошла по завершении заседания ВОЗ, было отмечено, что китайские власти уже принимают все необходимые меры для борьбы с распространением вируса и дополнительных действий, ограничивающих перемещение товаров или грузов между странами, может не потребоваться. Это неоднозначное заявление поначалу даже привело к некоторому отскоку на фондовых и товарных рынках, однако очень скоро падение возобновилось с новой силой.
Режим чрезвычайной ситуации, который на национальном уровне был введен в ряде стран, включая США, помимо прочего, дает компаниям возможность при неисполнении своих обязательств по контрактам ссылаться на форс-мажор. Китайские власти еще на прошлой неделе объявили, что все местные компании, которые сорвут исполнение заключенных контрактов из-за эпидемии, получат справки о наличии обстоятельств непреодолимой силы. И это будет абсолютной правдой. Власти регионов, на которые приходятся 90 процентов выплавки меди, 60 процентов производства стали, 65 процентов переработки нефти и 40 процентов добычи угля, продлили выходные как минимум до 10 февраля. В провинции Хубэй, где находится очаг коронавируса Ухань, праздники продлятся как минимум до 14 февраля.
Инвесторы не без трепета ждали открытия 3 февраля китайского фондового рынка, после выходных, продлившихся из-за коронавируса на несколько дней дольше. В воскресенье Народный банк Китая заявил, что намерен использовать соглашения об обратном выкупе для обеспечения ликвидности в размере 1 триллиона 200 миллиардов юаней – более 170 миллиардов долларов. По данным Bloomberg, чистая сумма стимулирования составит 150 миллиардов юаней – около 22 миллиардов долларов. И хотя китайские власти предоставили банкам и брокерам дополнительные объемы ликвидности, волнения были оправданы. Открытие торгов вылилось в обвал. Индексы бирж континентального Китая упали на 8–9 процентов. Нефть потеряла 3,5 процента, и цена барреля Brent рухнула в район 56 долларов, хотя еще в начале года пыталась штурмовать уровень 70 долларов за баррель.
Пока рынки явно недооценивают влияние коронавируса на мировую экономику.
Экономисты международного рейтингового агентства Moody’s предупреждают, что коронавирус может стать «черным лебедем», который принесет за собой последствия еще более разрушительные, чем лопнувший пузырь субстандартной ипотеки, за которым последовал кризис 2008 года. Агентство ориентируется на собственный индекс цен на промышленные металлы, который очень тесно коррелирует с темпами роста мировой экономики. И, судя по этому индексу, мир стоит на пороге рецессии. Аналогичного мнения придерживается бывший главный экономист Morgan Stanley Стивен Роуч. В интервью CNBC заявил, что пока рынки явно недооценивают влияние коронавируса на мировую экономику. Сильный шок, по его мнению, чреват рецессией для уже ослабленной экономики.
Но неожиданно появившийся вирус только обострил уже существующие в мире тенденции. За примером далеко ходить не надо. С 1 февраля Великобритания официально перестала быть частью Евросоюза. Немедленных потрясений ни для британской, ни для европейской экономики никто не ждет. Цивилизованный развод предусматривает переходный период в течение года, когда продолжат действовать большинство соглашений в области экономики. Лондон также с высокой долей вероятности останется одним из основных мировых финансовых центров, хотя тут есть разные точки зрения.
Процессы распада в Европе с каждым годом только усиливаются.
Важно другое. В долгосрочной перспективе процесс дезинтеграции может продолжиться, в том числе это касается и самой Великобритании. Повторный референдум об отделении Шотландии, жители которой в большинстве своем раньше голосовали против выхода из Евросоюза, выглядит более чем вероятным. И победа сторонников независимости Шотландии тоже вполне может состояться. Дезинтеграционные процессы в Европе с каждым годом только усиливаются, что выражается как в росте популярности евроскептиков, так и в усилении сторонников независимости отдельных регионов и провинций, внутри отдельных стран. Политика нынешнего американского президента, которая ставит интересы США превыше всего, – это другая сторона той же медали.
Это в корне меняет не просто экономическую, финансовую, социальную и любую другую политику в мире, но и сами принципы, на которых эта политика держится. Если раньше непререкаемой истиной был тезис о том, что в современном мире всё так сильно связано, что все плывут в одной лодке, то сейчас на первый план выходит принцип «каждый сам за себя». Каждый спасается как может. Главное – выплыть, даже если для этого придется утопить соседа. Торговые войны и ограничения – первый, но далеко не последний шаг на этом пути. Если рынки продолжит лихорадить, на очереди может оказаться финансовый сектор.
Такого рода дезинтеграция несовместима с той финансовой моделью, которая пошла трещинами в 2008 году.
И речь уже пойдет не о «валютных войнах», а об ограничениях на вывод капиталов из тех или иных стран, ужесточении валютного регулирования, а то и вовсе конфискационных мерах. И всё это под благовидными предлогами защиты национальных рынков, национальных банков, национальных экономик и финансов. Мир, где каждый сам за себя, – легкая добыча для популистов, которые год от года набирают популярность. Этот мир гораздо менее стабилен и предсказуем, ведь в ход могут пойти идеи и рецепты, которые сегодня выглядят сущим безумием.
Но главное, такого рода дезинтеграция несовместима с той финансовой моделью, которая пошла трещинами в 2008 году и которую удалось сохранить ценой беспрецедентных стимулов и прямых финансовых вливаний. За минувшие с прошлого кризиса годы дисбалансы и перекосы, которые привели к Великой рецессии, достигли таких масштабов, что никакого «мягкого» пути с ними справиться уже даже не просматривается.
Помимо финансов, есть еще один сектор, которому национальные границы давно уже стали слишком тесны и для которого наметившаяся уже дезинтеграция несовместима с жизнью. Как будут реагировать Facebook, Google или Apple на меры, направленные на защиту от их экспансии, предсказать пока сложно. Но едва ли они так просто смирятся с потерей собственного глобального статуса и возвратом на национальный уровень. Это же относится и к другим глобальным компаниям – от Alibaba Group и Samsung Electronics до MacDonalds и крупнейших мировых автопроизводителей. Рано или поздно они предложат свою финансовую и экономическую альтернативу, которая уже начинает прорастать в экспериментах с блокчейн-технологиями.
Причем не обязательно это будет проект Libra Марка Цукерберга, который намечено запустить уже в этом году. С тем же успехом империя фастфуда может совершить финансовую революцию, запустив в обращение монету, дающую право на получение котлеты в булке в любом из своих заведений по всему миру. Говорить о том, что эта монета будет в сто раз надежней любой из существующих национальных валют, излишне. Как излишне напоминать о том, что лишение любого современного государства монополии на выпуск денег будет означать близкий конец этого государства.