Associated Press, основываясь на правительственных уведомлениях, сообщениях в социальных сетях и интервью с тремя находящимися на карантине в Синьцзяне людьми, рассказывает, как некоторых жителей принуждают принимать средства традиционной китайской медицины, несмотря на отсутствие строгих клинических данных, подтверждающих их эффективность. Эксперты называют происходящее нарушением медицинской этики.
«МОИ РУКИ БЫЛИ ИСКАЛЕЧЕНЫ, КОЖА ШЕЛУШИЛАСЬ»
Уйгурка средних лет рассказала Associated Press, что после задержания в разгар вспышки коронавируса в Китае ее заставляли пить лекарство, от которого она чувствовала слабость и тошноту. По ее словам, ей и другим в ее камере раз в неделю приходилось раздеваться догола, поскольку охранники поливали их и камеры дезинфицирующим средством.
— Оно было жгучим. Мои руки были искалечены, кожа шелушилась, — рассказала женщина по телефону из Синьцзяна, отказавшись назвать свое имя из-за опасения быть преследуемой.
Суровые меры изоляции, длящиеся уже 45 дней, — ответные меры на 826 случаев инфицирования, зарегистрированных в Синьцзяне с середины июля, что является самым большим числом заболевших в Китае с момента первоначальной вспышки. Карантин особенно шокирует своей суровостью еще и потому, что за неделю не было ни одного нового случая местной передачи инфекции.
МЕДИЦИНСКИЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ В ЛОКДАУН
В Китае жесткие ограничения были введены повсюду, в первую очередь в Ухане в провинции Хубэй — городе, где был впервые обнаружен вирус. Но хотя в Ухане было более чем 50 тысяч заболевших — в разы больше, чем в Синьцзяне, — жителей там не заставляли принимать лекарственные средства традиционной медицины и им обычно разрешали находиться на открытом воздухе около своих жилищ для упражнений или получения продуктов.
Ответные меры на вспышку более чем с 300 случаями заболевших в Пекине в начале июня были еще более мягкими: лишь несколько районов были на карантине в течение нескольких недель. Для сравнения: более половины из 25 миллионов жителей Синьцзяна пребывают в изоляции, независимо от того, что находятся в сотнях миль от центра вспышки в столице Урумчи.
Локдаун в Синьцзяне поддерживается огромным чиновничьим аппаратом, который за последние три года заключил под стражу миллион или более уйгуров, казахов и представителей других этнических меньшинств, включая удержание во внесудебном порядке в лагерях для интернированных.
Собеседница издания рассказала, что после более месяца содержания под стражей ее освободили, но сразу же заперли в доме. По ее словам, раз в день ее принуждают принимать жидкость из белых немаркированных бутылок, иначе арестуют.
Власти заявляют, что принятые меры направлены на благополучие всех жителей Синьцзяна.
— Автономный район Синьцзян придерживается принципа — люди и жизнь прежде всего… и гарантирует безопасность и здоровье местного населения, всех этнических групп, — заявил в пятницу официальный представитель министерства иностранных дел Китая Чжао Лицзянь на брифинге для прессы.
«Я ТАК ДОЛГО ПРОБЫЛ В ЭТОЙ КОМНАТЕ, ЧТО НЕ ПОМНЮ СКОЛЬКО. Я ПРОСТО ХОЧУ ЭТО ЗАБЫТЬ»
Не все недавние меры по борьбе со вспышкой направлены преимущественно на мусульманские этнические меньшинства. Некоторые из них также применяются по отношению к этническому большинству жителей Китая — ханьцам.
В этом месяце тысячи людей пожаловались в социальных сетях на «чрезмерные меры в противостоянии вирусу». Некоторые сообщения сопровождались фотографиями прикованных наручниками к перилам жителей, а на других видны заделанные металлическими решетками входные двери. После резкой критики на прошлой неделе власти сняли определенные ограничения, и теперь некоторым жителям разрешено гулять по своим жилым комплексам.
Один ханьский бизнесмен сообщил Associated Press, что в середине июля его поместили на карантин. По его словам, несмотря на отрицательный результат теста на вирус, власти до сих пор его не выпустили. Когда он пожаловался на свою ситуацию в Интернете, его сообщения, говорит он, удалили, а ему велели хранить молчание.
Самое ужасное — это молчание. После долгого молчания вы впадаете в бездну отчаяния.
«Самое ужасное — это молчание. После долгого молчания вы впадаете в бездну отчаяния», — написал он в середине августа в китайской социальной сети Weibo.
«Я так долго пробыл в этой комнате, что не помню сколько. Я просто хочу это забыть», — написал он вновь несколько дней спустя.
По словам мужчины, его тоже заставляют принимать средство традиционной китайской медицины, в том числе жидкость из тех же безымянных бутылочек, как и уйгурскую женщину. Оба интервьюера прислали в Associated Press изображения «лекарств».
Мужчина сообщил, что также вынужден принимать Lianhua Qingwen, лечебное средство на травах, которое регулярно изымается таможенным и пограничным патрулем США за нарушение законов FDA против ложных утверждений о его эффективности против COVID-19.
КИТАЙСКАЯ НАРОДНАЯ МЕДИЦИНА ПРОТИВ COVID-19
С самого начала вспышки китайское правительство навязывало традиционную медицину своему населению, несмотря на отсутствие точных клинических данных, показывающих, что она эффективна против вируса. Другие лидеры также выступили инициаторами непроверенных лекарств — в частности, президент США Дональд Трамп, который агитировал за лекарство от малярии — гидроксихлорохин. Но Китай, похоже, первым заставил некоторых граждан — по крайней мере, в Синьцзяне — их принимать.
Согласно сообщениям государственных СМИ, правительство заявляет, что уровень участия в лечении традиционной китайской медициной «достиг 100 процентов». В ответ на вопрос о жалобах жителей на то, что их заставляли принимать средства китайской медицины, один местный чиновник сказал, что это делается «согласно мнению экспертов».
С приходом Си [Цзиньпина] критики традиционной китайской медицины замолчали. В мае правительство Пекина объявило о законопроекте, который будет криминализировать высказывания, «порочащие или очерняющие» китайскую медицину.
— Эффективность и безопасность ни одного из этих лекарств не была доказана научным путём. Неэтично заставлять людей, больных или здоровых, принимать непроверенные лекарства, — сказал Фанг Шимин, бывший биохимик и писатель, ныне проживающий в Соединенных Штатах.
Меры существенно варьируются, и не все жители принимают лекарства. Уйгурка из СУАР говорит, что смывает в унитаз жидкость и таблетки. Ханьский мужчина, родители которого находятся в Синьцзяне, сказал Associated Press, что для них принятие лекарственных средств — добровольный акт.
— Хотя меры являются «экстремальными», их можно понять. Если правительство хочет контролировать эту эпидемию — другого пути нет, — сказал мужчина, который отказался назвать свое имя во избежание последствий.
Автор статьи Дейк Канг, AP.
Перевела с английского языка Алиса Вальсамаки.