Обозреватель радиостанции "Коммерсантъ FM" Станислав Кучер упрекнул своих коллег с государственных телеканалов в непрофессионализме. Причиной стало то, что государственные каналы проигнорировали массовые протесты в Москве и Петербурге 6 декабря. Кому был адресован упрек? Какова первая реакция на него?
- На какую реакцию коллег с государственных телеканалов вы рассчитываете?
- Я рассчитываю на самом деле на то, что хотя бы пять, десять человек из тех ребят, которые работают на госканалах в разных статусах, должностях - от корреспондента до шеф-редактора, продюсера - просто задумаются о том, что они делают. И им в какой-то момент станет не то что совестно, а появится желание сделать что-нибудь не так или, например, поднять на профессиональной летучке вопрос типа "ребята, давайте все-таки будем профессионалами и расскажем о том, что происходит. Как расскажем - уже другой вопрос, это уже редакционная политика, но мы не можем об этом молчать"… Вот если это произойдет хотя бы, повторяю, с пятью-десятью людьми, то я уже буду считать, что не зря делаю свою работу. Потому что моя задача в данном случае - разбудить людей, разбудить в них чувство собственного достоинства, в первую очередь.
- Вы считаете, что это возможно? Вы полагаете, что действительно могут найтись такие люди?
- Я не то что полагаю, я знаю, что такие люди есть. У меня есть довольно много знакомых и хороших товарищей, которые работают в системе... Когда мы говорим "государственное телевидение", вы понимаете, что мы имеем в виду не только ВГТРК, мы имеем в виду Первый канал, НТВ, ТВЦ, дециметровые каналы, все, что так или иначе находится под контролем государства, прямым или косвенным, и где существует самоцензура. Так вот, есть люди, которые достаточно свободны для того, чтобы обходиться без толчков извне. Но есть люди, которым нужен толчок, которых нужно взять за волосы, вытащить из болота, они сами не могут стать Мюнхгаузеном, им нужно помочь. Вот таким людям я помогаю своим комментарием. Я их знаю лично. Судя по тому, сколько людей услышали мой комментарий или прочли его в разных перепостах (речь идет уже не о десятках, а о сотнях тысяч), я уверен, что много просто личных знакомых позвонили или напрямую в глаза сказали очень многим из тех, к кому я обращался, примерно следующее: "Старик, вот этот человек прав. Что вы делаете? Зачем вы это делаете?" Я уверен, что это спровоцировало внутреннюю дискуссию на каналах.
- Вам не кажется, что эти люди сами прекрасно понимают, где они работают, за что они получают деньги, и что журналистское сообщество России уже давно расставлено по местам. Люди работают там, где они должны или могут работать, иначе они работали бы в других местах. Вы же почему-то ушли с государственного телевидения давным-давно...
- Вы, безусловно, правы. Люди заняли те места, которые они могут занимать. Но, как известно, в этом мире все течет, все изменяется, и сейчас как раз то время, когда все меняется и будет меняться достаточно серьезно. Люди растут, люди взрослеют. Кто-то в результате этого взросления и роста говорит себе: все, я буду сидеть на своих деньгах и пошли все остальные куда подальше, главное, чтобы мои дети были живы. А взросление кого-то заключается в том, что он начинает задавать себе вопрос: а что я детям своим скажу? Если он еще три года назад был спокоен и конформистски настроен, считал, что только так и надо жить, то сейчас его дети подросли, вопросы ему начали задавать. Он сам изменился, потому что люди в любом случае эволюционируют. Кто-то, конечно же, прочитав этот комментарий, выбросит его или вообще не прочитает и никоим образом не изменится. А кто-то начнет думать иначе. Просто я очень хорошо помню, как то же самое происходило на моих глазах, когда мне было 15-17 лет, во второй половине 1980-х годов. Я видел, как люди, которые еще вчера работали на том же самом гостелевидении, менялись. И не только потому, что менялась конъюнктура (таких тоже много было, они и сейчас есть), а просто потому, что в них просыпалась совесть. Я в этом смысле идеалист. И если даже конъюнктурщики проснутся и посчитают, что запрос на перемены настолько силен, что пора меняться, это уже хорошо.
- На ваш взгляд, журналистика в России непременно должна быть связана с совестью? Это неразделимые понятия?
- Я вообще считаю, что никто никому ничего не должен. В моем обращении, если вы обратите внимание, я специально оговорился, что я не апеллирую к моральным или политическим аспектам бытия, а апеллирую исключительно к профессионализму. Не освещать события, которые происходят сейчас, просто непрофессионально. Дальше уже идут соображения профессионального долга, совести и так далее. Причем человек может быть в гармонии с самим собой только тогда, когда делает свое дело и когда он знает, что такое совесть. Ведь законченных сволочей, толстокожих подлецов все равно крайне-крайне мало. Как бы люди ни пытались в них превратиться, используя эту толстую кожу, как бы они ни пытались отгородиться от понятия "совесть", как бы они ни пытались называть рассуждения о чести пафосными, все равно они с этими понятиями сталкиваются, потому что человечество ими живет.
- Вам уже кто-то звонил или писал из тех людей, которым адресовано ваше обращение, или еще никто не "проснулся" пока?
- Мне позвонили очень много людей сегодня, в том числе с государственных каналов, и среди них были и люди, к которым я обращался - из новостных служб, и люди, которые не связаны с новостями, тем более политическими, никоим образом. Некоторые оправдывались, говорили: "Старик, ты же понимаешь, где мы работаем". Были и те, кто пытался жестко со мной полемизировать: "Ты сам отрабатываешь чей-то еще заказ", - но таких было меньшинство. В основном, это были те, кто просто написал: "Старик, ты прав". Кто-то написал: "Я не могу меняться". Кто-то написал: "Ты прав, и мы заставим их измениться". Все равно люди считают виноватыми не себя, а тех, кто над ними. А мой месседж заключался именно в том, что нужно начать с себя: "Ребята, просто придите на летучку и скажите, что об этом нельзя не говорить. Вы позволяете обращаться с собой, как с проститутками, а это не очень хорошо".
Русская служба РС\РСЕ
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
- На какую реакцию коллег с государственных телеканалов вы рассчитываете?
- Я рассчитываю на самом деле на то, что хотя бы пять, десять человек из тех ребят, которые работают на госканалах в разных статусах, должностях - от корреспондента до шеф-редактора, продюсера - просто задумаются о том, что они делают. И им в какой-то момент станет не то что совестно, а появится желание сделать что-нибудь не так или, например, поднять на профессиональной летучке вопрос типа "ребята, давайте все-таки будем профессионалами и расскажем о том, что происходит. Как расскажем - уже другой вопрос, это уже редакционная политика, но мы не можем об этом молчать"… Вот если это произойдет хотя бы, повторяю, с пятью-десятью людьми, то я уже буду считать, что не зря делаю свою работу. Потому что моя задача в данном случае - разбудить людей, разбудить в них чувство собственного достоинства, в первую очередь.
- Вы считаете, что это возможно? Вы полагаете, что действительно могут найтись такие люди?
- Я не то что полагаю, я знаю, что такие люди есть. У меня есть довольно много знакомых и хороших товарищей, которые работают в системе... Когда мы говорим "государственное телевидение", вы понимаете, что мы имеем в виду не только ВГТРК, мы имеем в виду Первый канал, НТВ, ТВЦ, дециметровые каналы, все, что так или иначе находится под контролем государства, прямым или косвенным, и где существует самоцензура. Так вот, есть люди, которые достаточно свободны для того, чтобы обходиться без толчков извне. Но есть люди, которым нужен толчок, которых нужно взять за волосы, вытащить из болота, они сами не могут стать Мюнхгаузеном, им нужно помочь. Вот таким людям я помогаю своим комментарием. Я их знаю лично. Судя по тому, сколько людей услышали мой комментарий или прочли его в разных перепостах (речь идет уже не о десятках, а о сотнях тысяч), я уверен, что много просто личных знакомых позвонили или напрямую в глаза сказали очень многим из тех, к кому я обращался, примерно следующее: "Старик, вот этот человек прав. Что вы делаете? Зачем вы это делаете?" Я уверен, что это спровоцировало внутреннюю дискуссию на каналах.
- Вам не кажется, что эти люди сами прекрасно понимают, где они работают, за что они получают деньги, и что журналистское сообщество России уже давно расставлено по местам. Люди работают там, где они должны или могут работать, иначе они работали бы в других местах. Вы же почему-то ушли с государственного телевидения давным-давно...
- Вы, безусловно, правы. Люди заняли те места, которые они могут занимать. Но, как известно, в этом мире все течет, все изменяется, и сейчас как раз то время, когда все меняется и будет меняться достаточно серьезно. Люди растут, люди взрослеют. Кто-то в результате этого взросления и роста говорит себе: все, я буду сидеть на своих деньгах и пошли все остальные куда подальше, главное, чтобы мои дети были живы. А взросление кого-то заключается в том, что он начинает задавать себе вопрос: а что я детям своим скажу? Если он еще три года назад был спокоен и конформистски настроен, считал, что только так и надо жить, то сейчас его дети подросли, вопросы ему начали задавать. Он сам изменился, потому что люди в любом случае эволюционируют. Кто-то, конечно же, прочитав этот комментарий, выбросит его или вообще не прочитает и никоим образом не изменится. А кто-то начнет думать иначе. Просто я очень хорошо помню, как то же самое происходило на моих глазах, когда мне было 15-17 лет, во второй половине 1980-х годов. Я видел, как люди, которые еще вчера работали на том же самом гостелевидении, менялись. И не только потому, что менялась конъюнктура (таких тоже много было, они и сейчас есть), а просто потому, что в них просыпалась совесть. Я в этом смысле идеалист. И если даже конъюнктурщики проснутся и посчитают, что запрос на перемены настолько силен, что пора меняться, это уже хорошо.
- На ваш взгляд, журналистика в России непременно должна быть связана с совестью? Это неразделимые понятия?
- Я вообще считаю, что никто никому ничего не должен. В моем обращении, если вы обратите внимание, я специально оговорился, что я не апеллирую к моральным или политическим аспектам бытия, а апеллирую исключительно к профессионализму. Не освещать события, которые происходят сейчас, просто непрофессионально. Дальше уже идут соображения профессионального долга, совести и так далее. Причем человек может быть в гармонии с самим собой только тогда, когда делает свое дело и когда он знает, что такое совесть. Ведь законченных сволочей, толстокожих подлецов все равно крайне-крайне мало. Как бы люди ни пытались в них превратиться, используя эту толстую кожу, как бы они ни пытались отгородиться от понятия "совесть", как бы они ни пытались называть рассуждения о чести пафосными, все равно они с этими понятиями сталкиваются, потому что человечество ими живет.
- Вам уже кто-то звонил или писал из тех людей, которым адресовано ваше обращение, или еще никто не "проснулся" пока?
- Мне позвонили очень много людей сегодня, в том числе с государственных каналов, и среди них были и люди, к которым я обращался - из новостных служб, и люди, которые не связаны с новостями, тем более политическими, никоим образом. Некоторые оправдывались, говорили: "Старик, ты же понимаешь, где мы работаем". Были и те, кто пытался жестко со мной полемизировать: "Ты сам отрабатываешь чей-то еще заказ", - но таких было меньшинство. В основном, это были те, кто просто написал: "Старик, ты прав". Кто-то написал: "Я не могу меняться". Кто-то написал: "Ты прав, и мы заставим их измениться". Все равно люди считают виноватыми не себя, а тех, кто над ними. А мой месседж заключался именно в том, что нужно начать с себя: "Ребята, просто придите на летучку и скажите, что об этом нельзя не говорить. Вы позволяете обращаться с собой, как с проститутками, а это не очень хорошо".
Русская служба РС\РСЕ
Этот и другие важные материалы итогового выпуска программы "Время Свободы" читайте на странице "Подводим итоги с Андреем Шарым"
