В 2013 году продолжатся судебные процессы по так называемому «Болотному делу» – о событиях на Болотной площади в Москве 6 мая. К ответственности за участие в массовых беспорядках и за применение силы по отношению к сотрудникам полиции привлечены 19 человек.
Первое заседание назначено на 23 января. Замоскворецкий суд продолжит рассматривать дело одного из обвиняемых, Михаила Косенко, выделенное в отдельное производство. Следователи настаивают на принудительном лечении подсудимого, поскольку психиатрическая экспертиза, проведённая специалистами института им. Сербского, показала, что Косенко в момент совершения преступления не мог осознавать общественную опасность своих действий. Защита обвиняемого не согласна ни с выводами экспертизы, ни с требованием следователей. «Мы поднимали вопрос о новой стационарной судебно психолого-психиатрической экспертизе», – говорит адвокат Михаила Косенко Елена Липцер, – «Мы считаем, что за 15 минут эксперты в институте им. Сербского не могли объективно оценить состояние его здоровья. Действительно, ранее он состоял на учёте в психоневрологическом диспансере, ему поставили диагноз вялотекущая шизофрения, и он принимал лекарства. Но это не говорит о том, что он опасен для общества и должен содержаться в следственном изоляторе».
Ещё одного обвиняемого, Максима Лузянина, чьё дело было также выделено в отдельное производство, Замосковрецкий суд в ноябре приговорил к 4,5 годам колонии общего режима. Дело Лузянина рассматривали в особом порядке – без исследования доказательств, поскольку подсудимый признал вину. Адвокаты некоторых других фигурантов «Болотного дела» опасались, что приговор Лузянину может повлиять на решения по делам остальных обвиняемых. Михаил Косенко, в отличие от Максима Лузянина, свою вину не признал, напоминает Елена Липцер, поэтому их истории совершенно разные: «Лузянин признал факт совершения некоторых действий, а уже суд в его случае квалифицировал их как массовые беспорядки. Но поскольку Косенко отрицает свое участие в массовых беспорядков и отрицает, что он наносил удары сотруднику ОМОНа, то это совершенно другая история».
Так называемое «Болотное дело» появилось в начале лета 2012 года. Во время согласованного с властями «Марша Миллионов» 6 мая было задержано около 400 человек. Следственный комитет возбудил уголовное дело по фактам призывов к массовым беспорядкам и причинения вреда здоровью полицейских. Эти статьи Уголовного Кодекса предусматривают наказание до двух и до десяти лет лишения свободы. Первой – 27 мая – задержали активистку Александру Духанину. Всего к ответственности привлечены 19 человек, большая часть их них находится под арестом.
Правозащитники опасаются за состояние здоровья Владимира Акименкова, который теряет зрение в СИЗО. Координатор «Союза солидарности с политзаключёнными» Анна Каретникова, ездила к Владимиру Акименкову, когда его обследовали в больнице тюрьмы «Матросская тишина»: «Там было очень холодно, было выбито окно и с большим трудом нам удалось добиться, чтобы стекло поставили», – рассказывает Анна Каретникова, – «Мы говорили с врачами о его зрении, врачи нам сказали, что оно "хуже некуда". Сам Владимир жалуется на то, что зрение ухудшается, что ему трудно подметать камеру, трудно читать».
В ФСИН по Москве заявляли, что не видят оснований для освобождения Владимира Акименкова по состоянию здоровья.
Некоторые правозащитники называют «Болотное дело» политически мотивированным. В частности, один из руководителей центра «Мемориал» Александр Черкасов говорил о том, что в деле недостаточно доказательств, а обвиняемые взяты под стражу, чтобы оказать на них давление. Признаков массовых беспорядков в событиях на Болотной площади 6 мая в Москве не увидел и уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин. При этом, по его словам, дело «об участии в массовых беспорядках» предполагает, что сам факт массовых беспорядков установлен». В конце ноября следователи объявили, что дело в отношении 12 обвиняемых выделено в отдельное производство, поскольку сбор доказательств их вины окончен.
Мария Баронова, одна из обвиняемых, координатор движения «Россия для всех», ожидает, что с материалами делом ей удастся ознакомиться не раньше февраля: «Пока что с материалами знакомятся свидетели обвинения – ОМОНовцы, которые страшно пострадали. Когда они закончат читать все тома дела, а они включат в себя, например, том по Ксении Собчак, тогда, видимо, начнём с ними знакомиться мы, обвиняемые».
Возбуждение уголовного дела и другие следственные действия Мария Баронова и её адвокат пытаются обжаловать в московских судах. И Басманный, и Замоскворецкий суды ходатайства активистки не принимают, выполнять решения Мосгорсуда, который обязал их рассмотреть прошения обвиняемой, эти суды также, по словам Марии Бароновой, отказываются. «Ужас российской судебной системы, в том, что СМИ и публика начинают обращать внимание только на вопиющие случаи. А такие мелкие вещи происходят с каждым человеком, который сталкивается с российской судебной системой. Суды низшей инстанции перестают выполнять решения судов вышестоящих. Это говорит о полном параличе системы и уходе "басманного правосудия" в реальный косм». Принцип такой, уверена Мария Баронова: раз она находится под подпиской о невыезде, то и не должна возмущаться: «Она там сидит в пределах МКАД, пусть не рыпается и ждёт своей участи. Мы ей дадим, видимо, два года условно, и пусть будет довольна, что легко отделалась. А два года за что? А ни за что», – считает активистка.
Политолог Дмитрий Орешкин полагает, что власть сейчас достаточно сильно напугана, поэтому обвиняемым, вероятнее всего, реальных сроков не избежать: «Если власть не посадит кого-нибудь, она будет сама себе и своим противникам казаться непозволительно слабой. Она не может договариваться с оппозицией, потому что договорённость подразумевает соблюдение каких-то законов, а эта власть может существовать только в условиях беззакония. Без демонстрации страшилок никак нельзя, поэтому эти несчастные люди будут жертвами слабости и трусливости власти». Дмитрий Орешкин полагает, что сажать лидеров протеста – например, Сергея Удальцова или Алексея Навального – власти пока невыгодно, а привлечь к ответственности тех, кто чуть менее заметен, - удобно.
Лидеры протестной компании пока остаются в качестве свидетелей по делу о беспорядках на Болотной площади. Летом в квартирах и офисах у Сергея Удальцова, Алексея Навального, Бориса Немцова, Ильи Яшина и Ксении Собчак проходили обыски.
Русская служба РСЕ\РС
Первое заседание назначено на 23 января. Замоскворецкий суд продолжит рассматривать дело одного из обвиняемых, Михаила Косенко, выделенное в отдельное производство. Следователи настаивают на принудительном лечении подсудимого, поскольку психиатрическая экспертиза, проведённая специалистами института им. Сербского, показала, что Косенко в момент совершения преступления не мог осознавать общественную опасность своих действий. Защита обвиняемого не согласна ни с выводами экспертизы, ни с требованием следователей. «Мы поднимали вопрос о новой стационарной судебно психолого-психиатрической экспертизе», – говорит адвокат Михаила Косенко Елена Липцер, – «Мы считаем, что за 15 минут эксперты в институте им. Сербского не могли объективно оценить состояние его здоровья. Действительно, ранее он состоял на учёте в психоневрологическом диспансере, ему поставили диагноз вялотекущая шизофрения, и он принимал лекарства. Но это не говорит о том, что он опасен для общества и должен содержаться в следственном изоляторе».
Ещё одного обвиняемого, Максима Лузянина, чьё дело было также выделено в отдельное производство, Замосковрецкий суд в ноябре приговорил к 4,5 годам колонии общего режима. Дело Лузянина рассматривали в особом порядке – без исследования доказательств, поскольку подсудимый признал вину. Адвокаты некоторых других фигурантов «Болотного дела» опасались, что приговор Лузянину может повлиять на решения по делам остальных обвиняемых. Михаил Косенко, в отличие от Максима Лузянина, свою вину не признал, напоминает Елена Липцер, поэтому их истории совершенно разные: «Лузянин признал факт совершения некоторых действий, а уже суд в его случае квалифицировал их как массовые беспорядки. Но поскольку Косенко отрицает свое участие в массовых беспорядков и отрицает, что он наносил удары сотруднику ОМОНа, то это совершенно другая история».
Так называемое «Болотное дело» появилось в начале лета 2012 года. Во время согласованного с властями «Марша Миллионов» 6 мая было задержано около 400 человек. Следственный комитет возбудил уголовное дело по фактам призывов к массовым беспорядкам и причинения вреда здоровью полицейских. Эти статьи Уголовного Кодекса предусматривают наказание до двух и до десяти лет лишения свободы. Первой – 27 мая – задержали активистку Александру Духанину. Всего к ответственности привлечены 19 человек, большая часть их них находится под арестом.
Правозащитники опасаются за состояние здоровья Владимира Акименкова, который теряет зрение в СИЗО. Координатор «Союза солидарности с политзаключёнными» Анна Каретникова, ездила к Владимиру Акименкову, когда его обследовали в больнице тюрьмы «Матросская тишина»: «Там было очень холодно, было выбито окно и с большим трудом нам удалось добиться, чтобы стекло поставили», – рассказывает Анна Каретникова, – «Мы говорили с врачами о его зрении, врачи нам сказали, что оно "хуже некуда". Сам Владимир жалуется на то, что зрение ухудшается, что ему трудно подметать камеру, трудно читать».
В ФСИН по Москве заявляли, что не видят оснований для освобождения Владимира Акименкова по состоянию здоровья.
Некоторые правозащитники называют «Болотное дело» политически мотивированным. В частности, один из руководителей центра «Мемориал» Александр Черкасов говорил о том, что в деле недостаточно доказательств, а обвиняемые взяты под стражу, чтобы оказать на них давление. Признаков массовых беспорядков в событиях на Болотной площади 6 мая в Москве не увидел и уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин. При этом, по его словам, дело «об участии в массовых беспорядках» предполагает, что сам факт массовых беспорядков установлен». В конце ноября следователи объявили, что дело в отношении 12 обвиняемых выделено в отдельное производство, поскольку сбор доказательств их вины окончен.
Мария Баронова, одна из обвиняемых, координатор движения «Россия для всех», ожидает, что с материалами делом ей удастся ознакомиться не раньше февраля: «Пока что с материалами знакомятся свидетели обвинения – ОМОНовцы, которые страшно пострадали. Когда они закончат читать все тома дела, а они включат в себя, например, том по Ксении Собчак, тогда, видимо, начнём с ними знакомиться мы, обвиняемые».
Возбуждение уголовного дела и другие следственные действия Мария Баронова и её адвокат пытаются обжаловать в московских судах. И Басманный, и Замоскворецкий суды ходатайства активистки не принимают, выполнять решения Мосгорсуда, который обязал их рассмотреть прошения обвиняемой, эти суды также, по словам Марии Бароновой, отказываются. «Ужас российской судебной системы, в том, что СМИ и публика начинают обращать внимание только на вопиющие случаи. А такие мелкие вещи происходят с каждым человеком, который сталкивается с российской судебной системой. Суды низшей инстанции перестают выполнять решения судов вышестоящих. Это говорит о полном параличе системы и уходе "басманного правосудия" в реальный косм». Принцип такой, уверена Мария Баронова: раз она находится под подпиской о невыезде, то и не должна возмущаться: «Она там сидит в пределах МКАД, пусть не рыпается и ждёт своей участи. Мы ей дадим, видимо, два года условно, и пусть будет довольна, что легко отделалась. А два года за что? А ни за что», – считает активистка.
Политолог Дмитрий Орешкин полагает, что власть сейчас достаточно сильно напугана, поэтому обвиняемым, вероятнее всего, реальных сроков не избежать: «Если власть не посадит кого-нибудь, она будет сама себе и своим противникам казаться непозволительно слабой. Она не может договариваться с оппозицией, потому что договорённость подразумевает соблюдение каких-то законов, а эта власть может существовать только в условиях беззакония. Без демонстрации страшилок никак нельзя, поэтому эти несчастные люди будут жертвами слабости и трусливости власти». Дмитрий Орешкин полагает, что сажать лидеров протеста – например, Сергея Удальцова или Алексея Навального – власти пока невыгодно, а привлечь к ответственности тех, кто чуть менее заметен, - удобно.
Лидеры протестной компании пока остаются в качестве свидетелей по делу о беспорядках на Болотной площади. Летом в квартирах и офисах у Сергея Удальцова, Алексея Навального, Бориса Немцова, Ильи Яшина и Ксении Собчак проходили обыски.
Русская служба РСЕ\РС
