Арест Джохара Царнаева, подозреваемого в организации террористической атаки во время Бостонского марафона, вызвал сравнительно сдержанную реакцию американских комментаторов. Один из немногих вопросов, поднимаемых обозревателями: является ли теракт признаком воплощения давних тревог о надвигающейся опасности внутреннего терроризма, или это преступление было совершено людьми, которые так и не смогли стать частью американского общества?
Именно поэтому прессу так занимает фигура 19-летнего Джохара Царнаева. И ровесники, и взрослые, знавшие его, говорят, что он был обычным американским подростком, общительным, легко заводил друзей, хорошо учился в средней школе, мечтал о будущем. Они были изумлены, увидев его фотографию в качестве подозреваемого в совершении теракта. Старший брат, 26-летний Тамерлан, убитый в перестрелке, все отчетливее предстает в образе "чужого".
Повторяется признание, сделанное им три года назад в интервью студенческому журналу: "У меня нет ни одного друга среди американцев. Я не понимаю их". Родители его американской жены говорят, что дочь их резко отдалилась от семьи, ее подруги рассказывают, что она начала носить хиджаб, сторониться их, выглядела запуганной. Старший Царнаев, отказавшийся от табака и алкоголя, все больше проникался идеями радикального ислама и, судя по всему, увлек за собой младшего брата, беззаботного школьника. Пока нет сведений, был ли Тамерлан Царнаев прямо связан с исламскими радикалами или террористическими группами. Интерес спецслужб вызывает его многомесячная поездка в Дагестан в 2012 году.
Считается, что одной из причин относительного иммунитета Соединенных Штатов к террористическим атакам со стороны исламских фанатиков является способность американского общества к ассимиляции. Но газета Wall Street Journal цитирует специальную инструкцию, подготовленную шесть лет назад для нью-йоркской полиции. Там говорится, что в особых случаях религиозные корни и самоощущение может оказаться более серьезной силой, "чем абсорбирующая природа американского общества, которое предлагает людям возможность профессиональной карьеры, достижения финансового преуспевания и материальные удобства". Царнаевы могут быть причислены именно к этой категории, заключает газета.
Политики, как и обозреватели, пока воздерживаются от превращения этой истории в предмет политических дебатов. Но не исключено, что укрепятся позиции тех, кто считает необходимым дать правоохранительным службам больше свободы для мониторинга исламских групп. События в Бостоне могут отразиться и на судьбе реформы иммиграционной системы.
По официальным оценкам американской разведки, опасность внутреннего терроризма, вдохновленного радикальными исламскими группами, сравнительно невелика. "Аль-Каида", как считается, не способна организовать масштабные террористические атаки в западных странах.
Обозреватель журнала Newsweek Майкл Томэски предлагает привыкнуть к мысли, что террористические акты стали фактом бытия. "У нас больше нет иммунитета к ним, мы в этом смысле стали частью мира, – пишет он. – Но мы не должны бояться и ждать, что подобное будет происходить каждую неделю, скажем, в торговом центре Демойна или на железнодорожном вокзале в Сент-Луисе. Вероятность этого крайне невысока. Наша полиция начеку".
Русская служба РСЕ\РС
Именно поэтому прессу так занимает фигура 19-летнего Джохара Царнаева. И ровесники, и взрослые, знавшие его, говорят, что он был обычным американским подростком, общительным, легко заводил друзей, хорошо учился в средней школе, мечтал о будущем. Они были изумлены, увидев его фотографию в качестве подозреваемого в совершении теракта. Старший брат, 26-летний Тамерлан, убитый в перестрелке, все отчетливее предстает в образе "чужого".
Повторяется признание, сделанное им три года назад в интервью студенческому журналу: "У меня нет ни одного друга среди американцев. Я не понимаю их". Родители его американской жены говорят, что дочь их резко отдалилась от семьи, ее подруги рассказывают, что она начала носить хиджаб, сторониться их, выглядела запуганной. Старший Царнаев, отказавшийся от табака и алкоголя, все больше проникался идеями радикального ислама и, судя по всему, увлек за собой младшего брата, беззаботного школьника. Пока нет сведений, был ли Тамерлан Царнаев прямо связан с исламскими радикалами или террористическими группами. Интерес спецслужб вызывает его многомесячная поездка в Дагестан в 2012 году.
Считается, что одной из причин относительного иммунитета Соединенных Штатов к террористическим атакам со стороны исламских фанатиков является способность американского общества к ассимиляции. Но газета Wall Street Journal цитирует специальную инструкцию, подготовленную шесть лет назад для нью-йоркской полиции. Там говорится, что в особых случаях религиозные корни и самоощущение может оказаться более серьезной силой, "чем абсорбирующая природа американского общества, которое предлагает людям возможность профессиональной карьеры, достижения финансового преуспевания и материальные удобства". Царнаевы могут быть причислены именно к этой категории, заключает газета.
Политики, как и обозреватели, пока воздерживаются от превращения этой истории в предмет политических дебатов. Но не исключено, что укрепятся позиции тех, кто считает необходимым дать правоохранительным службам больше свободы для мониторинга исламских групп. События в Бостоне могут отразиться и на судьбе реформы иммиграционной системы.
По официальным оценкам американской разведки, опасность внутреннего терроризма, вдохновленного радикальными исламскими группами, сравнительно невелика. "Аль-Каида", как считается, не способна организовать масштабные террористические атаки в западных странах.
Обозреватель журнала Newsweek Майкл Томэски предлагает привыкнуть к мысли, что террористические акты стали фактом бытия. "У нас больше нет иммунитета к ним, мы в этом смысле стали частью мира, – пишет он. – Но мы не должны бояться и ждать, что подобное будет происходить каждую неделю, скажем, в торговом центре Демойна или на железнодорожном вокзале в Сент-Луисе. Вероятность этого крайне невысока. Наша полиция начеку".
Русская служба РСЕ\РС
