Надежда Толоконникова, изолированная по медицинским показаниям в больнице после голодовки, 11 октября встретилась с адвокатом и написала новое открытое письмо.
Письмо Толоконниковой передал "Ленте.ру" муж участницы Pussy Riot Петр Верзилов.
Как пишет Толоконникова в своем новом письме, до встречи с адвокатом она две недели находилась в информационной блокаде. По ее словам, у нее не было медицинского запрета на контакты с людьми, о чем все время говорили во ФСИН. Участница Pussy Riot поняла, что причины ее информационной блокады были "политического" характера.
В новом письме участница Pussy Riot также высказалась по поводу комиссии Совета по правам человека (СПЧ), которая побывала в ИК-14 после жалоб Толоконниковой на нарушения прав заключенных. Она поблагодарила правозащитников за то, что "элементарная честность" не позволила им умолчать о грубых нарушениях. При этом, по словам осужденной, у некоторых членов комиссии была цель "загладить преступления ФСИН".
Толоконникову оскорбил вывод некоторых членов СПЧ о том, что ее голодовка была инициирована извне. "Каким неуважением и пренебрежением ко мне надо обладать, чтобы сделать подобное заявление! Это мой срок, моя борьба, мои права, мое здоровье и моя жизнь", – пишет участница Pussy Riot.
Толоконникова пишет, что еще "на стадии следствия, полтора года назад, могла отказаться от своей политической позиции и покаяться, как диссиденты Якир и Красин в 1973-м, и выйти на свободу. Но ничто не заставит меня сделать это. Я выбрала путь последовательности и честности. И как теперь можно думать, что я позволю себе действовать по чужому сценарию, быть безвольной игрушкой в чьих-то руках?"
Она обращается к тем, кто заинтересован в соблюдении прав человека в России.
"Зоны – это тоже часть России. Более того, бытует убеждение, что тюрьмы – это лицо страны. Я хочу, чтобы в мордовской лагерной системе, с которой меня связала судьба, произошли серьезные изменения в лучшую сторону. Большинство осужденных не верит, что что-то можно поменять, и только поэтому они молчат. Многие не верят правозащитникам, комиссиям, тем более – прокурорским и УФСИНовским проверкам. Почему? Потому что проверка приезжает и уезжает, а мы, осужденные, остаемся у своего разбитого корыта. Нам нужна помощь правозащитников, готовых на долгую и серьезную работу", – пишет Толоконникова.
"Пока правдивые показания о положении дел в лагерях могут дать только осужденные-камикадзе, готовые к репрессиям. Неудивительно, что таких единицы. Я считаю, что реальная правозащитная деятельность может начаться лишь тогда, когда честные показания перестанут считаться героизмом. Нам, осужденным, нужна гарантия того, что на следующий день после отъезда комиссии "жалобщика" не начнут морально и физически убивать. Создание безопасных условий, безусловно, есть долг правозащитника, действительно уважающего себя и свою работу.
Постоянный контроль и гарантии безопасности – вот, что нужно создать в Мордовии в первую очередь. Только когда мы с вами добьемся этого, мы сможем приступить к расследованию того, что реально происходит в колониях. Я верю в то, что добиться улучшения условий жизни и труда осужденных здесь, в Мордовии, и по всей России возможно. И я готова для этого сделать все, что в моих силах. Но моей веры и желания недостаточно. Мне очень нужна ваша помощь", – отмечает Толоконникова.
Русская служба РСЕ/РС
Письмо Толоконниковой передал "Ленте.ру" муж участницы Pussy Riot Петр Верзилов.
Как пишет Толоконникова в своем новом письме, до встречи с адвокатом она две недели находилась в информационной блокаде. По ее словам, у нее не было медицинского запрета на контакты с людьми, о чем все время говорили во ФСИН. Участница Pussy Riot поняла, что причины ее информационной блокады были "политического" характера.
В новом письме участница Pussy Riot также высказалась по поводу комиссии Совета по правам человека (СПЧ), которая побывала в ИК-14 после жалоб Толоконниковой на нарушения прав заключенных. Она поблагодарила правозащитников за то, что "элементарная честность" не позволила им умолчать о грубых нарушениях. При этом, по словам осужденной, у некоторых членов комиссии была цель "загладить преступления ФСИН".
Толоконникову оскорбил вывод некоторых членов СПЧ о том, что ее голодовка была инициирована извне. "Каким неуважением и пренебрежением ко мне надо обладать, чтобы сделать подобное заявление! Это мой срок, моя борьба, мои права, мое здоровье и моя жизнь", – пишет участница Pussy Riot.
Толоконникова пишет, что еще "на стадии следствия, полтора года назад, могла отказаться от своей политической позиции и покаяться, как диссиденты Якир и Красин в 1973-м, и выйти на свободу. Но ничто не заставит меня сделать это. Я выбрала путь последовательности и честности. И как теперь можно думать, что я позволю себе действовать по чужому сценарию, быть безвольной игрушкой в чьих-то руках?"
Она обращается к тем, кто заинтересован в соблюдении прав человека в России.
"Зоны – это тоже часть России. Более того, бытует убеждение, что тюрьмы – это лицо страны. Я хочу, чтобы в мордовской лагерной системе, с которой меня связала судьба, произошли серьезные изменения в лучшую сторону. Большинство осужденных не верит, что что-то можно поменять, и только поэтому они молчат. Многие не верят правозащитникам, комиссиям, тем более – прокурорским и УФСИНовским проверкам. Почему? Потому что проверка приезжает и уезжает, а мы, осужденные, остаемся у своего разбитого корыта. Нам нужна помощь правозащитников, готовых на долгую и серьезную работу", – пишет Толоконникова.
"Пока правдивые показания о положении дел в лагерях могут дать только осужденные-камикадзе, готовые к репрессиям. Неудивительно, что таких единицы. Я считаю, что реальная правозащитная деятельность может начаться лишь тогда, когда честные показания перестанут считаться героизмом. Нам, осужденным, нужна гарантия того, что на следующий день после отъезда комиссии "жалобщика" не начнут морально и физически убивать. Создание безопасных условий, безусловно, есть долг правозащитника, действительно уважающего себя и свою работу.
Постоянный контроль и гарантии безопасности – вот, что нужно создать в Мордовии в первую очередь. Только когда мы с вами добьемся этого, мы сможем приступить к расследованию того, что реально происходит в колониях. Я верю в то, что добиться улучшения условий жизни и труда осужденных здесь, в Мордовии, и по всей России возможно. И я готова для этого сделать все, что в моих силах. Но моей веры и желания недостаточно. Мне очень нужна ваша помощь", – отмечает Толоконникова.
Русская служба РСЕ/РС
