Дело Старовойтовой. В поисках заказчика

В пятницу, 8 ноября, бывшему депутату Госдумы от ЛДПР Михаилу Глущенко было предъявлено обвинение в организации убийства Галины Старовойтовой. В начале марта нынешнего года Глущенко был приговорен к восьми годам заключения в колонии строгого режима за вымогательство, а по делу Старовойтовой ранее он допрашивался лишь в качестве свидетеля.

Имя Михаила Глущенко уже много лет звучит в связи с расследованием убийства депутата Госдумы, сопредседателя партии "Демократическая Россия" Галины Старовойтовой. Среди тех, кто проходил или проходит по этому делу, есть достаточно людей из депутатской команды Глущенко, которые в своих показаниях упоминали "дядю Мишу".

Старовойтова была застрелена на пороге своего дома на набережной канала Грибоедова 20 ноября 1998 года, накануне выборов в Законодательное собрание Петербурга. Среди предположений о возможных причинах ее убийства есть версия, что она встала на пути у "тамбовской" группировки, которая в тот момент тоже стремилась пройти в парламент. В деле фигурирует имя Михаила Глущенко, чей офис был хорошо известен исполнителям преступления. По словам бывшего помощника Галины Старовойтовой Руслана Линькова, находившегося рядом с нею в момент убийства и получившего ранение в голову, исполнители убийства рассказали в суде о том, для чего использовался этот офис: например, там хранилось оружие, там организовывали незаконную слежку за людьми.

Несмотря на то что в 2005 году были приговорены к 20 и 23 с половиной годам заключения в колонии строгого режима убийцы Галины Старовойтовой – Юрий Колчин, признанный организатором, и Виталий Акиншин, заказчик убийства до сих пор обозначался как "неустановленное лицо". Чтобы это лицо установить, нужна политическая воля, считает Руслан Линьков. Он сравнивает эту ситуацию с той, что была известна с советских времен, когда члены Политбюро были "неприкасаемыми" даже для КГБ.

"Так и сегодня без определенной политической воли следователи выше определенных лиц – скажем, посредников, подняться наверняка не смогут. И пока у меня нет информации, что в следственные органы поступило решение добраться до самого верха, до заказчиков. Эта ситуация является общей для расследования многих резонансных дел – террористических актов, преступлений в отношении политически деятелей и журналистов. Следствию не дают довести дело до заказчиков, останавливают на уровне исполнителей или посредников. Важно на примере этого дела доказать, что власть действительно борется с теми, кто организует такие серьезные преступления", – говорит Линьков.

Интересно, что при этом работа следователей – и тех, кто начинал расследовать это дело, и тех, кто занимается этим сейчас, – вызывает у Руслана Линькова уважение: "Они профессионалы, они добывают серьезные доказательства. Те решения судов, те приговоры, которые уже вынесены, выстояли в кассационных инстанциях и вступили в законную силу, являются подтверждением того, что следствие работало профессионально. Другое дело, что часто руки у следствия связаны, и здесь – опять же вопрос политической воли".

Руслан Линьков опасается, что следствие и в этот раз может остановиться на персонажах уровня Глущенко и не дойти до непосредственных заказчиков, имена которых, по его словам, тоже фигурируют в материалах дела, но являются тайной следствия.

Следователи ФСБ уведомили о своем намерении предъявить обвинения Михаилу Глущенко сестру Галины Старовойтовой Ольгу Старовойтову. Это не стало для нее неожиданностью: "Они говорили мне, что собираются предъявить обвинения Глущенко до 10 ноября – вот они сейчас это и делают. Текста обвинения я пока не видела, когда увижу, тогда и смогу дать комментарии. Я сейчас в другом городе, вернусь 10 ноября. Но если я увижу, что Михаил Иванович Глущенко фигурирует там в качестве заказчика, я буду возражать. Как участник, посредник – да, из материалов дела что-то подобное складывается".

Как и Руслан Линьков, Ольга Старовойтова опасается, что заказчиком могут объявить Михаила Глущенко – гораздо более мелкую фигуру: "Я не могу этого утверждать, но по ощущениям – да. Уже много лет я чувствовала, что именно он будет обвинен в качестве заказчика, либо старший Шевченко, которого нет в живых. К этому шло. По материалам дела, по разговорам у меня ощущение, что они причастны к этому делу, но чтобы они были заказчиками, я этого пока не вижу, может, меня убедят материалы дела. Пока достаточной мотивации я не вижу. Я вообще чту презумпцию невиновности – пусть докажут".

Дважды – в 2009-м, а затем в 2011 году в Петербург был этапирован Юрий Колчин, предполагалось, что он может назвать истинного заказчика преступления. Предполагалось также, что это будет как раз Михаил Глущенко, находившийся в то время под следствием по делу о вымогательстве. Но оба раза сенсации не случилось, заказчик так и остался "неустановленным лицом".

В каждой области есть свои законы, в том числе неписаные, напоминает президент Балтийской коллегии адвокатов имени Анатолия Собчака Юрий Новолодский. "По неписаным законам, киллеры, как правило, своих заказчиков не сдают. Несколько лет назад председатель Госдумы Селезнев хотел совершить революцию в этой области, он выступил перед россиянами и заявил: чтобы киллеры говорили правду, надо платить им большие деньги. Тогда они якобы начнут рассказывать про действительных заказчиков. Ну, он хороший человек, Селезнев, но это заявление – на уровне правового дебилизма: представьте себе, что деньги налогоплательщиков платятся киллерам, которые одновременно и деньги получат, и убьют еще одного человека – уже с помощью свидетеля, ведь таких людей могут и другие преступные элементы заказать. Поэтому желание и готовность киллеров рассказать ту правду, которую следователи, как им кажется, уже и так знают, надо ее только подтвердить – это желание порождает одно дело за другим, киллеры называют те имена, которые следователям хочется слышать".

По словам Юрия Новолодского, такой подход не контролируется никем, кроме присяжных – их, как правило, очень трудно убедить в том, что очередная случайная фигура и есть заказчик громкого убийства.

Между тем, по словам Ольги Старовойтовой, она слышала о том, что дело об убийстве Галины Старовойтовой могут как раз вывести из-под юрисдикции суда присяжных. Это ничуть не удивляет Юрия Новолодского: "Те, кто это делает, понимают, что их якобы очевидные доказательства присяжные могут развеять в пух и прах. Поэтому шанс "найти" ложного заказчика появится только в том случае, если дело бессовестно и беззастенчиво вывести из-под суда присяжных. Такие попытки предпринимаются в каждом сомнительном случае. И защитникам приходится еще на ранних стадиях во время следствия пресекать все попытки неправильной квалификации действий, позволяющих увести дело от рассмотрения судом присяжных. Правда уже давно перестала быть предметом нашего уголовного расследования".

По мнению Юрия Новолодского, фигура Глущенко здесь вовсе не случайна: "У общества же простые потребности: чтобы заказчики сидели в тюрьме. Но, когда их нельзя найти, нужен хотя бы эрзац-заказчик, который хотя бы по логике подходил. Рассмотрение таких дел обязательно должно проходить с участием суда присяжных, а в обычных судах в 99,7 процента случаев выносится обвинительный приговор, потому что суд превратился в некий подотдел государственной власти".

На вопрос, согласен ли Юрий Новолодский с тем, что для поиска преступников в высших эшелонах власти существует табу, адвокат даже возмутился: "Это вы других спрашивайте, согласны они или нет – а я практикующий юрист и знаю это не понаслышке. Пример – дело нашего министра обороны: кажется, ему заранее определили ранг свидетеля, вот и все".

Русская служба РСЕ/РС