Знакомьтесь: руководитель программы USAID/DFID по содействию Жогорку Кенешу Крегг Халстед и его советник Метью Тапперт. Оба они из США.
Крегг Халстед приехал в Кыргызстан 8 января 2011 года, как он подчеркивает, через 9 месяцев после апрельских событий, в качестве руководителя новой программы ЮСАИД.
Метью Тапперт здесь с 2009 года: начинал волонтером Корпуса мира, 2 года преподавал английский и мировую историю в Таласе. Потом год провел в США, в августе 2012 года уехал работать в Казахстан. В начале прошлого года вновь вернулся в Бишкек.
Американцы рассказывают, как они «заболели Центральной Азией». Воспользуемся их терминологией и дадим им слово, чтобы они рассказали «историю своей болезни»: ее симптомы, диагноз, терапию…
Метью Тапперт: По-кыргызски я зовусь Медербек. Впервые приехал в Кыргызстан в 2009 году в качестве волонтера Корпуса мира. Пожив два года в Таласе, был готов вернуться на родину, думал, что больше не захочу жить за границей. Два с половиной года я жил в Кыргызстане безвыездно, не виделся с родными и друзьями. Думал, вот вернусь в Пенсильванию, стану обычным американцем и больше никуда не поеду. Однако на родине мне очень быстро стало скучно. Я маялся, не понимая, чего же мне не хватает. Искал работу в других штатах, принял даже предложение поработать в Аляске. Ничего нового - это те же США. Там было интересно, но все равно скучно. Поэтому я решил вернуться в Центральную Азию, как только появилась возможность.
Крегг Халстед: Я тоже начинал волонтером Корпуса мира – только в Казахстане, Костанайской области. Времена были непростые, тогда даже в Казахстане было очень тяжело. К тому же там очень холодно. Когда мой самолет приземлился в Чикаго, я был так рад! Сказал себе тогда, что больше никогда никуда поеду. Но потом понял, что хочу вернуться: это была, можно сказать, приятная болезнь – тоска по Азии.
Метью Тапперт: Это, наверное, можно сравнить с наркозависимостью. Только после возвращения на родину ты понимаешь, что изменился. Понимаешь, что ты уже не похож на других своих соотечественников.
В Кыргызстане моими первыми кыргызскими словами были балта (топор) и жарма. В Таласе меня познакомили с принимающей семьей. В ней радовались, что я буду помогать им в поле. Не считаю себя таким уж атлетом, но в моей новой семье были рады, что я умею держать в руках топор. В тот день они готовили на поле жарму, а я рубил дрова. Мне приходилось бывать во многих местах - учился в Томске, жил в Санкт-Петербурге и Сибири, в США, в Монтане, которая географически и по климату очень похожа на Кыргызстан. Но я никогда не был в таком месте, как это село в Таласе, где люди так гордятся своими традициями и кухней.
Меня приняли как родного сына, что не могло не радовать, даже если мне приходилось помогать по хозяйству. А я старался - всегда был готов помочь, даже постирать и помыть посуду. Но этого мне делать не разрешали – не мужское дело. А я, наоборот, намеренно хотел заниматься женской работой, чтобы разрушить стереотипы, заявить, что труд не имеет пола. С первого дня здесь мне все нравилось. Еще я решил не бриться, потому что там не было условий, той же канализации не было. Хотел первый раз побриться утром перед занятиями, но у меня для этого был только чайник холодной воды, что очень мало и неудобно. Я понял: в Кыргызстане я буду отращивать бороду.
Крегг Халстед: До Кыргызстана я работал в 6 постсоветских странах, поэтому часто слышал про вашу замечательную страну. Когда мне предложили поехать сюда, я очень обрадовался: Центральная Азия – это мой родной край. Приехав, сразу отметил, что здесь есть свобода: уже в аэропорту можно пройти через паспортный и таможенный контроль без затруднений, которые имеют место в других странах бывшего СССР. Во всем чувствовалась прозрачность и открытость. По пути в гостиницу мы остановились в магазине «Народный», это было ночью, но продавщицы были очень дружелюбны. На постсоветском пространстве люди очень сдержанные, а здесь царит атмосфера дружелюбия и гостеприимства. Мне с самого начала понравилось.
Бешбармак на десерт
Крегг Халстед: Я из штата Айова - это самый аграрный штат. На 3 миллиона жителей там приходится 20 миллионов свиней, а по числу голов крупного рогатого скота мы уступаем только Техасу. То есть я вырос в семье, где все далеко не вегетарианцы. На столе в доме моих родителей главная еда - это говядина, свинина, индюшатина, рыба и т.д. Я привык кушать мясо. Но к местной кухне и правилам еды все равно пришлось привыкать, особенно ко времени подачи бешбармака. Ведь бешбармак подается на стол в самом конце трапезы, когда люди насытились уже, и настало время десерта. Я освоил, что торопиться не надо, никогда не надо думать, что уже все: еще появятся третье и четвертое блюда...
Кстати, я много чего здесь перепробовал, даже голову барана ел.
Метью Тапперт: Самый счастливый желудок - это тот, который принимает все. У меня именно такой. В еде я гибкий, ем и люблю практически все. Только не обижайтесь, но я не могу кушать только бешбармак, потому что он слишком жирный для меня. Между тем, просто обожаю национальные напитки и блюда: жарма, кымыз, бозо, манты, оромо, каттама. Я от всего этого в восторге! Люблю не только кыргызскую кухню, но и все представленные здесь – русскую, дунганскую и так далее.
Уважение как формальность
Метью Тапперт: Мне интересно, как люди проявляют свое уважение. В США мы оцениваем человека по его делам. Нам все равно, чей это сын, из какой он семьи, сколько ему лет. В Кыргызстане, опытный, компетентный и даже гениальный молодой человек не заслуживает уважения, если его отец мало кому известен. В отличие от другого, имеющего «уважаемого» отца.
Другой момент - преувеличенное уважение по отношению к учителю в школах. Например, учитель входит в кабинет, а все ученики встают в знак уважения. Для меня это не является важным, я всегда просил не вставать, потому что это не очень удобно. Я хотел, чтобы со мной общались открыто, без формальностей. Уважение для меня – это работа во время занятий и выполнение домашнего задания. Хотелось, чтобы мне таким образом выказывали уважение, а не какими-то «особыми формами». Мне показалось, что в школах много подобных формальностей и мало настоящего. Это, конечно, мое личное мнение.
Крегг Халстед: Присоединяюсь к словам Метью, но немного по-другому. Возможно, в США из-за географической мобильности населения становится не важно, откуда человек родом, кто его отец или мать. Даже формат взаимоотношений между начальником и подчиненным здесь несколько другой. Сотрудники нашего офиса давно привыкли к открытому взаимодействию. Мы можем смеяться, шутить, но все понимают, что самое большое уважение, которое они могут оказать, – это сделать свою работу. И не нужны никакие фамильярности и любезности.
«Я становлюсь здесь лучше»
Метью Тапперт: Где бы я ни бывал, люди всегда меня тепло принимали. Благодарен им всем за это. Уехав из Кыргызстана, уже позже, работая в Алматы, я выбрался на выходные в Талас. Когда я приехал, почувствовал такое странное чувство ностальгии. Как будто вернулся домой. Если честно, я не ожидал от себя этого. С каждым днем я становлюсь все более благодарным за то, что у меня появилась возможность посетить эту страну и жить здесь. С каждым днем я все больше, лучше и глубже понимаю, как эта страна влияет на мой менталитет, мою жизнь и взгляды. Я понимаю, что расту как человек, становлюсь лучше. Я не философ и не могу точными словами объяснить, но я благодарен тому, что я здесь. Каждый народ и страна имеют свою богатую культуру и менталитет. И чем лучше ее усваивает человек, тем он становится богаче. Это расширяет его перспективы, взгляды и возможности.
Крегг Халдстед: Без сомнения, люди здесь очень добрые и благодушные. Они очень образованы. Я порой удивляюсь, сколько всего они знают про нашу страну, штаты и регионы. Говорю таксисту, откуда я родом, а он сразу начинает рассказывать мне про Айову и сельское хозяйство. Люди даже помнят, как руководители СССР приезжали в Айову. Всегда приятно общаться с кыргызстанцами.
Здесь высоко ценятся дружба и семейные отношения. Это очень хорошо. В США люди более мобильные. Как правило, закончив учебу, они переезжают в другой город. Американцы, конечно, любят своих друзей, но им сложнее поддерживать отношения, потому что все заняты. А в Кыргызстане все очень ценят своих друзей. Метью говорил замечательно об этом. Я тоже стал лучше после того, как 17 лет живу на территории бывшего Советского союза. Гораздо большему я научился у россиян, казахстанцев, армян, украинцев, молдован…, чем научил их. Это очень важно, и я очень благодарен. Я не мог бы представить свою жизнь без Центральной Азии. Когда учился на юридическом факультете, я всегда думал, что будет очень тяжело и моя жизнь будет разделена на «до» и «после» вуза. Потом понял - нет. Моя жизнь сложилась до Казахстана и после – это рубеж в моей жизни.
Метью Тапперт: Я немного отойду от темы. Когда впервые приехал в село, я увидел, какую важную роль имело образование даже в маленьких селах. Волонтеры – они больше городские. Родственники нас предупреждали, чтобы будет сложно без условий, например, в отсутствие света, без воды и канализации. Мы понимали, что ко всем неудобствам можно привыкнуть, это своеобразный тест на выживаемость. Но я видел, что местные никогда особо не жаловались на отсутствие условий. Когда говорили о развитии и прогрессе, каких изменений желали бы в будущем, они никогда даже не заикались о ремонте системы энергоснабжения или канализации. Они говорили о школах, что должно быть больше учебников и учителей, чтобы открылся детский сад. Потому что понимали, что образование расширяет кругозор, образование открывает двери и возможности для карьеры, что это действительно гораздо важнее, чем мелкие удобства, такие как душ или теплый туалет. Я был очень впечатлен.
Крегг Халстед: Действительно здесь произошел наш духовный рост. В Бишкеке не было горячей воды, но для нас это не создало никаких проблем. Я не хотел включать, как у вас называют водонагреватель, аристон, чтобы испытать на себе неудобства. Может это немного, но я хочу быть сильным и не жаловаться.
