В середине 80-х годов объединение мультипликационных фильмов* представляло собой странное «местечко» в пределах государственной киностудии «Киргизфильм». Оно было хоть и на виду у всех, но при этом как бы на отшибе, как бы скрыто от глаз, в своем укромном закутке на старой студии, куда, как в тихий омут, полный чертей, руководство не казало глаз, да и мало кто вообще заглядывал.
Для начала следует отметить, что статус мультипликации в стране Советов, а в среднеазиатском регионе в особенности, был ниже всех существующих жанров (даже к хронике относились с уважением). Естественно, каста «мультяшников», как их снисходительно именовали, просто обречена была быть самой низшей и непочитаемой среди всех остальных. Мультипликация, уже при своем рождении прописанная по ведомству детей, не воспринималась как серьезное искусство. Так или иначе, это был свой мирок с небольшим закрытым коллективом, где обретали причудливые люди. Посмотришь – вроде бы взрослые, а иной раз такой финт выкинут - ну просто малые дети. Несомненно, мультипликаторы особый народец, на глаз вроде бы тихий, вроде неприметный, однако при случае он бывал способен на поступки, которые оказывались не по плечу даже большим людям, этакие, если угодно, хоббиты, живущие в чудовищном мире взрослых.
Так вот прямо накануне перестройки, в 1984-м году, ваш покорный слуга, новоиспеченный выпускник московской киноакадемии (Высшие двухгодичные курсы сценаристов и режиссеров при Госкино СССР), попадает в этот мирок хоббитов. Все мытарства начались с того, что главная редакция киностудии закрыла мою дипломную картину, обвинив ее в мистике, в буддийских мотивах и черт знает в чем еще (в общем штатная для тех лет ситуация). Отлученный от профессии, я временно устроился работать младшим редактором, в обязанности которого входило курировать мультобъединение, где на тот момент руководителем работал один почтенный аксакал, о ком, собственно, наша дальнейшая речь.
Нынешней молодежи, подвизавшейся в кино, любое из известных киноимен старшего поколения мало что скажет, поэтому замечу вкратце, что упомянутый аксакал закончил художественный факультет ВГИКа и в период оттепели в качестве художника-постановщика работал на таких прославленных отечественных фильмах, как «Пастбище Бакая», «Уркуя» и т.д. Мне довелось видеть его станковые работы и этюды, некоторые, особенно ранние камерные работы очень недурны, т.е. везде, где он следовал натуре и шел от непосредственного впечатления, получался достойный результат. Однако всякий раз, когда он приступал к свободным темам, где связь с натурой была условной и где нужно было опираться на внутренний фундамент, на внутреннюю школу, параллельную академической выучке, которую он получил, он вдруг начинал хромать и выдавать несуразное.
*Термин «мультипликация», «мультипликационный», ныне устаревший и замененный на «анимация», «анимационный» используется автором в настоящей статье исключительно в целях воссоздания прежнего контекста.
«Любимчик Айтматова»
Так вот, где-то в середине 70-х годов, упомянутый выше аксакал, привыкший к келейной работе в своей мастерской, бывший всегда на вторых ролях в фильмах прославленных режиссеров, неожиданно сам становится во главе целого подразделения: аж художественным руководителем мультобъединения киностудии «Киргизфильм». Стоит ли говорить, что для шаткой человеческой натуры самым нелегким испытанием является проверка властью. Вот и наш герой, получив неограниченную власть над небольшим коллективом, стал исподволь превращаться в монстра. Уже не помню, по какому случаю он бросил эту сакраментальную фразу (имея в виду свое назначение в мультцех): «Меня сам Айтматов поставил!», конечно, толкуя ее очень вольно, как право безраздельно хозяйничать в киргизской мультипликации словно в своей вотчине. Он самолично принимал на работу, увольнял, назначал на должности, отлучал, приближал к своему телу, раздавал выговоры или поощрения, выносил вердикты, устраивал неугодным публичные порки на коллективных собраниях, словом, был «паханом». И ни пожаловаться никому нельзя было, ни приструнить зарвавшегося тиранчика, поскольку поколение, к которому он принадлежал, было облечено тогда властью и авторитетом и доминировало во всех структурах национального кинематографа, а следовательно, по принципу круговой поруки, защищало и покрывало грешки друг друга.
Тролли
Странное создание человек, он распахнут во все миры, будучи невероятно внушаемым и податливым ко всякого рода вибрациям, особенно темным инфрафизическим. Старина Кант понимал это, считая человеческую натуру патологической, не в клиническом, конечно, смысле, а в онтологическом, как несовершенную. Вот и сегодня, бросая взгляд в прошлое, на «любимчика Айтматова», я думаю, что же вело по жизни эту косматую натуру, в которой как в гремучей смеси намешано было всякого-разного под завязку и ничто до конца не выбродило, не отстоялось, не выпало в осадок кристаллами благородного металла. И как многие значимые персоны его поколения, он был совершенно лишен пра-чувства заботы (О.Шпенглер) о грядущих поколениях, и, полный какого-то азиатского самодурства, жестокости и нетерпимости, уничтожал любую самобытную инициативу или смелое дарование, стоящее у него на пути. Нетрудно представить, чего ожидать от персоны с такой кашей в голове и душе, облеченной при этом практически неограниченной властью. По сути, я описал фигуру чужого, скорее смахивающего на тролля, который принял вдруг человеческий облик. И он не был исключением, скорее наоборот, это был типичный тролль среди троллей своего поколения, который подавлял все, что угрожало его единоличной власти, при этом «творя доброе и вечное» для детишек и подрастающего поколения. Чудовищная насмешка дьявола!
Хоббиты
Мои добрые хоббиты, бедные мои коллеги, рядовые мультипликаторы, совершенно беззащитные и бесправные перед произволом тролля, что они могли противопоставить ему, кроме единственного своего оружия – юмора. И они делали это, поначалу робко, потом все смелее, и наконец, обкатав самые характерные манеры и словесные ляпы тролля, они сделали их обязательным элементом общения, введя их в своем кругу в активный речевой оборот и через этот язык приручая и очеловечивая его образ.
По свидетельству очевидцев, первопроходцем в этом деле был Турсун Рахматуллаев сотоварищи. Этот долговязый, бледный малый, страдавший астмой, обладал редким даром имитации. Он пародировал все самые мельчайшие оттенки и нюансы поведения тролля, но в особенности его речь. Когда он тихо, мелкими шажками, входил в комнату характерной походкой, широко выворачивая носки врозь (ластообразно, как выразился один мультипликатор), останавливался, медленно обводя всех взглядом, группа уже начинала хохотать. Но когда он подходил к условной «жертве», молча пялился на нее, и, затем, указывая на нее рукой с полусогнутым указательным пальцем, произносил после томительной паузы: «Сен!» («Ты!»), все уже корчились от смеха, держась за животы. Эти иронические импровизации сразу же разряжали тяжкую атмосферу и снижали статус пародируемого до уровня плинтуса. Так они выживали, эти хоббиты, солидарные в своем унижении и в последующем смеховом реванше.
И в самом деле, у этого низкорослого тролля в коричневом плаще была странная манера давать поручения: он входил в рабочую группу один в один той походкой, которую пародировал Турсун, обводил всех своими мутноватыми, в красных прожилках глазками, останавливал свой взор на ком-либо и, после паузы, произносил, тыча в него как Вий полусогнутым указательным пальцем - «Сен!». Затем приказным тоном давал команду: сходи туда-то за тем-то, сделай то-то. Дежурным анекдотом среди хоббитов было изображать тролля, принимаюшего на работу очередного хоббита. Известно было, что когда тролль брал на работу мультипликатора, то единственной проверкой на профпригодность у него было задание нарисовать… лошадь. И все, ничего больше. Нарисовал лошадь спереди, с хвоста, сбоку, сверху, снизу – значит, годишься. Значит, «свой». Турсун с характерной интонацией пародировал тролля, который приказывал рисовать коня: «Давай, капталынан тартчы!» или: «Кана, эми көт үнөн тарт. И-и, во, жарайсың! Жаз заявленияны».
(«Капталынан тартчы» – нарисуй сбоку; «көт үнөн тарт» – нарисуй сзади; «жарайсың» – годишься; «жаз заявленияны» – пиши заявление).
«Редким шерстом»
Любопытно, что сколько бы раз ни повторял Турсун знаменитую походку тролля, это всегда было смешно, настолько, что трудно было удержаться от смеха. Но самым пиком его пародий были речевые ляпы тролля, эти своего рода шедевры варварского воляпюка.
Десятку топовых ляпов всегда стабильно возглавляло выражение «редким шерстом» (без приставки «с»). По свидетельству, тролль обронил его однажды, рассматривая модель объемной фигуры из пластилина, возможно, коня или верблюда. Если учесть что он принадлежал к советской реалистической школе искусства, то вполне понятно, почему он требовал от своих художников внешнего правдоподобия - в сюжетах, в типажах, фактурах и т.д. Так и здесь, парнокопытная кукла должна была быть покрыта шкурой с шерстью, но то ли подходящего клочка шерсти не хватило на нее, то ли шерсть была не с таким начесом, но тролль, насупив брови, недовольно изрек: «Редким шерстом!»
Турсун тут же спародировал в группе эту реплику, и с тех пор повелось по случаю, к месту и не к месту, а то и просто так (жөн эле) вставлять в речь это каверзное выражение. К примеру:
- когда просят взаймы деньги, то отвечают: «Извини, старик, сам без бабок, редким шерстом»;
- на вопрос, есть ли время сделать что-то или сходить куда-то, отвечают: «Не, сегодня не могу, времени нет, редким шерстом, давай затра»;
- или: «она дура, мозгов - редким шерстом»;
- или: «блин, соли не хватает в супе, редким шерстом»;
- или вообще ответить абстрактно, например, на вопрос, чего такой смурной, можно сказать: «Да так, редким шерстом».
В общем, область применения этой словесной абракадабры очень широкая, все зависит от фантазии и контекста, и хоть «редким шерстом» по законам грамматики не место в нормальной человеческой речи, зато почет и уважение в ряду слов-монстров, особливо в компании хоббитов.
«Сикось-накось!»
Слово, совершенно непонятное вне контекста, означает «вкривь-вкось», «наперекосяк», «невпопад», «шиворот-навыворот». Хоббиты утверждают, что тролль употребил это выражение, когда пялился через лупу мультипликационной камеры на композицию сцены. Прищурив один глаз, он долго смотрел в визир и наконец отрывисто бросил: «Сикось-накось!» и сам стал поправлять композицию на столе. С тех пор, с легкой руки Турсуна, «сикось-накось!» стало обозначать сделанное что-либо в пол-руки, халтурно, неправильно, неверно, плохо, вообще что-то неудачное, «лажовое». Например, «Ну что, как дела?» - «Ай, сикось-накось!». Или «Как там новый шеф? – «Фу-у, сикось-накось!»
«Тройной приятно!»
Говорят, что тролль употребил эту фразу, будучи очень удовлетворенным работой одного из своих подопечных. Возможно, по аналогии с «тройным одеколоном», он использовал здесь привычную словесную конструкцию вместо нормативного «втройне приятно». Так или иначе, ловкий хоббит тут же подхватил эту реплику тролля, и она пошла гулять по коридорам и помещениям мультцеха. Говорится она во всех случаях, когда хочется подчеркнуть высшую степень чего-то:
- после дегустации отменного кулинарного блюда («Супец – тройной приятно!»);
- после выброса адреналина (альпинистского подъема, полета на дельта- параплане, прыжка с парашютом и т.д.);
- если что-то труднодостижимое вдруг удалось;
- после сексуального оргазма;
- вообще все, что чрезвычайно хорошо и приятно.
«Подовринний»
По свидетельству, это слово было сказано троллем, когда он, осматривая эскизы художника, обронил замечание: «Подовринний болуш керек!» Непонятно, что копошилось в голове тролля, когда он произносил это нелепое словечко (возможно, «подобранный»? «подтянутый»?), но факт что в своем закутке хоббиты тут же зашушукались, давясь от смеха после пародии Турсуна. Говорится в тех случаях, когда хотят отметить некое особое качество чего-нибудь, например: «О, какой мужик, костюм, джип, брэнди, анекдот и т.д., просто подовринний!» (в смысле отменный, достойный, классный, уместный, когда что-то в тему, в масть). Иногда, напротив, используется в противоположном смысле, при виде, например, запущенного здания, заведения, неубранной комнаты или небритого, мятого, затрапезного вида человека, бомжа (наш парень, подовринний чувак). Один хоббит, будучи проездом где-то в провинции, сказал, глядя на вывеску кафе, где было от руки нарисовано «Кофе», а в меню вместо кофе было написано «кафе»: «Мда-а, дизайн подовринний». Так что хоббитовское выражение «кофеге барып кафе ичели» не с потолка взялось. (в переводе - пойдем в кофе выпить кафе).
«Бебека-мемека»
Хоббиты говорят, что тролль обронил это сдвоенное словечко, осматривая эскиз объемной куклы какого-то персонажа. Свое неудовольствие лепкой, типажом, в целом получившимся кукольным образом он выразил в гневной тираде: «Что такой? Бебека-мемека, детей пугать!» Происхождение этой фразы следует искать в дебрях отечественной телевизионной мультипликации тех времен, где время от времени выныривали на свет божий, словно барабашки из параллельного мира, заточенные под этнику аляповатые персонажи, и голосом нестареющих травестушек несли с голубых экранов советским детишкам всякую ахинею. (Бебека-мемека и был, похоже, одним из неуклюжих местных вариантов популярных тогда российских Хрюш, Степашек и Каркуш). Надо отдать должное продукции тогдашней отечественной телевизионной мультипликации, что она своим уродством проняла даже дядюшку тролля с его махровым консерватизмом. Это экзотичное выражение – бебека-мемека - тем не менее, не выпадало из общего смехо-словаря хоббитов и активно использовалось в обычной речи. Говорится во всех случаях, когда хотят отметить негативный облик, стиль или вкус чего-либо, например: «Да это не человек, а Бебека-мемека какой-то!» (иногда с приставкой «детей пугать!»). Или: «Ты видел (чей-то) костюм? Просто Бебека-мемека!» и т.д.
Типичный диалог хоббитов:
- Агай** принес эскиз. Вроде подовринний такой.
- Да ну-у, сикось-накось! Вообще редким шерстом.
- Да ладно, а я думал тебе тройной приятно.
- Какой там. Просто Бебека-мемека, детей пугать.
**Агай - уважительное обращение к старшему по возрасту (здесь - к дядюшке «троллю»).
«Более имандуурак»
Надо признать, что дядюшка тролль был еще тот зануда и не раз заставлял своих подчиненных переделывать эскизы, аксессуары для кукольных персонажей и т.д. Хоббиты утверждают, что как-то раз, после утомительных переделок, вконец измотавших какого-то хоббита, тролль наконец удовлетворенно отметил:
- Мына, более имандуурак! Оказываесса, можешь.
С тех пор хоббиты используют эту реплику в самом широком контексте, думаю, не требующем особых пояснений. Для примера, один хоббит в присутствии жены сказал, глядя на проходившую мимо хорошенькую женщину: «Мына, более имандуурак!». За что тут же получил от супружницы по репе.
«Ему говоришь, а он улываисса ище!»
Был среди сотрудников мультцеха один смешливый хоббит по имени Аблабек, имя которого еще в школьные годы сократили до Абба, а в мультцехе коллеги «округлили» до ласкового, почти женственного Авва, потом пришлепнули к нему приставочку «вони» и получилось – Аввлавони. Пожалуй, он был самым благодарным зрителем пародий Турсуна и смеялся от души и долго, до икот и колик в животе, при этом лицо его до самых ушей краснело от прилива крови. Поскольку пародии не прекращались с утра до конца рабочего дня, бесконечно повторяясь при всяком удобном случае, то Авва, как и остальные хоббиты, знал их все наизусть и при появлении тролля, едва сдерживал себя от смеха, поскольку по странной логике иронии, уже не Турсун, а тролль, сам того не ведая, один в один повторял все повадки, ужимки и словесные ляпы своего пародиста.
Так вот однажды дядюшка тролль как всегда неожиданно заявился в группу и подозвал к себе хоббита Авву. Видимо, он настолько точно, как его изображал Турсун, вошел в комнату, ластообразно выворачивая носки врозь, медленно оглядывая всех оценивающим взглядом, перед тем как выбрать для своего задания очередную жертву, что Авва сразу же покраснел, с героическим усилием сдерживая свой смех. Когда тролль ткнул в его сторону полусогнутым пальцем и произнес «Сен!», то несчастный хоббит, весь багровый от душившего его смеха, едва живой стоял перед ним и мучительно улыбался. Тролль что-то ему объяснял, но Авва ничего не слышал, тролль повторил, но с тем же результатом. Присмотревшись к несчастному хоббиту, тролль недоуменно пробурчал:
- Эй, түшүнүп атасыңбы?*** Ему говоришь, а он улываисса ищё!
Так, благодаря Авве, среди хоббитов появился еще один прикол.
Достаточно было кому-нибудь улыбнуться по любому поводу, как кто-нибудь из хоббитов тут же вставлял крылатую реплику:
- Ему говоришь, а он улываисса ищё!
И комнату сотрясал веселый смех хоббитов, среди которого тонул рассыпчатый смешок Аввы.
***Эй, түшүнүп атасыңбы? – Эй, ты понимаешь?
«Тьяка-бьяка, атаң оз сийеин!»
Несмотря на то, что мультцех был довольно компактным подразделением в сравнении с остальными цехами киностудии, тем не менее штат его иногда пополнялся дополнительной производственной единицей, например, ассистентом режиссера. Однажды в компанию хоббитов прибыл новый молоденький сотрудник, назначенный ассистентом выпускник средней школы, который совершенно не знал профессионального жаргона мультипликаторов. К несчастью, как-то раз тролль подозвал его к себе и отправил куда-то с поручением. Через некоторое время ассистент явился пред ясные очи дядюшки тролля и, хлопая растерянно глазами, попросил повторить ему задание. Тролль повторил, но через некоторое время ассистент вновь вернулся, ничего не понимая. Но когда это повторилось в третий раз, то вышедший из себя от бестолковости ассистента тролль громко выругался:
- Тьяка-бьяка десе, атаң оз сийеин!
Так и повелось с тех пор среди хоббитов: когда кто-нибудь тупил, бестолково летая туда-сюда, то он или кто-нибудь из хоббитов, имитируя интонацию тролля, мнимо выругивался:
- Тьяка-бьяка десе, атаң оз сийеин!
Или в обратном порядке, под громкий смех хоббитов:
- Атаң оз сийеин, тьяка-бьяка десе!
«Бизалаввырныст!»
По словам хоббитов, «тролль» часто использовал это выражение (от русского «безалаберность») нередко с прицепом «Чихарда!», как крайнюю степень критики в чей-то адрес. Например, публично распекая за что-то провинившегося хоббита, «тролль» обязательно вставлял это полюбившееся ему словечко: «Просто бизалаввырныст!» и вслед отрывисто добавлял: «Чихарда!», используя его как контрольный выстрел в голову.
Хоббиты широко пользовались этими словечками, поворачивая их разными гранями. Например, увидев утром мятого, невыспавшегося хоббита (нередко после бодуна), пришедшего на работу, Турсун или кто другой мог сказать, преувеличенно строго смерив его взглядом: «Какой бизалаввырный! Качан адам болосуң?***** Просто Бебека-мемека, детей пугать!» И добавлял: «Чихарда!» Осмеянный хоббит начинал улыбаться, за что получал второй «пистон»: «Ему говоришь, а он улываисса ище!» Хоббит спешно приводил свой фейс и внешний вид в порядок, после чего слышал одобрительное:
- Мына, более имандуурак! Подовринний акмак десе!******
- Тройной прятно! – добавлял кто-нибудь под одобрительный смешок.
Это считалось хорошим началом дня.
*****Качан адам болосуң? – Когда станешь человеком?
******Акмак десе – мерзавец, сволочь.
«Дётство!»
Хоббит, впервые услышавший это слово, по традиции сразу же сообщил его остальным, так что все узнали, что оказывается оно означало ругань «тролля». Позже «тролль» не раз подтвердил правоту хоббита, произнося каждый раз «дётство» вместо «идиотство». Выражение сразу же полюбилось всем хоббитам и тут же вошло в их лексикон.
«Дётство!» мог сказать какой-нибудь хоббит, если у него что-то не получалось по работе или просто так, про себя, ни к кому конкретно не обращаясь.
Или, получив от «тролля» крепкий поджопник, какой-нибудь хоббит волочился на свое рабочее место и со вздохом произносил:
- Просто дётство! Атаң оз сийеин!
- Не то слово - эшекство!******* – понимающе поддерживал его кто-нибудь рядом.
- Арактан базып албайсынбы, ыя?******** – сочувственно предлагал другой хоббит. - Или может, бозошки?********* Тройной прятно болот.
- И закуска есть в жопном кармане********** – пять самсов или может самсей? – подхватывал прикол следующий хоббит и вскоре от стресса не оставалось и следа.
******* (не уверен, что выражение «эшекство» в смысле - «свинство» тоже принадлежало троллю, но использовалось оно в языке хоббитов не менее часто).
******** Арактан базып албайсынбы – тяпни водки.
********* Бозошка – уменьшительно-ласкательное от «бозо» - бражки, хмельного напитка.
********** «Жопный карман» - задний карман брюк, известный прикол советских времен, взят из популярного анекдота.
«Зывыяз»
Был у тролля один любимчик, на котором он «ездил» верхом и днем и ночью, принуждая того исполнять как сугубо профессиональную работу, так и свои личные бытовые проблемы. Это был его оруженосец, адъютант, крепостной, мальчик для битья - все в одном лице, который всюду и всегда был при нем и тянул как двужильный всю черную работу по фильму. Как и его шеф, он был выходцем из глубинки, так и не адаптировавшимся к городу, не освоившим русскую речь и, в силу схожести менталитета, ставшим правой рукой тролля, преданным ему душой и телом.
Однажды тролль распекал своего любимчика за опоздание на работу, в ответ на что тот ответил, виновато оправдываясь: «Агай, зывыяз жок болучу, мен телефон чалайын десем». (Перевод: «Агай, не было связи, когда я хотел позвонить вам»).
Хоббиты с лету взяли на вооружение это словцо («зывыяз», т.е. связь), а за косноязычным бедолагой закрепилось «погоняло» Зывыяз, Зыпыяз.
Часто можно было услышать среди хоббитов шутливый диалог:
- Чего опоздал?
- Да, блин, зывыяза не было.
- Чего-чего не было?
- Да зывыяз прервалась. Редким шерстом.
- А-а, ну так бы и сказал, редким шерстом. А то «зывыяз, зывыяз».
«Псе!»
Это второе крылатое словечко также принадлежит Зывыязу, который, по свидетельству хоббитов, произнес его после того, как припаханный дядюшкой троллем, долгое время не разгибался, стоя то ли над планшетом с эскизами, то ли под мультипликационной камерой во время съемок, и, когда наконец закончил работу, то выпрямил спину, потянулся и устало выдохнул: «Псе!» (или «Ыпсе!»), что означало «Всё!».
С тех пор «Псе!» (с «е», а не «ё») стало означать «Конец!», «Шабаш!» какой-либо долгой и нудной работы. Говорится в конце рабочего дня или по окончании чего-либо утомительного, скучного, монотонного, с подтекстом «отвалите!». Например: «Ну что, псе? – Ага, ыпсе!». Или: «Осталось чуточку, давайте поднатужимся, а? - Иди в баню! Псе!».
Эпилог
Должен признаться, что еще немало не менее смешных пантомим, гримас и словесных абракадабр, к сожалению, мной подзабыто, так что эта пригоршня воскрешенных мной из небытия приколов далеко не исчерпывает всего богатства смехо-словаря хоббитов. После распада Союза киргизская мультипликация после недолгой агонии приказала долго жить. Кино перестало финансироваться государством, сотрудников вывели за штаты, студия опустела. Лишенный своего ложного статуса, забытый всеми и никому не нужный тролль вернулся в свою мастерскую, к брошенной и забытой им живописи, сразу приняв свой подлинный масштаб. Хоббиты же рассыпались по просторам отечества и унесли с собой свой тайный язык. Не осталось уже ни ненависти к дядюшке троллю, ни старых обид, лишь выцеженная память, на светлом донышке которой мерцают имена моих добрых хоббитов.
Судьба многих из них сложилась драматически, а двоих - пересмешника Турсуна Рахматуллаева и Бакира Джусупбекова - уже нет в живых. Прискорбно, что времена меняются, а тролли, словно возродившись из пепла, продолжают сегодня жить в новом обличье. Но хоббиты, похоже, навсегда исчезают из мира людей. Светлой памяти почивших, а также всем пока еще здравствующим ныне хоббитам, где бы они не находились, посвящает автор эту ироническую элегию.
Марат Сарулу
