Уходящая неделя надолго оставит шрам в душе парижан и всех французов. Впервые за полвека столицу Пятой республики захлестнула беспрецедентная по жестокости и дерзости волна террора. Драма, начавшаяся утром в среду, 7 января, с обстрела редакции популярного сатирического еженедельника Charlie Hebdo, продолжилась на следующий день обстрелом полицейских в пригороде Парижа и 9 января захватом заложников в столичном кошерном супермаркете и в одной из типографий в департаменте Сена и Марна. Развязка произошла около пяти вечера в пятницу, когда террористы были ликвидированы, а заложники освобождены. Представительский совет еврейских организаций Франции (CRIF) в субботу обнародовал имена четырех человек, убитых в кошерном супермаркете. Это Йоав Хаттаб, Филипп Брахам, Йохан Коэн и Франсуа-Мишель Саада.
Кровавый итог трех дней террора: 20 убитых, включая трех террористов. Порядка 20 раненых, не менее восьми из которых все еще в тяжелом состоянии. После заявления прокурора Парижа Франсуа Молена, братьев Саида и Шерифа Куаши и их сообщника Амеди Кулибали более даже не называют "предполагаемыми террористами". Все факты налицо, а их личности были установлены после идентификации их тел по окончании пятничной драмы с взятием заложников.
Прокурор Парижа сообщил, что братья Куаши и Амеди Кулибали действовали сообща. Как сами они сказали по телефону журналистам телеканала BFMTV, незадолго до рейда спецназа на кошерный супермаркет и на типографию в городке Дамартен-ан-Гоэль, Куаши "отвечали за атаку на Charlie Hebdo", а Кулибали "взял на себя полицейских и евреев".
В результате открытой братьями Куаши стрельбы в редакции журнала в среду, 7 января, в центре Парижа, погибли 12 человек – в их числе шесть основных художников-карикатуристов Charlie Hebdo и двое охранявших здание полицейских. В четверг Кулибали застрелил 25-летнюю сотрудницу муниципальной полиции парижского пригорода Монруж, серьезно ранив ее коллегу и сотрудника местной службы по ремонту дорог. В пятницу он же застрелил в кошерном супермаркете Парижа четверых человек, захватив около десятка заложников. Братья Куаши в это время находились в типографии Дамартен-ан-Гоэль, неподалеку от международного аэропорта Шарль Де Голль, также взяв заложника. Развязка произошла около пяти вечера, когда спецназ полиции штурмовал здание супермаркета, застрелив террориста и освободив заложников. Одновременно спецназ жандармерии уничтожил братьев Куаши в момент, когда те покинули здание типографии.
Сразу по завершении рейда, президент Франции Франсуа Олланд обратился к согражданам, призвав их сохранять бдительность, потому что угроза террора еще не устранена.
Пять человек все еще находятся под стражей по подозрению в причастности к организации терактов. В настоящее время полиция разыскивает жену Амеди Кулибали, 26-летнюю Хаят Бумеддьен. Она не участвовала в захвате заложников в кошерном супермаркете, но, по данным следствия, принимала активное участие в подготовке к акции.
Пример или провал?
Теракт в Charlie Hebdo и последующие события стали еще одним звеном в цепочке неудач французских спецслужб в противостоянии террору, следом за недавним предрождественским нападением на полицейских в Жуэ-ле-Тур и за ужаснувшими всю страну терактами в Монтобане и Тулузе в 2012 году. Франция борется с террором в течение десятилетий, и тактика этой борьбы в целом доказала свою эффективность и способность адаптироваться к меняющимся реалиям, говорит в интервью Радио Свобода Франсуа Хейсбур, председатель базирующегося в Лондоне Международного института стратегических исследований (IISS) и Женевского центра политики и безопасности (GCSP), специальный советник при парижском Фонде стратегических исследований (FRS):
– Применяется достаточно простая стратегия – в первую очередь уделять внимание террористам. И в этом наш подход отличается, к примеру, от американского. В США, если верить откровениям господина Сноудена, проявляют интерес к происходящему во всем мире, пытаясь получить всю информацию о возможных террористических ячейках, вне территории своей страны. Во Франции концепция иная. Внешняя и внутренняя разведка фокусируют свое внимание на группах лиц и на отдельных гражданах, которые, как предполагается, могут представлять угрозу. Парадокс заключается в том, что такие оперативные провалы, как дело Мохаммеда Меры два года назад и нынешний теракт, могли, возможно, быть предотвращены, поскольку злоумышленники находились в поле зрения спецслужб задолго до совершения терактов. В случае с Мерой, например, спецслужбы в свое время сделали неверные оперативные выводы.
Французы не считают нужным, да и не имеют возможности, шпионить по всему миру для того, чтобы выявить таких, как Мера, продолжает Франсуа Хейсбур. И в этом, по его словам, заключается один из основных элементов французской стратегии контртерроризма:
У нас применяется интеграционная модель деятельности сил безопасности и судебной системы
– Второй фундаментальный элемент стратегии также очень отличается, в юридическом и культурном плане, от подхода, принятого, например, в Великобритании, США и ряде других стран. У нас применяется интеграционная модель деятельности сил безопасности и судебной системы. Существуют правила, в рамках которых информация, предоставляемая полицией и спецслужбами, в упрощенном процессуальном порядке принимается судом в качестве доказательств. Процедура в Великобритании и США существенно сложнее. Этот фактор делает французскую модель достаточно эффективной в том, что касается преемственности и последовательности работы по установлению личности подозреваемых, по их задержанию и дальнейшему судебному преследованию. Система юстиции и органы правопорядка работают сообща, а не игнорируют друг друга, как зачастую бывает в условиях англосаксонской юридической модели.
Таковы особенности французской системы контртерроризма, в остальном же, говорит Франсуа Хейсбур, она руководствуется теми же принципами, что и ее аналоги в других демократических странах, стоящих перед лицом террористической угрозы. Французы даже запаздывают, по сравнению с другими европейскими государствами, в том, что касается модернизации и структуризации своих спецслужб – лишь в прошлом году здесь наконец было создано своего рода разведывательное сообщество, и это очень важное продвижение вперед, считает эксперт. По его словам, французский опыт борьбы с террором показал: это явление, аналогично преступности, искоренить невозможно, и противостояние ему является перманентным. "Современная Франция видела всплески террора в семидесятые, восьмидесятые, девяностые годы прошлого века. Благодаря работе наших спецслужб, мы избежали крупных терактов в двухтысячные", – отмечает Франсуа Хейсбур.
Именно предотвращение таких терактов, подобных тем, которые в первые годы нового тысячелетия потрясли США, Испанию и Великобританию, является главным показателем эффективности французской модели контртерроризма, рассказывает в интервью Радио Свобода Марк Хекер, специалист в данной области из французского Института международных отношений Ifri:
– Я считаю, что французская система борьбы с террором является очень надежной. Это одна из лучших в мире антитеррористических систем. Ясно, что в случае, когда происходит теракт, где-то был допущен промах. Но надо тут же подчеркнуть: ни одна антитеррористическая система в мире не является безупречной, особенно ввиду такого разнообразия, сложности и переменчивости угроз, которые мы сегодня наблюдаем. Ситуация, сложившаяся в свете нынешнего теракта, является беспрецедентной. Ранее, когда речь шла о террористических группировках – будь то в контексте войны в Афганистане в восьмидесятые, на фоне событий в Боснии и Чечне, войны в Ираке и так далее, – считаные десятки французов участвовали в их деятельности. И французские спецслужбы успешно следили за активностью этих людей. Промахи тоже случались, как в случае с Мохаммедом Мерой. Тем не менее ситуация была под контролем. Назову лишь такую цифру: в главной структуре внутренней разведки страны, носящей сейчас название Генеральный директорат внутренней безопасности, работают порядка трех с половиной тысяч человек.
Сегодня же, говорит эксперт Ifri Марк Хекер, речь идет о сотнях людей – достаточно взглянуть на данные, касающиеся числа французов, завербованных на войну в Сирии. Это кардинально меняет баланс сил: при нынешних ресурсах силовых структур отследить деятельность каждого потенциального преступника не представляется возможным. И неизбежно будут те, кто успешно доведет свой замысел до конца, как в случае с террористами, осуществившими теракт в редакции Charlie Hebdo, считает Марк Хекер:
Нельзя требовать от спецслужб невозможного – предотвращения абсолютно всех атак
– Случившееся не должно ставить под сомнение эффективность французской антитеррористической системы. Некоторые уже ее критикуют, говорят о необходимости реформ и ревизии. Эта система уже была реформирована, модернизирована и существенно усилена в последние годы. Нужно и далее требовать от спецслужб предотвращения крупных терактов, подобных тем, что были совершены в Мадриде и Лондоне, в Нью-Йорке и Вашингтоне. Но нельзя требовать от спецслужб невозможного – предотвращения абсолютно всех атак, в том числе нападений, которые совершаются при помощи подручных средств. Для этого у нас нет ресурсов, а если таковые найдутся, это будет означать превращение Франции в полицейское государство, чего никто в нашей стране не желает, – уверен Марк Хекер.
Что касается работы с мусульманской общиной Франции – самой крупной в Европе (по официальным оценкам, порядка пяти миллионов человек, по неофициальным – не менее десяти миллионов), то таковая, по мнению французских экспертов, должна проводиться непрестанно, и ее цель – борьба с растущей радикализацией молодежи. "Мы четко видим, что в некоторых мусульманских общинах Франции идет процесс радикализации. Главным образом в пригородах крупных городов, но не только, – поясняет Марк Хекер. – Достаточно взглянуть на карту, где отмечены населенные пункты, жители которых отправились на войну в Сирию. Таковых сотни в более чем восьмидесяти департаментах Франции".
Реакция в мире
Террор не победит свободу и наши идеалы, идеалы, которые освещают мир
Франция и Соединенные Штаты сейчас тесно сотрудничают в расследовании данного теракта. "От имени всех американцев я выражаю нашу солидарность французскому народу в связи с этим страшным актом террора в Париже. Как союзники на протяжении веков, мы едины с нашими французскими братьями в стремлении добиться того, чтобы справедливость восторжествовала. В этом мы продвигаемся вперед вместе и убеждены, что террор не победит свободу и наши идеалы, идеалы, которые освещают мир", – написал президент США Барак Обама в книге соболезнований во французском посольстве в Вашингтоне.
Скорбь во Франции
8 января ровно в полдень по всей Франции состоялась минута молчания в знак скорби по жертвам теракта в Париже. В соборе Парижской Богоматери били в колокола, а на главных площадях крупных городов Франции, вопреки непогоде, молча стояли люди, держа в руках свечи и плакаты с надписью "Я – Шарли".
Во Франции объявлен национальный траур.
Бернар Уиллем Хольтроп, карикатурист Charlie Hebdo и Liberation, не был на роковом совещании, и это, как он сам отметил сегодня в беседе с журналистами, спасло ему жизнь: "Я находился в поезде и сначала, услышав первые сообщения о стрельбе, не поверил, что все это происходит на самом деле. Я потерял всех самых близких коллег и друзей. Да, я никогда не приезжал на эти редакционные совещания, не любил их. Возможно, это и спасло мне жизнь. Я карикатурист, художник. Я ничего не умею, только рисовать, и, конечно, продолжу дело своей жизни".
В числе убитых в теракте – главный редактор Charlie Hebdo, журналист и карикатурист Стефан Шарбонье (Шарб), художники-карикатуристы Жан Кабу, Жорж Волынски и Бернар Верлак (Тину). Любительское фото, сделанное с крыши близлежащего здания, облетело весь мир, запечатлев момент, когда, выйдя из редакции, двое террористов хладнокровно добивают лежащего на земле раненного полицейского. Из 20 раненных в теракте четверо все еще находятся в тяжелом состоянии.
Я предпочитаю умереть стоя, чем жить на коленях
Стефан Шарбонье (47), наряду с Филиппом Валем и Жаном Кабу, в 1992 году был одним из тех, кто возродил Charlie Hebdo. Длительное время он вел в журнале рубрику "Шарб не любит людей". Его карикатуры публиковались многими французскими и зарубежными изданиями. В 2009 году, после ухода Филиппа Валя, Шарбонье возглавил редакцию Charlie Hebdo. В 2012 году, после повторных угроз в свой адрес, когда в журнале во второй раз была опубликована карикатура на пророка Мухаммеда, Стефан Шарбонье вынужден находиться под постоянной охраной полиции. В интервью того периода марокканскому изданию Telquel Стефан Шарбонье так прокомментировал свою гражданскую позицию: "Это, возможно, прозвучит немного помпезно, но я предпочитаю умереть стоя, чем жить на коленях".
Журналисты и художники Charlie Hebdo тем временем трудятся в редакции издания Liberation, чтобы успеть к планируемому в среду, 14 января, выпуску журнала. Необходимое оборудование им предоставили коллеги из Le Monde, а государство выделило миллион евро на восстановление их офисов. Как рассказал журналистам главный редактор Charlie Hebdo Жерар Биар, тираж особого выпуска составит не обычные 60 тыс., а целый миллион экземпляров, и выйдет он под заголовком "Номер выживших".
11 января в Париже планируется многотысячный "Республиканский марш", в котором примут участие представители всех основных политических сил страны, за исключением праворадикального "Национального фронта". В знак солидарности с французским народом на это шествие прибудут лидеры многих европейских государств, в том числе премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и канцлер Германии Ангела Меркель. Высокопоставленные делегации примут затем участие в парижской конференции, посвященной борьбе с терроризмом.
