Сепаратисты непризнанных "ДНР" и "ЛНР" перебрасывают тяжёлое вооружение от берегов Азовского моря на другие участки линии разграничения.
"На Мариупольском направлении интенсивных обстрелов пока нет", - сообщает командование операции в Киеве. Зато, боевые действия в районе Донецкого аэропорта продолжаются и днём, и ночью.
Корреспондент "НВ" Пётр Шеломовский рассказывает о текущей ситуации на линии разграничения, о жизни местного населения под обстрелами и работе наблюдателей ОБСЕ.
"Настоящее Время": Добрый день, Петр. Ты только что вернулся из Донбасса: буквально несколько часов, как с самолета. С одной стороны, усиливается отток местных жителей из зон непризнанных "ДНР" и "ЛНР", с территории, которую Киев не контролирует. По твоему, это свидетельство разочарования людей так называемыми мирными договоренностями? Или там физически настолько все разбито, что жить негде? Это один миграционный поток. С другой стороны, люди начинают возвращаться в те населенные пункты, которые находятся не на самой линии разграничения. Что происходит там сейчас?
Петр Шеломовский: Во-первых, что такое "линия разграничения"? Это некая условная линия, нарисованная в случае Донецкой области, прямо посередине Донецкой области.
Люди в выходные ездят с территории "ДНР" в украинскую зону и идут в магазины. Потому что магазины в донецких окрестностях либо пустые, либо там дорогой товар. Там нет того ассортимента, в том качестве и в тех ценах, которые люди привыкли видеть в Украине. Поэтому они едут в украинскую зону, чтобы там купить себе продуктов. А в воскресенье вечером едут обратно.
То есть население совершает перемещения через эту линию, и эти перемещения постоянны. Кто-то едет проведать дом. У него есть дом, но он может быть там не живет потому, что там крыша разбита. Он ездит его проведать потому, что у него там вещи, и он боится за них.
А кто-то просто решил вернуться.
Я разговаривал с жителем деревни Никишино под Дебальцево. В ней из 350 домов 150 не подлежат восстановлению. Остальные -где-то крыши нет, где-то чего-то не хватает, то есть они просто повреждены. Повреждены все дома. А вот 150 точно уже не будут восстановлены.
И тем не менее, люди возвращаются туда тоже, со своими стариками, со своими детьми. Один уже год не был дома. Приехал с заработков, у него дома нет ничего. У него кролики какие-то были, вещи какие-то лежали - все это исчезло.
"Настоящее Время": То есть они возвращаются на пепелище и собирают свой нехитрый скарб, который остался, и надеются перезимовать, что хоть какая-то крыша над головой. А другие, разочаровавшись, как сами люди говорят, в недостаточности внимания Киева, просто уезжают в Днепропетровскую область, в Херсонскую, в Харьковскую?
Петр Шеломовский: Да, таких я тоже видел.
"Настоящее Время": И что они говорят, эти люди, которые уезжают?
Петр Шеломовский: Почему уезжают люди - понятно. Потому, что здесь очень важно отметить: эта жизнь стала невыносимой совместными усилиями обеих сторон. То есть, она стала невыносимой, и они решили уехать в другое место. В этом нет, в принципе, ничего хорошего.
"Настоящее Время": Губернатор Луганской области Геннадий Москаль критиковал работу миссии ОБСЕ в регионе. Я выписал себе цитату, она такая: "Уважаемое ОБСЕ должно было не сидеть в ресторане, в отеле с утра до ночи, пить пиво и виски, а ехать на эту территорию наблюдать". Насколько работа миссии ОБСЕ результативна? Удается ли наблюдателям четко фиксировать, кто, когда открывает огонь, нарушая минские соглашения?
Петр Шеломовский: У ОБСЕ, в принципе, достаточно людей, достаточно наблюдателей, наблюдательных постов. И есть достаточно большое желание прекратить кровопролитие в Украине. ОБСЕ, на мой взгляд, это самая вменяемая группа людей, которая, так или иначе, в этот конфликт вовлечена.
Это люди, которые действительно говорят: "Ребята, давайте вы остановитесь и на пару километров отойдете друг от друга. Потому что людям, которые живут в этой деревне, из которой устроили тир, им нужно вернуться домой".
"Настоящее Время"
