Россия опоздала с разворотом на Восток?

Саммиты Шанхайской организации сотрудничества и группы БРИКС в Уфе – одно из центральных событий российского официоза. Россия, находящаяся в тяжелых отношениях с Западом, говорит о многополярном мире, развороте на Восток, и центральную роль здесь играет сотрудничество с Китаем. Однако дружба с Пекином может оказаться не такой, как ее рисует Москва.

Михаил Крутихин, например, считает, что "Сила Сибири" – гигантский проект доставки газа в Китай – экономически невыгоден, да и сам Китай сейчас испытывает проблемы: главной мировой экономической новостью последних дней стало резкое падение китайского фондового рынка.

Эксперт Московского центра Карнеги Александр Габуев говорит, что Россия запоздала со своим разворотом на Восток, а сотрудничество с Китаем необходимо, но не так выгодно, как рисуют его в Москве:

– Сотрудничество с Китаем, конечно же, выгодно экономически. Вопрос – как мерить эту выгоду. Если сравнивать выгоду с правительственной риторикой, то, конечно, значение Китая совершенно не совпадает с реальностью. Если же сравнивать с тем, что было еще полтора-два года назад, то здесь довольно большой прогресс.

Во многом Россия сама платит цену за то, что не поворачивалась к этому рынку в течение предыдущих 15 лет, когда к нему поворачивались абсолютно все поставщики сырья, и не только Африка и Ближний Восток, но и Австралия, Канада и так далее. Страны с сырьевой спецификацией экономики, какой является Россия, понимали, что на азиатских рынках, не только в Китае, но и в странах АСЕАН, Японии, Южной Корее потребление растет, цены растут, поэтому там надо быть. Россия при этом считала, что быть сырьевым придатком Европы – это круто и интересно, а быть сырьевым придатком Азии – это не почетно. В итоге Россия приходит на этот рынок последней и берет те условия, которые предлагают потребители, а из-за политических моментов потребитель сейчас один – Китай.

Что касается падения фондового рынка, я бы не стал преувеличивать. Китай уже в 2008-2009 году переживал падение фондового рынка на 70 процентов. Фондовый рынок Китая максимально изолирован от реальной экономики, и для госкомпаний, которые там торгуются, основным источником фондирования являются не акции и бонды, торгующиеся на бирже, а кредиты госбанков. А там у китайцев все более-менее в порядке. Единственная серьезная проблема – это те розничные инвесторы, которые в последние полтора месяца, видя безумный рост, прибежали на биржу, понабрали еще кредитов на то, чтобы прибежать на биржу, и сейчас теряют деньги. Это миллионы людей, и это политическая проблема, которую китайское правительство пытается решить, заморозив падение рынка и используя некоторые превентивные полицейские меры.

– Россия собирается строить свое дальнейшее благополучие, отвернувшись от Запада, в первую очередь на сотрудничестве с Китаем. Это касается и продажи сырья, и, судя по оценкам экспертов, кажется, эта стратегия проигрышная. Тут действительно, вообще ничего хорошего выйти не может или речь идет о той или иной степени выгоды?

– Я уверен, что речь об отказе от западных рынков не идет. Есть некоторая часть российского истеблишмента, которая опасается, что Запад вдруг прекратит покупать российские нефть и газ, хотя в Евросоюзе речь идет не о прекращении энергетического сотрудничества с Россией, а о снижении критической зависимости, то есть отсутствии той ситуации, когда семь стран Евросоюза сто процентов газа экспортируют из России, и зимой "Газпром" может шантажировать эти страны и через них – Евросоюз. Вот этого, скорее всего, в среднесрочной перспективе не будет, потому что будут созданы интерконнекторы, терминалы по приему СПГ, да, это дорого, это дороже, чем российский газ, но это некоторая независимость. "Газпром" же пытается представить, что весь азиатский рынок может быть альтернативой европейскому. Это тоже блеф, этого тоже не будет.

Но с другой стороны, кому нужен газ с восточносибирских месторождений? Кому нужен газ с Сахалина? Он нужен не в Европе, а он нужен в Азии. И естественно, не быть представленным на этом быстрорастущем рынке просто было глупо. Поэтому, да, к сожалению, Россия берет сейчас те условия, которые существуют, в нынешних условиях санкций, но это, тем не менее, некоторый элемент выгоды. Ухудшает ее положение то, что многие проекты не экономичны из-за степени коррупции. Допустим, на подрядах, раздутая стоимость строительства "Силы Сибири", но не из-за того, что это именно Китай.

– Официально Китай говорит, что для него отношения с Россией очень важны. Но каково внутреннее ощущение Китая? Я как-то читал рассказ жителей приграничных с Китаем регионов России, как в начале 90-х, когда начинался челночный бизнес, российские граждане чувствовали себя королями, приезжали-покупали, а сейчас китайская сторона – процветающая, а российские приграничные районы – нищета по сравнению с другой стороной границы. Китай относится к России как к стратегическому партнерству или не ценит высоко то, что Россия может предложить?

– Китай – это слишком абстрактно. Можно говорить, как Россия относится к Китаю, а это – и Владимир Владимирович Путин, и Олег Владимирович Дерипаска, и Игорь Иванович Сечин, и либеральные колумнисты, и жители приграничья, и какие-нибудь жители замкадья или, наоборот, обитатели внутри Бульварного кольца. Точно так же и в Китае есть несколько уровней. Для политического руководства, конечно, Россия довольно важный партнер, важный прежде всего именно в геостратегическом плане. Китай считает, что Россия должна оставаться нейтральной, внеблоковой, не западной или антизападной страной, но точно не антикитайской. В этом смысле украинский кризис, конечно, для китайского руководства подарок.

Россия – удобный партнер, чтобы защищать всякие нехорошие страны, вроде Зимбабве, Мьянмы до снятия санкций, Ирана до снятия санкций и так далее в Совете Безопасности ООН, и защищать тем самым китайские интересы. Россия громче всех кричит о пересмотре мировых правил и так далее, во многом поливая воду на китайскую мельницу, где Китай может себе позволить быть гораздо более спокойным и прагматичным. Ну, и ресурсы и ВПК – это важно. У китайской публики и экспертной среды есть два мнения. Есть старшее поколение, которое более-менее помнит годы советско-китайской дружбы и к России относится тепло. Этих людей меньшинство, и они постепенно уходят. Большая часть общества относится к России абсолютно индифферентно и либо занимается внутренними проблемами, либо ее интересуют Япония, страны Юго-Восточной Азии, с которыми территориальные проблемы, и США. Есть чувство пренебрежения у многих, что вот "был "старший брат", а сейчас мы их превзошли".

Компании же смотрят на Россию как на любых других экономических игроков. Они видят те же самые риски, что видят иностранные инвесторы, глядя на нерастущие сектора, на неправильный менеджмент и на отсутствие понятных долгосрочных правил игры. Поэтому те надежды, которые испытывали многие российские руководители, что, мол, сейчас придет Китай после Украины и зальет Россию деньгами, просто не оправдались. Но это не потому, что китайцы злонамеренны, а потому что дружба – это прагматика и нормальные финансовые отношения. Никто не будет делать никаких подарков, скажем так.

– Если говорить о Пекине и Москве, о руководстве стран, кто тут кому старший брат сейчас?

– Я думаю, что старший брат, скорее, Пекин, но Пекин очень умен, он никогда не будет это подчеркивать. В отличие от Запада, даже если он является более мощным партнером, диктует некоторые условия в сделках и из предлагаемого меню сотрудничества выбирает то, что его интересует, он никогда не будет говорить: вот вам наша повестка, наши критерии, и вы должны им соответствовать. Не будет делать Москве замечания по вопросам прав человека или демократии. Китай будет подчеркивать, что Россия – великая страна, великий партнер и так далее. Китайцы должны хорошо понимать, что для российского руководства казаться часто важнее, чем быть.