«Азаттык»: Вы следите за ситуацией в Кыргызстане, связанной с соблюдением права на свободу собраний и ассоциаций?
Беляева: Перед приездом сюда я прочитала доклады, подготовилась. Есть тревожное ощущение, что идет сжимание поля прав, и гражданское сообщество реагирует на это очень активно, пытаясь сохранить свои права и свободы и даже это поле расширить. Кыргызстан на территории Центральной Азии является флагманом в развитии прав человека, и очень хотелось бы этот статус сохранить.
«Азаттык»: А с чем может быть связано давление на свободу собраний?
Беляева: Думаю, с влиянием России напрямую. Буквально на днях в России на три года был осужден активист за то, что воспользовался своим конституционным правом на свободу собраний. Я думаю, сейчас в соцсетях поднимется волна. В «Фейсбуке» с огромным возмущением на это реагируют потому, что это конституционное право, которое в России еще не отменено. У властей есть ощущение тревоги и страха, можно сказать, по поводу того, что гражданские движения могут повлиять на политический режим. Но это нормальное явление – во всем мире гражданские движения влияют на политический режим. А в Венесуэле вообще его меняют.
Это нормальный процесс, когда граждане определяют стратегию развития государства. Если они объединены и имеют свободу выражать свое мнение открыто, действующая правящая элита должна на это реагировать. Например, в Венесуэле правящий режим признал победу оппозиции. Надо учить людей адекватно использовать свои права, применять и отстаивать их в рамках тех конституционных свобод, которые есть в каждом государстве.
«Азаттык»: Вы упомянули о возмущении в «Фейсбуке». И в Кыргызстане, и в России уже появился своеобразный пласт активистов в соцсетях. Они могут реально влиять на ситуацию с соблюдением прав человека?
Беляева: Мы с вами живем в режимах онлайн и офлайн. Мы выходим на площадь лично и сидим в соцсетях, узнаем о мире и как-то реагируем. Эти вещи невероятно тесно связаны между собой. Дело даже не в том, что есть «Фейсбук-революция» или «Твиттер-революция», которые привели к смене режимов в Северной Африке и к знаменитой Арабской весне. Это не одна и та же публика, но они пересекаются. Есть люди, которым удобнее сидеть дома, твитить, постить. А есть такие, кто делает и то, и другое. Есть люди, которые участвуют в жизни в реальном пространстве и в соцсетях бывают очень редко. Это не один и тот же состав, но они пересекаются и пересекаются очень интересным образом. Есть то, что называется «созданием месседжа», осмысление его для гражданской самоорганизации. Нужно понять, что нас объединяет, какие общие задачи мы хотим решить, почему так или иначе. Нам необходимо это пространство. Виртуальное пространство несет громадный запал, запас и оно свободное. В нем мы можем выбрать группу, с которой мы хотели бы обсудить важные для нас вещи и понять круг сторонников. Даже если они не все с нами куда-то выйдут, мы хотя бы понимаем наши собственные интересы, мы их формулируем, происходит артикуляция в социальных сетях.
После этого мы, так или иначе, выбираем возможность написать петицию, организовать демонстрацию, создать общественную организацию или что-то еще. Но это уже следующий шаг. Чтобы мы могли обсудить задачи, проблемы, нужно начитаться, прочитать разные мнения. Конечно, здорово, когда есть реальное пространство для публичной дискуссии. Но его мало, его не хватает. Поэтому социальные сети создают такое пространство для получения информации, ее осмысления и дискуссии. А после него возникают более осмысленные, организованные социальные действия. В этом смысле это не идентичные пространства, но они дополняют друг друга.
«Азаттык»: В некоторых соседних с Кыргызстаном странах вводят ограничения на пользование соцсетями. Как думаете, если в КР будет усиливаться гражданское общество в социальных сетях, это может привести к запретам?
Беляева: Конечно, может. Власти во всем мире боятся организованных граждан. В европейских странах другая традиция. Почему там спокойно относятся к соцсетям? Потому что там объединение граждан предшествовало созданию государства. Поэтому граждане – главное. Государство понимает, что объединившиеся граждане и есть главная власть. Там, где государство создавалось из центра власти, все наоборот. Поэтому надо хорошо знать историю и понимать, что в централизованных властных обществах власти всегда боятся организованных граждан. Если эта самоорганизация происходит в виртуальном пространстве, конечно, будут попытки его ограничить. То, что будут попытки, совершенно точно. Другое дело, как общество на это отреагирует. Если оно никак не отреагирует или согласится, то эти попытки будут закреплены законодательно и появится возможность наказывать людей по закону, арестовывать их.
Центр «Сова» в России провел очень интересное исследование о том, сколько людей и за что наказаны. Там десятки людей наказаны за то, что опубликовали, перепостили и так далее. Там, конечно, в большинстве случаев наложен штраф, но, тем не менее, тенденция очень плохая. Людей начинают наказывать за высказывание мнения, за реализацию своих свобод. Это очень плохой прецедент. Государство всегда делает столько, сколько ему позволяет общество. Поэтому для Кыргызстана очень важна гражданская самоорганизация.
Исследователям очень нравится Кыргызстан, потому, что общество здесь не безмолвствует. Мы наблюдаем, что при авторитарных тенденциях депутат внес какой-то закон и все проголосовали за него. То есть, идет такое авторитарное ограничение всех свобод. А в Кыргызстане общество реагирует. Это очень важно. В кыргызском обществе есть что-то такое, что позволяет людям видеть риски ограничения собственных свобод, не соглашаться с этим и противостоять этому. Очень важно, чтобы был диалог между властными элитами и организованными гражданами.
«Азаттык»: Со дня второй революции в Кыргызстане прошло уже больше пяти лет. Если взять временной отрезок с 2005 года по сегодняшний день, какие изменения в сфере прав человека вы отметили бы с точки зрения исследователя?
Беляева: Изменение Конституции придало громадный демократический импульс. Но менялась же не только Конституция, вносились изменения в гражданское, уголовное законодательство. Открывались поры, которые были до 2010 года закупорены. Чтобы не было взрыва, у общества должно быть нормальное дыхание. Есть такая парабола – после демократических изменений наблюдается рост, а потом властвующие элиты начинают подбирать рычаги управления к рукам. Судя по последним отчетам «Фридом Хаус» и «Хельсинки Уотч», идет угроза, сокращение прав, поднимаются законодательные инициативы о сокращении свобод. Это очень тревожно. Демократия такая штука, которая не стоит на месте. За нее надо бороться каждый день.
