Массовая депортация начнется в воскресенье. По условиям соглашения, заключенного Евросоюзом и Турцией на саммите в Брюсселе 18 марта, мигранты, прибывающие на греческие острова в Средиземном и Эгейском морях со стороны Турции, будут отправляться обратно в эту страну. Речь идет о тех, кто не имеет документов, не может доказать, что действительно спасается от войны, или безусловно является экономическим мигрантом. Европейские политики не скрывают, что главная цель сделки – резко снизить число беженцев, стремящихся в страны ЕС. В прошлом году их число превысило 1,2 миллиона.
На саммите в Брюсселе ЕС и Турция, представленная премьер-министром Ахметом Давутоглу, договорились об обмене «сирийца на сирийца». Это значит, что за каждого сирийского беженца, высланного с греческих островов в Турцию, Европа обязуется принять одного сирийца, находящегося в турецких лагерях беженцев. Впрочем, установлен и «потолок» таких переселенцев, и он на удивление невысок – 72 тысячи человек. Цель описанного обмена – отвратить сирийских беженцев от опасной переправы в Европу с помощью нелегальных перевозчиков, которые транспортируют мигрантов чаще всего на ненадежных, переполненных судах. С января прошлого года только в Эгейском море при попытке переправиться из Турции в Грецию утонули около 4 тысяч человек.
Одним из первых о достигнутой договоренности сообщил в Твиттере премьер-министр Чехии Богуслав Соботка: «Соглашение с Турцией достигнуто. Все нелегальные мигранты, которые прибудут в Грецию из Турции, начиная с 20 марта будут отправляться обратно!»
Чуть позже глава Европейского совета («президент ЕС», как его иногда неточно называют) Дональд Туск поспешил развеять возможные сомнения: «Соглашение ЕС и Турции соответствует всем европейским и международным законам. Подход к каждому мигранту в Европе будет индивидуальным, с полным уважением и достоинством».
Правозащитные организации высказывали сомнения на этот счет еще до начала брюссельских переговоров. Активисты вывесили напротив здания, где проходил саммит, огромный плакат: «Не торгуйте беженцами, не заключайте сделку!». Вопросы возникают, например, относительно того, насколько будут соблюдаться права депортированных беженцев: у Турции не лучшая репутация по части соблюдения прав человека. Есть сомнения и по поводу того, соответствует ли заключенное соглашение всем международным конвенциям (в четверг такие сомнения выражала, в частности, президент Литвы Даля Грибаускайте – но в решающий день, пятницу, уже возражать не стала). Наконец, не совсем ясно, насколько оправданно де-факто разделять беженцев на категории: ведь отныне шансы попасть в ЕС через Турцию имеют почти исключительно мигранты из Сирии, хотя это далеко не единственная страна, где идет война и жизни многих тысяч людей постоянно находятся под угрозой.
Насколько велико в либеральных кругах недоверие к Турции, на которую теперь так уповает Евросоюз при решении мигрантской проблемы, иллюстрирует карикатура, на которой президент Турции Реджеп Эрдоган держит руки на двух вентилях: один регулирует поток мигрантов, спешащих в Европу, а другой – уровень давления на оппозицию и СМИ в самой Турции.
Турция получила по итогам переговоров целый ряд преференций. Во-первых, это 3 млрд евро, выделяемые на обустройство лагерей беженцев на турецкой территории и реализацию совместных с ЕС гуманитарных проектов. Во-вторых, это обещанная уже в июне отмена визового режима при поездках в страны Шенгенской зоны для граждан Турции. В-третьих, это возобновление давно замороженных переговоров о возможности вступления Турции в ЕС. А главное – от Анкары теперь зависит состояние дел с миграцией на крайне важном юго-восточном фланге Европы, а значит, во многом и внутриполитическая обстановка в Евросоюзе. Ведь недавние региональные выборы в Германии, Австрии, Франции, парламентские – в Словакии показали, что рейтинги правых популистов и радикальных националистов стремительно растут, и главная причина тут одна: миграционный кризис.
Похоже, турецкое руководство очень хорошо сознает, какие политические рычаги оказались сейчас в его руках. Причастный к переговорам с Анкарой европейский дипломат поделился своими впечатлениями с Радио Свобода: по его мнению, Турция ведет с ЕС классическую игру в «доброго и злого полицейского». В роли первого выступает внешне мягкий и дипломатичный (до недавних пор он был министром иностранных дел) премьер Ахмет Давутоглу – именно он заключил от имени Анкары соглашение с ЕС 18 марта. Роль «злого полицейского» взял на себя турецкий президент Реджеп Эрдоган, в недавнем телеинтервью совершенно не щадивший европейских партнеров: «В то время как Турция принимает у себя 3 миллиона беженцев, те, кто не в состоянии дат приют горстке мигрантов, те, кто в сердце Европы содержит невинных людей в унизительных условиях, должны посмотреть на самих себя». Эрдоган также обвинил западные страны в поддержке курдских экстремистов, которые взяли на себя ответственность за недавнюю серию кровавых терактов в Стамбуле и Анкаре. По мнению собеседника Радио Свобода, жесткая риторика Эрдогана рассчитана прежде всего на внутреннюю аудиторию, но отчасти является и посланием Европе, суть которого проста: радуйтесь, что Турция идет вам навстречу, и расширяйте список уступок, потому что в противном случае Анкара может заговорить совсем другим языком – и подкрепить свои слова действиями.
Если в Турции после брюссельского саммита могут торжествовать, то в соседней Греции преобладают иные эмоции. После того, как Евросоюз в координации с балканскими странами заблокировал мигрантам путь на север из Греции через Македонию, Болгарию и Сербию, число беженцев, «увязших» на греческой территории, начало стремительно расти – сейчас их, по разным оценкам, от 12 до 18 тысяч. Условия, в которых находятся эти люди, отчаянные: министр внутренних дел Греции Панайотис Курублис, побывавший в лагере беженцев Идомени на севере страны, назвал его «современным Дахау».
О ситуации и настроениях в Греции Радио Свобода рассказал афинский журналист Сократ Грамматикопулос:
– По последним сообщениям, приток беженцев на греческие острова вновь начал расти. Это так?
– Да, совершенно верно. Статистика за 17 марта — около 800 беженцев были перевезены с островов в Пирей — это главный порт Афин. Но сейчас очень сложно исходить из какой-либо конкретной статистики, потому что это с островов перевозили в Пирей, а скажем, нет данных о том, сколько беженцев и мигрантов за то же время доставили на греческие острова перевозчики со стороны Турции.
Только-только отлаживается механизм взаимодействия турецких властей, НАТО и греческой стороны в том, что касается передвижений мигрантов
– Меняется как-то ситуация в том, что касается борьбы с перевозчиками, в связи с тем, что несколько кораблей НАТО вышли в Эгейское море, и вроде бы какие-то меры принимаются по более пристальному наблюдению за морской границей?
– Я думаю, что ваша формулировка «вроде бы какие-то меры принимаются» отражает суть ситуации. Потому что на самом деле мы не видим особых изменений в связи с тем, что там присутствуют корабли НАТО. Только-только отлаживается механизм взаимодействия турецких властей, НАТО и греческой стороны в том, что касается передвижений мигрантов и, самое главное, депортации их обратно на территорию Турции, чего очень хочет Греция.
– А что касается так называемых хот-спотов, на открытии которых очень активно настаивал Европейский союз, насколько продвинулась эта ситуация? (Речь идет о центрах, в которых беженцев принимают и регистрируют сразу по их прибытии).
– Вопреки сопротивлению местных жителей, они активно возводятся. Очевидно уже сейчас, что, если не удастся радикально сократить поток беженцев, этих заведений будет не хватать. Тем более, как мы знаем, балканские страны, прежде всего бывшая югославская республика Македония (в Греции не признают за этой страной названия «Македония», относя его к северному региону самой Греции – РС), Албания, Сербия и другие, перекрыли свои границы. Поэтому практически все, кто сейчас въезжает в Грецию, остаются на нашей территории.
– И как на это реагируют греческие власти? Получается, что сейчас всё практически зависит от Турции, от доброй воли ее властей. В Греции встревожены этой ситуацией, учитывая, что исторически греко-турецкие отношения не самые лучшие и не самые теплые?
– На прошлой неделе состоялась встреча в Смирне, это ныне турецкий город Измир, премьер-министра Греции Алексиса Ципраса с его турецким коллегой Ахметом Давутоглу. Там, как мы слышали, в дружеской обстановке было намечено 48 пунктов сотрудничества в этой области. Видимо, греческое правительство, как и весь Евросоюз, надеется, что Турция проявит добрую волю и пойдет навстречу Греции. Потому что только от Турции зависит возможность депортации беженцев обратно на ее территорию.
– Что касается финансовой помощи Греции со стороны ЕС, есть ли тут какие-то изменения в последнее время? Потому что греческие власти не раз жаловались на то, что им просто не хватает ни рук, не денег на то, чтобы обустраивать такое количество беженцев.
– Помощь обещана. Но тут всё непросто: Греция ведь находится под внешним финансовым контролем, по сути дела, все денежные потоки, и этот в том числе, контролируются представителями «тройки» — Европейского союза, Европейского центробанка и Международного валютного фонда. Если средства перечисляются, то они конкретно-целевые. Правительство Греции жалуется, потому что оно хотело бы как-то этими средствами распоряжаться самостоятельно. Ведь возникают какие-то другие вопросы, скажем, с транспортировкой мигрантов — это тоже надо оплачивать. На данный момент всё это оплачивается из бюджета Греции. То есть те средства, которые предназначаются для обустройства беженцев, не расходуются на какие-то попутные цели.
Настроения в самой Греции, конечно, тревожные
– В связи с тем, что руководство ЕС объявило о закрытии для мигрантов так называемого балканского пути — о чем вы уже упомянули, на границе с Македонией скапливается значительное количество беженцев, — Греция не опасается того, что де-факто дело идет к ее исключению из Шенгенской зоны?
– Если судить по заявлениям высших чиновников Европейского союза, в том числе и ответственных за действие Шенгенской зоны, об этом речь не идет. Наоборот, Германия устами канцлера Ангелы Меркель неоднократно поддерживала сохранение Греции внутри Шенгенской зоны, выражала солидарность. Другое дело, что настроения в самой Греции, конечно, тревожные. Тем более что мы – туристическая страна, и в данном случае само изменение статуса может повредить туристическому сезону. Я хотел бы еще напомнить, что сам наплыв беженцев в Грецию начался с прихода к власти нынешней правящей коалиции. Гражданская война в Сирии идет с 2011 года, но, согласно официальной статистике министерства внутренних дел Греции, на 700% возрос поток беженцев с момента прихода к власти нынешней правящей коалиции в начале 2015 года.
Ответственность нынешнего правительства Греции за сложившуюся ситуацию немалая
– В связи с тем, что они либерализовали политику приема беженцев?
– Вот эти хот-споты, о которых сейчас говорят, а точнее – фильтрационные лагеря, если называть вещи своими именами, существовали до прихода к власти Союза радикальных левых (СИРИЗА), работали, хоть и небезупречно. Но когда эта партия пришла к власти, она по идеологическим причинам закрыла их, распустила большинство тех, кто там содержался. Кроме того, премьер-министр Алексис Ципрас заявил, что по морю у нас нет границ. Если раньше перевозчики задерживались, пограничные корабли Греции их останавливали, то с этого момента их почти перестали задерживать и просто принимали мигрантов на греческих островах. Это довольно важный момент: нужно понимать, что ответственность нынешнего правительства Греции за сложившуюся ситуацию немалая, – считает греческий журналист Сократ Грамматикопулос.
Радио Свобода
