Карл Соколовский смотрит, как его теща Сильвия колдует над пышущими паром кастрюлями с гуляшом, фасолью и польским укропным супом. Скоро в ресторане Swojskie Jadlo (Домашняя еда) начнут подавать суп. Это место открылось два года назад. Основные посетители — поляки, живущие в Бостоне, маленьком городке на востоке Великобритании.
Соколовскому 30 лет, он родом из Стараховице, такого же небольшого городка между Варшавой и Краковом. Но он уверен, что его будущее в Англии. «Я чувствую себя здесь как дома, — говорит он. — Это не самый красивый город. Можно даже сказать, ужасный. Но я чувствую себя здесь как дома. Мы снимаем дом с милым садиком. Когда я провожу отпуск в Польше, я скучаю по дому. Он у меня здесь».
Как и тысячи других поляков, литовцев и латышей, семья Соколовских приехала сюда, в Линкольншир, работать на фермах и фабриках по упаковке продуктов, после того как в 2004 году в Евросоюз вошло десять новых стран. В Бостоне примерно 11 процентов от 65-тысячного населения — родом из «новых» членов Евросоюза; это больше, чем где-либо в Британии. Волна иммигрантов придала импульс сельскому хозяйству, однако без трений с местными не обошлось.
На государственном уровне иммиграция стала центральным и решающим вопросом вокруг референдума 23 июня о том, стоит ли Британии оставаться в Евросоюзе. Те, кто выступает на выход, считают, что европейская политика открытых границ привела к слишком большой иммиграции: каждый год в Британию приезжает примерно 184 тысячи граждан Евросоюза. По их мнению, это создает слишком большую нагрузку для социальных служб. Недавние опросы общественного мнения показывают, что отношение к иммигрантам может стать определяющим фактором на референдуме. Сторонники «Брекзита» видят в этом свой главный козырь.
«У нас всё забито!»
«У нас был милый старомодный городок, но сейчас всё изменилось, — говорит бывшая работница текстильной фабрики Дженет Эшбери, пока мы идем по рыночной площади Бостона мимо церкви Св. Ботольфа XIV века. — Я не против иммигрантов, но их слишком много. У нас всё забито. Здравоохранение не справляется. Школы не справляются».
Для владелицы транспортной компании Энджи Кук это личная травма. Кук рассказывает, как она проиграла конкурентам, решившим нанять водителей с востока Евросоюза, готовых работать за гроши. «Выбор был такой: либо работать без прибыли, либо сокращать зарплату моим рабочим», — сетует она.
Однако этим жалобы Кук не исчерпываются. Когда мы едем по Вест-стрит [ул. Западная] (местные называют ее Ист-стрит [ул. Восточная]), Кук показывает на многочисленные польские и литовские магазины и бары. По ее словам, вечером на выходных англичан здесь не встретишь.
Она упоминает рост числа преступлений и пьяных за рулем и на улицах. Услуги переводчиков оказались неприятной строчкой расходов для системы здравоохранения. Цены на съем жилья тоже выросли, потому что владельцы сдают небольшие квартиры, рассчитанные на одну семью, большим группам мигрантов.
«У нас всё забито! — повторяет Кук. — Не хватает домов, им просто негде жить. Поэтому сейчас их селят в фургонах. От всего этого страдают британцы, которые здесь родились, выросли и прожили всю жизнь».
Близорукость
Другие говорят, что приезжие, как правило, моложе и экономически активнее, чем местное население. Это же подтверждает доклад, представленный советом графства Линкольншир. Они стали импульсом для развития Бостона, в честь которого и был в начале XVII века назван знаменитый американский город.
«Город начал бы вымирать, если бы сюда не приехали европейцы, — поясняет госслужащий Джош Абрамс. — Люди часто рассуждают близоруко. Из-за одного инцидента всех иммигрантов гребут под одну гребенку. Всегда винят меньшинство, мол, пьяные на улицах сплошь иностранцы. Однако пьяных англичан на улицах в пятницу или субботу вечером тоже хватает».
Для некоторых плюсы гораздо ощутимее, чем минусы.
На сельдерейных полях Робина Бака в нескольких километрах к югу от Бостона группка иммигрантов с раннего утра занимается прополкой. Ферма Бака — это 650 гектаров, засеянных овощами и цветами. Каждый день он звонит в агентство по трудоустройству и сообщает, сколько рабочих ему понадобится. Сегодня прислали семь. Во время сбора урожая нарциссов их число может увеличиться до двухсот. «Мы засеиваем четыре миллиона луковиц нарциссов, большинство цветов отправляются в Европу, — говорит Бак. — Мы не смогли бы справиться без приезжих — в нашем случае из Литвы и Латвии».
Еще недавно, вспоминает Бак, на сезонную работу брали местных ирландцев. Когда промышленные районы на севере Британии находились в упадке, сюда на сбор урожая приезжали жители Шеффилда и Донкастера. Сейчас пришел черед граждан из новых членов Евросоюза. «Британцы просто не хотят сейчас этим заниматься».
Ненадолго оторвавшись от прополки, Айне Дрелингите из литовского города Тельшая рассказывает, что планирует перебраться в Бостон навсегда, когда окончит отделение английской и французской филологии у себя на родине. Однако всё может поменяться, если британцы проголосуют за выход из ЕС.
Сила пирогов
Авторы кампании «Голосуй за выход» (Vote Leave) обещают, что в случае «Брекзита» Британия отменит принцип открытых границ с Евросоюзом. Вместо него будет введена система на основе баллов, и пускать людей станут исходя из их профессиональной востребованности. Однако утверждается, что граждан Евросоюза, которые уже легально живут в Британии, эти изменения не коснутся.
Таким образом, возможный «Брекзит» затронет Дрелингите, но не ее соотечественника Чеснавичуса, который приехал в Бостон три года назад и сейчас работает на фабрике.
«Англичане не хотят работать за 7,2 фунта в час. Это же прожиточный минимум, — говорит он. — Поэтому если все вернутся к себе в Литву, Латвию, Польшу, для Британии это станет проблемой».
Женщина читает в метро газету, в которой призывают оставить Британию в составе Евросоюза. Лондон, 22 июня 2016 года.
Живущие в Бостоне восточноевропейцы утверждают, что никогда лично не сталкивались с враждебностью со стороны местных, однако слышали, что такое порой случалось с другими. Некоторые даже понимают беспокойство коренных бостонцев.
Соколовский считает, что, если правила Евросоюза будут пересмотрены и Британия или другие страны ужесточат правила въезда, «всё кончится». Однако Юрате Матулиониене, преподаватель английского для взрослых и латышского для детей, говорит, что вполне разумно установить верхнюю планку: «Слишком масштабный приток иммигрантов плохо влияет на местное население, на их идентичность. Этот процесс не надо останавливать, но возможно, надо принять какие-то законы, как в других странах, чтобы пускать не всех».
Независимо от того, случится «Брекзит» или нет, Сара Афиа смотрит в будущее с оптимизмом. Она родом из Польши. Ей только что исполнилось 18, и на референдуме 23 июня она будет голосовать впервые в жизни. Голосовать за Британию в Евросоюзе.
«Я недавно забирала сестру из школу, и какой-то мальчик сказал: „Я немножко говорю по-польски“, — рассказывает Аифа. — Мне кажется, что маленькие дети более открыты новому, чем старшие. Они живут рядом с иммигрантами, выучивают у них иностранный язык, узнают об их культуре. Люди теперь знают, что такое пироги. Они становятся более открытыми».
Казахская служба РСЕ/РС
