Интервью состоялось в рамках Центральноазиатского форума по управлению Интернетом CAIGF-2016, прошедшем в Бишкеке 21-22 июня.
«Азаттык»: Какова сфера деятельности вашей школы?
Сикорская: Школа миротворчества и медиатехнологий в Центральной Азии — это международный проект, направленный на развитие СМИ, связей с общественностью, поощрение свободы выражения, обучение, исследование языка вражды, выработку рекомендаций и проведение экспертиз в этих сферах.
Мы работаем в Кыргызстане и Казахстане, также был небольшой компонент деятельности в Узбекистане.
«Азаттык»: Коснемся Кыргызстана. Имеет ли место язык вражды и агрессии в СМИ Кыргызстана?
Сикорская: Да, имеет. В Кыргызстане существует довольно высокий уровень языка вражды, но не нужно воспринимать это как нечто ужасающее. Чаще всего такой высокий уровень наблюдается в странах, где существует свобода выражения. Наоборот, в тех государствах, где свобода выражения минимизирована, языка вражды меньше. То есть, это две стороны медали.
Важно отметить, что язык вражды – это некорректные высказывания в адрес различных групп. В разных субкультурах к этому языку относятся разные высказывания. Поэтому запрет языка вражды, может влиять и на свободу выражения.
Если говорить о статистике, по наличию языка вражды в Кыргызстане лидирует Facebook, на втором месте — газеты и онлайн-издания, на третьем — вещательные СМИ.
«Азаттык»: Каким образом проявляется этот язык вражды?
Сикорская: Язык вражды всегда содержит объект и субъект. То есть, кто-то его транслирует по отношению к группе, которая имеет отличные от этого кого-то признаки. В Кыргызстане язык вражды нередко проявляется без злого умысла, иногда, из-за непрофессионализма журналистов и пользователей. То есть, пользователь или публичный спикер с высокой трибуны высказывается о чем-либо, но при этом не понимает, что месседж содержит оскорбление в адрес определенной группы.
Это и является языком вражды, но за такое его проявление арестовывать и наказывать человека чаще всего нет необходимости.
«Азаттык»: Какие темы или вопросы поднимают градус дискуссии, вызывая напряжение и агрессию?
Сикорская: В Кыргызстане язык вражды чаще всего фиксируется в темах, затрагивающих злободневные политические вопросы. Имеется прямая связь между политической повесткой дня и формированием языка вражды. Например, последние два-три месяца больше всего языка вражды было зафиксировано в темах вокруг Кумтора, законопроектов об иностранных агентах и запрете гей-пропаганды, отношениях с Россией и США. Эти темы весь последний год находятся в наших рейтингах.
«Азаттык»: После 2010 года проблема агрессии и вражды в СМИ была особенно актуальной и острой. Сейчас градус снизился?
Сикорская: Сейчас язык вражды изменился. После 2010 года мы фиксировали в СМИ публикации определенного набора клише и стереотипов, связанного с узбекским этносом. Когда исследуем язык вражды, мы составляем перечень этих клише и стереотипов, а также лист атакуемых этнических групп. Та группа, которая подвергалась атакам в 2010 году, сейчас практически не попадает под удар. Сейчас узбекский этнос на последнем месте по количеству испытываемых нападок.
Это объясняется сменой приоритетов у ведущих распространителей ненависти. Новые приоритеты опять же связаны с текущей политической повесткой дня. Например, если в СМИ или Интернете обсуждаются негативные последствия вступления Кыргызстана в ЕАЭС, то русский этнос лидирует в рейтингах жертв языка вражды. Хотя в данном случае язык вражды больше направлен не на русскую этническую группу, а связан с критикой в адрес текущей российской политики.
Таким образом, авторы статей и постов смешивают этничность своих героев с их принадлежностью к тому или иному государству. В некоторых случаях это происходит, когда поднимаемая тема сильно политизируется, в других - из-за несоблюдения стандартов написания текстов, речей. Поскольку в кыргызстанском медийном пространстве сильное влияние имеет российская пропаганда и не хватает альтернативной информации на кыргызском языке, то существующие тенденции применения лексики нетерпимости по этой теме будут иметь место.
«Азаттык»: Получается, что именно политика является главным раздражителем, а не ксенофобия?
Сикорская: Увы, в нашей стране многие проблемы, о которых пишут авторы, в Интернете чаще всего рассматриваются через призму этничности. Если обсуждается вопрос Кумтора, то мы фиксируем в некоторых печатных СМИ и онлайн-изданиях негативные высказывания в адрес канадцев как этнической группы, хотя в этом случае причина не в национальности инвестора, а в условиях ранее заключенных договоров.
То же самое с китайскими инвестициями. Если в парламенте или в правительстве начинается обсуждение кыргызско-китайских контрактов или возникших в результате их реализации проблем, то авторы, спикеры и респонденты подчеркивают этничность людей, говорят о китайской экспансии, подсчитывают число граждан КНР в Кыргызстане, хотя не это является истинной причиной проблемы.
Таким образом, в массовое сознание вкладываются недружественные лексемы о той или иной группе, рисуется образ врага, в Интернете создаются группы ненависти под фиктивными идентичностями, формируется сетевая агрессия. Впоследствии, эти инструменты могут использоваться для манипуляций общественным сознанием.
Решить проблему можно, обучая пользователей, журналистов, публичных спикеров преодолению нетерпимости, корректным высказываниям при обсуждении общественных, социальных, этнических и религиозных вопросов.
«Азаттык»: Можно сказать, что язык вражды используется в СМИ только из-за непрофессионализма журналистов?
Сикорская: Буквально до 2014 года можно было все списывать на непрофессионализм работников СМИ, поскольку именно масс-медиа выдавали высокий уровень языка ненависти.
Теперь на фоне мировых гибридных войн широко используются информационные вбросы, многие из которых несут завуалированные формы языка вражды, применяются такие технологии медиавойн, как «пугающее сравнение», «магия цифр», свидетельства так называемых «очевидцев» и тому подобные инструменты дезинформации.
Такие «информационные плоды» рассчитаны на непрофессиональную аудиторию и на недобросовестных журналистов, когда идея просто вбрасывается для дальнейшей раскрутки. Увы, такая тактика работает. И журналисты, редакторы должны уметь различать такой контент.
«Азаттык»: Журналисты ответственны за трансляцию вражды и ненависти?
Сикорская: Они должны нести моральную ответственность, работать над повышением уровня своей этики и поощрением толерантности. Журналистам следует понимать свою ответственность перед обществом, поскольку, будучи трансляторами каких-либо идей, они могут довести до вражды определенные группы потребителей информации.
Как это происходит? У нас все еще остаются трансляционные стереотипы и негуманные метафоры по отношению к различным социальным группам. Например, когда СМИ и журналисты цитируют высказывания каких-либо спикеров с окраской нетерпимости без соответствующих комментариев.
Были зафиксированы случаи, когда при обсуждении какого-либо вопроса в Жогорку Кенеше депутаты некорректно высказываются об одной из групп, либо известные политические деятели или уважаемые в обществе личности допускают такие же оплошности в своих речах, а затем СМИ цитируют эти заявления без пояснений об их негуманности.
Поэтому, если журналист имеет дело с подобными высказываниями, то должен понимать – нельзя давать аудитории возможность раскручивать тему нетерпимости и поощрять ксенофобию. Если работники СМИ будут более ответственными, тогда и в обществе будет спокойно.
«Азаттык»: С ответственностью журналистов все понятно. Как насчет ответственности рядовых интернет-пользователей?
Сикорская: Они несут аналогичную ответственность. Интернет становится глобальным, и всех тех, кто высказывается в Сети, сейчас называют не пользователями, а создателями онлайн-контента.
Но следует всегда понимать статус этого создателя. Одно дело, когда это случайный человек в Сети, другое — популярный пользователь, который цитируется, репостится, имеет много подписчиков. Он должен нести моральную ответственность и понимать, что его слово может ранить других, он может стать источником вражды. Современный создатель контента должен учитывать свой статус, положение, широту аудитории, цитируемость постов и частоту распространения информации.
Универсальное решение как для журналистов, так и пользователей – заниматься вопросами саморегулирования, что еще в Кыргызстане практически не развито. В международной практике для интернет-журналистов уже существует новая техника - «Медленная журналистика», так называемый медленный постинг. В рамках этой техники журналист не гонится за сенсацией, а в первую очередь думает о влиянии своего контента на аудиторию, которая многообразна, мультикультурна, полиэтнична.
То есть, мы можем пресекать вражду и ненависть в Интернете без регулирования сверху. Мы – журналисты и создатели онлайн-контента – сами можем быть толерантными и корректными, понимать, где имеет место ксенофобия, а где – корректное высказывание.
«Азаттык»: Государство должно как-то контролировать и регулировать этот вопрос?
Сикорская: Думаю, что нет, иначе мы откатимся далеко назад. Государство может ограничивать противоправный контент, признанный таковым. Но для этого должна проводиться серьезная экспертиза, которая сейчас в Кыргызстане только разрабатывается.
Я как раз вхожу в комиссию по разработке религиоведческой экспертизы по квалифицированию экстремистских материалов. Сейчас такая методология в Кыргызстане отсутствует, поэтому нужно создать такую систему оценки и экспертизы, которая позволит сразу понять, где проявляется свобода выражения, а где действительно содержится противоправный контент.
Ни в коем случае интернет-контент нельзя регулировать сверху, блокировать или принудительно удалять его, либо опускаться до таких смехотворных вещей, когда пост о чучуке признается разжиганием межнациональной розни, а другие серьезные публикации, содержащие явные призывы к насилию, игнорируются.
Таких двойных стандартов быть не должно. В Кыргызстане пользователи и журналисты довольно продвинуты и грамотны, сами могут пойти по пути саморегулирования. В нашей стране это еще может сработать, потому что пока не приняты жесткие законы, как в соседних государствах.
«Азаттык»: Повторять путь Казахстана или России в регулировании Интернета не следует?
Сикорская: Ни в коем случае. В Казахстане другое законодательство, которое признает Интернет средством массовой информации. Во-вторых, там жесткое регулирование.
А Кыргызстан имеет все аргументы, чтобы не повторять путь Казахстана и России в этой сфере. У нас уровень свобод намного выше, мы должны это сохранить. Кроме того, у нас намного больше профессиональных журналистов, что очевидно и заметно на разных тренингах и семинарах с участием работников СМИ из стран региона.
Кыргызская журналистика могла бы сыграть ведущую роль в Центральной Азии, создав прецедент, как избежать госрегулирования путем саморегулирования и профессионализма.
