Как показывает наша новейшая история, государственный суверенитет - это не фиксирование каких-либо фактов или документов, не красочный лозунг на крупном билборде, а каждодневная борьба за его укрепление. В этом процессе особое место занимает единство всех этносов, нашего кыргызстанского народа, который, как написано в Конституции, является главным и единственным источником власти и субъектом государственности. Конечно, отдельная проблема - консолидация самих кыргызов, установление реальных связей с соотечественниками, исторически рассыпанными за пределами Кыргызстана в разные эпохи и времена. Так зародилась еще на заре независимости идея проведения всемирного курултая кыргызов.
Идея давно витала в воздухе, кыргызская интеллигенция много раз обсуждала эту тему, к тому же все зарубежные кыргызы уехали за границу не от хорошей жизни: кто-то бежал от Советской власти, кто-то в свою страну не мог попасть обратно после закрытия границ с Китаем, а кто-то вообще оказался за пределами Кыргызстана после территориально-административного размежевания в первые годы Советской власти. И теперь наступило время их собрать, собрать на первый общенациональный курултай, дать людям почувствовать себя единым народом, целостной нацией.
Президент Аскар Акаев идею созыва первого Всемирного курултая кыргызов одобрил и выступил с обращением ко всем кыргызам мира - собраться 30 августа 1992 года в Бишкеке.
Не буду рассказывать, как курултай прошел. В любом случае это было хорошее мероприятие. То же самое можно было сказать о втором, 2003 года, курултае. Но от них остались, как мне представляется, два важных урока. Первый касался того, что является чуть ли не незыблемым правилом нашей кыргызскости, нашего менталитета. То есть кыргызского гостеприимства. Итак, первый урок.
…Представьте ряд белых юрт на Национальном ипподроме, гостей из дальнего и ближнего зарубежья, прибывающих на сверкающих автобусах, толпы папарацци и журналистов. И наши соотечественники, с понятной радостью встречающие гостей, каждый в своей юрте. Гости, вооруженные фото и видеокамерами, подходят к ряду юрт, обставленных и разукрашенных по последнему писку национального рукоделия, и там их останавливают, чтобы дорогие гости на минутку задержались.
Задерживаются. И все замечают, что недалеко от главной юрты стоит на привязи красивая белая лошадь, упитанная, игривая, почти натура для создания скульптурной копии для какой-нибудь выставки народного хозяйства. Его за уздцы берет какой-то человек в мятом калпаке и что-то говорит, обращаясь к гостям. Те, не подозревая ни о чем, любуются такой красотой, кое-кто уже фотографирует, кто-то снимает на видео. Но вдруг тот же тип в калпаке дергает за веревку так, что лошадь падает наземь, двое других наваливаются на нее, завязывают ноги лошади, вводя людей в полное недоумение. «Зачем они? Для чего?», - спрашивают они, пытаясь понять, что вообще происходит.
И тут один из туземцев поднимает руку и огромным ножом ударяет по гортани, в артерию лошади. Дергается животное от боли, брызжет кровь на белую масть, а люди на все это гостеприимство с национальными особенностями вынуждены лицезреть в настоящем атавистическом ужасе. «Зачем? Почему убивают животное?».
Но тут гостей уже приглашают в юрты. Заходят. И видят столы, ломающиеся от изобилия. Главное, там лежат большие тарелки с уже сваренным мясом.
Вот такая история. После этого случая мы наложили полный запрет на такого рода жертвоприношения, по крайней мере, в честь зарубежных гостей на всех мероприятиях. Хорошо, если именно этот вид гостеприимства запретить вообще, хотя с горечью сознаешь, что это пока почти невозможно. Быть может, со временем он все-таки отомрет?
Второй урок связан со вторым курултаем.
Есть признаки того, что наше экологическое сознание и натуралистическая культура растет, растет на ошибках, даже на позоре, что описан выше. Конечно, мы тогда, во время Всемирного курултая, точно опозорились, но надо, чтобы наше традиционное гостеприимство все же сохранилось. Это наше лицо. Только без убиения животных, в рамках цивилизации. В контексте нашей прекрасной культуры. Никого не отталкивая излишеством, но привлекая всех своей глубокой культурой. Душевностью. Открытостью и искренностью. Вот тогда мы настоящие кыргызы. И быть кыргызом тогда будет действительно приятно и гордо.
Так, удивила одна газетная статья, которая уже во время второго курултая рассказывала вот о чем. В селе умер человек. Как бы от несчастного случая. Рубил арчу (тяньшанский можжевельник, внесенный в Красную книгу) по заказу одного нового кыргыза, который использовал арчовые доски для своей бани (парилки). Известно, что арча издает особый аромат, и это полюбилось нашим нуворишам, любящим попариться, но не знающим, что арча - самое почитаемое, почти священное дерево, его ветки кыргызы используют для ритуального освящения (стерилизации) воздуха жилого помещения. Что арча растет очень медленно, но живет до 300, даже 500 лет. А того кыргыза задавила массивная арча, когда падала на бок во время рубки. Его тело пробила сухая ветка, скончался он на месте. Так вот его хоронили. Пишет газета, вспоминали покойного. И вспоминали с большим все-таки сожалением, что то был настоящий сельский Кожожаш - герой одноименного кыргызского эпоса, который кормил свою семью только охотой - мясом диких козлов, архаров (Марко Поло) и был, в конце концов, проклят Сур Эчки, покровительницей этих животных. А этот человек вообще не держал дома скотину, домашних животных, за исключением одного единственного коня. А конь нужен был для охоты. И вспоминали, как ему всегда говорили, что надо остановиться, перестать рубить по заказу арчу и охотиться на косулей, которых осталось совсем немного. Архаров давно нет ни одного. Вспоминали, что он даже свой левый глаз повредил мелкой щепкой, когда срубил дерево. Вынужден был носить очки, но это его все равно не остановило. Даже охотники села договаривались меж собой: «Давайте, оставим косуль в покое, пусть растут, остались только детеныши». Но этот все равно пошел, умудрился поймать косуль, которых опять кому-то в столице подарил.
Газета цитировала слова одного его друга: «Его взяла смерть. Душу забрал Бог. Но Бог подарил жизнь косулям. И тысячелетним арчовым деревьям… Да, пусть спит теперь в вечном сне, но помнить будут это арчи и ели, не срубленные им, радуя его же детей».
